Читать интересную книгу Принц шутов - Марк Лоуренс

Он снова пожал плечами и чуть улыбнулся. Снорри толком не обиделся. Что вообще-то хорошо.

— Там, куда мы едем, дожить до тридцати — уже непростая задача.

— Есть хоть что-нибудь хорошее на этом Севере? Ну, хоть что-нибудь? Что-то такое, чего я не могу найти в теплых краях?

— Снег.

— Снег — это плохо. Это просто холодная вода, которая сошла с ума.

— Горы. Горы красивые.

— Горы — это неудобные куски камня, которые мешаются на дороге. И потом, если уж горы, то пусть это будут Аупы, что у меня на родине.

Мы с минуту скакали молча. Движение на дороге стало менее оживленным, но на длинных прямых отрезках все еще попадались повозки, всадники и даже пешие путники.

— Моя семья, — сказал он.

И хоть я и не претендую на мудрость, мне хватило ума промолчать в ответ на это.

Лето, запоздало приветствовавшее нас в Анкрате, сошло на нет по мере продвижения на север. В городке Хофф, среди готовых к жатве полей, в день, уже очень похожий на осенний, Снорри повел нас на восток от дороги на Рим.

— Мы могли бы сесть на корабль в порту Конахт, — сказал я.

— Людей истинного Севера в Конахте не любят, — ответил Снорри. — Мы слишком часто наносили им визиты.

Он погнал Слейпнир по неухоженной заросшей тропе, ведущей на восток, к горам северного Геллета.

— Думаешь, тертанцы лучше?

— Ну не то чтобы лучше, — признал норсиец, — но в Маладоне нас примут несколько теплее.

— Их вы реже навещали?

— Мы там останавливались. В Маладоне наймем корабль. У меня там родня.

— Хорошо бы, а то тащиться дальше на восток не хочется. — К востоку от Маладона был Ошим, а туда никто не ездил. В Ошиме Зодчие некогда соорудили колесо, и с тех пор любая сказка, после которой снятся кошмары, начинается: «В стародавние времена, неподалеку от Ошимского колеса…»

Снорри кивнул с серьезным видом.

— Маладон. Сядем на корабль в Маладоне.

Горы перебросили нас через осень прямо в зиму. Скверные были времена, хоть мы и закупились в Хоффе теплой одеждой и провизией. Я платил, торгуясь больше, чем обычно, так как понимал, что кусочки серебра могли вымостить мой путь домой, в теплый Вермильон.

Среди геллетских гор мне страшно не хватало той роскоши, которую мы едва вкусили в ту единственную ночь в Высоком замке. Даже вонючие койки «Падающего ангела» были сущим раем по сравнению с ночлегом на голых скалах под пронизывающим ветром на склоне какой-то безымянной горы. Я предложил Снорри более долгий, но менее трудоемкий путь через Красный замок. Мерл Геллетар, тамошний герцог, был племянником моей бабки и из долга перед семьей помог бы нам.

— Нет.

— Какого черта?

— Слишком далеко в объезд.

Снорри раздраженно бормотал — для него это было необычно.

— Это не причина.

Он всегда сердился, когда врал.

— Нет.

Я подождал.

— Аслауг предупреждала, что туда нельзя.

— Аслауг? Разве Локи не называют отцом лжи? А она его дочь… — Я помолчал, думая, что Снорри сейчас начнет это отрицать. — Значит, тогда она… ложь?

— В этот раз я ей верю.

— Гммм.

Мне не понравилось, как это прозвучало. Когда ваш единственный попутчик — псих под два метра ростом, да еще и с топором, узнать, что он почти поверил в демона, нашептывающего ему в ухо на закате, — не то, что может поспособствовать крепости ваших нервов. В любом случае спорить я не стал. Баракель говорил мне с утра ровно то же самое. Возможно, когда ангел опять зашепчет мне на рассвете, я ему поверю.

Той ночью я видел во сне Сейджеса, кротко улыбающегося про себя, глядя на доску, по которой двигали меня — с белого квадрата на черный, с черного на белый, из тьмы на свет… Снорри был рядом, его тоже двигали, и все вокруг нас были фигурами в тени, перемещающимися согласно хитроумному замыслу. Серая рука толкала пешки вперед. Я почувствовал прикосновение Молчаливой Сестры и шагнул с черной клетки на белую. За ней высилась другая тень, много выше, глубокого алого цвета, — Красная Королева вела самую долгую игру. Мертвая черная рука потянулась через всю доску, высоко над ней — другая, полночно-синего цвета, что вела ее и направляла, — я почти видел нити. Вместе Синяя Госпожа и Мертвый Король передвинули коня, и без предупреждения передо мной встал нерожденный — лишь простая белая фарфоровая маска скрывала его ужасный облик, дабы уберечь мой здравый рассудок. Я проснулся с воплем и уже не заснул до рассвета.

В Тертанах мы держались особняком, избегая постоялых дворов и городов, спали под живыми изгородями, пили из рек, которых там более чем достаточно, — они делили местность на бесконечные полосы.

На границе Восточного и Западного Тертана лежит сосновый лес под названием Гофау, огромный, темный, угрожающий.

— Мы могли бы просто ехать по дороге, — сказал я.

— Лучше пересечь границу незаметно. — Снорри окинул взглядом опушку. — Тертанские гвардейцы с легкостью упекут нас на месяц в тюрьму, да еще и отберут все ценности в уплату за это удовольствие.

Я оглянулся на тропу, по которой мы спускались с холмов, — тонкую линию на унылом склоне. Гофау не отличался привлекательностью, но угроза сзади тревожила меня больше. Я чувствовал ее каждый день, она буквально кусала нас за пятки. Я ожидал неприятностей с тех самых пор, как мы покинули город Крат, причем не со стороны короля Олидана, решившего, что я запятнал честь его королевы. Мертвый Король сделал два хода, чтобы остановить нас, и третья попытка могла стать удачной.

— Вперед, Ял, вот куда надо смотреть. Вы, южане, вечно оглядываетесь назад.

— Это потому, что мы не дураки, — сказал я. — Ты забыл нерожденного в цирке, Эдриса, его молодчиков и то, чем они стали, когда ты убил их?

— Кто-то засевает наш путь, чтобы остановить нас, но он не гонится за нами.

— Но та тварь в Вермильоне — она сбежала; Сейджес сказал, надо встретить ее лицом к лицу, он…

— Он сказал и мне то же самое. — Снорри кивнул. — Не нужно так уж верить ему, но в данном случае, полагаю, он прав. Оно сбежало. Подозреваю, существо, которое ты видел в оперном театре, — нерожденный, древний и могущественный — и был целью заклятия Молчаливой Сестры. Возможно, это доверенный слуга Мертвого Короля. Или его полководец.

— Но он же не идет за нами?

Шел. Я знал это.

— Ты разве не слушал повелителя сновидений, Ял?

— Он много чего сказал. По большей части о том, что тебя надо убить. А также о том, как я попаду домой, если сделаю это.

— Почему проклятие Молчаливой Сестры все еще на нас?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});