19
Место за столом ему досталось поистине почетное — по правую руку от короля. Это было настолько неожиданно и неправдоподобно, что Шут растерянно оглянулся на Квияма, указавшего ему, куда надо сесть. Лорд кивнул: мол, гость не ошибся. Да и не было больше рядом свободных кресел, кроме одного, куда уже почти сел сам Квиям. Все, и правда, ждали только господина Патрика, который валялся на лежанке и спорил с королевским лекарем о всякой чепухе. Шуту стало как-то совсем уж неловко. Он ящерицей скользнул за стол и, не поднимая глаз, уставился в пустую тарелку. Квиям, расположившийся справа от него, придвинул Шуту кубок с вином.
Встал король. Высокий и статный, он был, что называется, во цвете лет — морщины уже украсили лицо Давиана, но рыжевато-каштановые волосы, увенчанные короной, еще оставались густыми, а тело отличалось завидной крепостью.
— Дети мои… — голос короля звучно прокатился по всему залу, — сегодня у нас счастливый день — мы празднуем милость богов, что позволили нам захватить человека, пожелавшего зла дочери Белого трона. Хвала небесам, теперь мы сможем совершить над ним честный суд. Не по злобе или из мести, а дабы восстановить справедливость и вернуть целостность той, кому он причинил боль.
Шут краем глаза поглядел на Элею, сидевшую всего в паре шагов от него. Королева не выглядела ни счастливой, ни удовлетворенной. Ее лицо было маской спокойного безразличия, которая не могла его обмануть. Элея по-прежнему страдала, умело пряча боль в самой глубине души, так что заметить ее мог только Шут с его ненормально обострившимся восприятием.
— Но, как вы все уже знаете, — продолжал Давиан, — боги даровали нам еще одну причину радоваться. Нас, наконец, почтил своим вниманием человек, чьи деяния должны воспеть менестрели. Тот, кто вернул нам Элею, — поняв, что речь идет о нем, Шут едва не залез под стол от стыда. Менестрели! Это ж надо было так сказать… — Он, правда, слишком скромен для своего подвига, — продолжал Давиан, положив горячую ладонь Шуту на плечо. — Встаньте, господин Патрик! Пусть наш народ увидит, кому мы обязаны возвращением моей дорогой дочери.
Шут встал. Чувствуя, как пылает лицо, поднял глаза от скатерти, ибо после слов короля продолжать смотреть в стол стало неприлично. Он удивился, увидев, как много людей собралось в тронном зале Брингалина. И все они глядели на него. Глядели без презрения, без насмешки… Шут впервые застеснялся своих бубенцов, здесь они казались лишними. И как хорошо, что лорд Квиям дал ему свой гребень…
— По решению короля и Совета Мудрых мы даруем вам земли в Златоречье и титул друга королевской семьи, — прозвучал чей-то голос, и Шут не поверил своим ушам. Титул? Земли? Это что же, он теперь действительно настоящий дворянин? Мир снова начал двигаться у него перед глазами, и это не укрылось от короля.
— Похоже, у господина Патрика голова пошла кругом от радости, — добро рассмеялся он. — Что ж! Выпьем за нашего славного гостя! Будь здоров, сынок! — Шут едва успел подхватить свой кубок, чтоб отсалютовать им королю. Вино обожгло глотку, едва не застряв в ней. Под радостные крики собравшихся в зале, он незаметно сел обратно на стул. Происходящее казалось ему сном…
— Ну, вот, наконец, мы и встретились, мальчик мой, — король Давиан опустился в свое кресло рядом с Шутом. — Прости, что не нашел возможности увидеться с тобой раньше, но я счел, тебе не стоит плыть со мной, а значит и с Руальдом на одном корабле… Твоему королю следовало немного побыть в одиночестве. Но отчего же ты так стремительно исчезаешь всякий раз? Мои люди с ног сбились искать тебя на причале, а потом по всему Брингалину, — король смотрел на Шута без упрека, но с легкой тревогой. — Все ли с тобой в порядке, Патрик?
Шут неловко улыбнулся. Последний раз он видел Давиана около года назад, и тогда король Белых Островов навряд ли даже заметил Руальдова шута. А теперь Его Величество ведет себя так, будто тот ему и впрямь родня…
— Даже не знаю, Ваше Величество, — смущенно ответил он. Шут не любил жаловаться, а в данный момент и сам не до конца понимал, что с ним происходит.
— Но ты ведь рад нашему подарку?
— Я… я удивлен. Пожалуйста, не сочтите меня неблагодарным, но я не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобные дары… Я просто выполнял свой долг. Да и… в конце концов, я ведь не мог поступить иначе!
Давиан тихо усмехнулся в пшеничные усы:
— Мальчик мой, если бы все обитатели Руальдова двора мыслили как ты, Закатный Край давно уже стал бы благословенным местом. Элея мне много о тебе рассказывала… — Шут удивленно уставился на короля. Элея? Рассказывала о нем? Он перевел взгляд на королеву, но она в этот момент беседовала с одним из членов Совета Мудрых и не слышала слов отца. — Да, Патрик, много. Больше, чем ты предполагаешь, ибо мы с дочерью всегда были близки… Я вижу ее насквозь, также, как и она меня. Про твою выходку в день вашего знакомства я тоже теперь знаю. Хотя, видят боги, моя девочка не желала рассказывать об этом. Но я — отец. Я умею слушать и умею видеть, — Давиан вздохнул и подлил себе вина, потом кивнул на Шутов кубок: — Вижу, ты совсем не пьешь сегодня…
— Мне уже хватило, — пробормотал Шут, — до сих пор голова не на месте, — слова короля смутили его, поэтому он поспешил заговорить о другом. Шут не скрывая, рассказал о своем визите к Руальду и неожиданно коварном действии местного вина. Без деталей, конечно. Давиан задумчиво кивал, слушая его.
— Да, мне доложили о твоей встрече…
— Он мой король, — ответил Шут на невысказанный вопрос. — Он сделал для меня очень много. И я буду рядом с ним, пока это возможно…
— У тебя преданное сердце, сынок… Жаль, что твоего короля боги не наградили такой благодетелью. Клянусь троном, никогда не подумал бы, что Руальд может пасть так низко! Он всегда казался мне образцом чести. Как я ошибался…
— Значит, вы не верите, что он действовал не по своей воле, а по принуждению?
— Хо! — Давиан взял с блюда кусок свиного рулета, — Патрик, я верю! В том-то и дело, что я верю. Но какой это мужик, который позволяет женщине охмурить себя до такой степени? Да будь она хоть трижды ведьмой! Скажи мне честно, неужели в мире есть такая сила, которая заставила бы тебя предать близкого человека?
Шут уткнулся в свой бокал. Что тут скажешь?..
— Молчишь? — Хмыкнул Давиан, расправившись со свининой. — То-то и оно…
Слуги принесли очередную перемену блюд, но Шут не мог даже смотреть на все эти изысканные деликатесы.
— Ты бы поел, Патрик, — король сгреб с широкого блюда самые сочные куски мяса и вывалил их Шуту в тарелку. Тот скорчил гримасску мученика, но отказываться и дальше ему теперь не позволял этикет. — Давай-давай, парень, — подбодрил его Давиан, — ешь. А то Элея не простит мне, если поймет, что ее любимый шут остался без ужина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});