Читать интересную книгу Параллельный катаклизм - Федор Березин

Вот так примерно размышлял капитан-лейтенант Баженов, освобожденный секретарь комсомольской организации самого могучего линейного корабля СССР в южном полушарии Земли, накануне последнего решительного боя, заполняя ведомости уплаты взносов. Он был одним из бесчисленных работников партии, направленных в вооруженные силы для контроля и управления Великой Освободительной войной. В отличие от нашей родимой, неизвестной в этом Мире-2, Отечественной, где на фронтах замполитов хватало, но было отнюдь не чрезмерно, здесь, где страна победившего социализма не испытала тяжелый демографический удар немецкого вторжения, офицеров доставало на все. На корабле был целый штат политических работников во главе с капитаном первого ранга, и если посчитать не только офицеров, но и всех занятых в работе политотделов писарей, то набралась бы плотная пехотная рота. Вот так в самом боевом флоте мира заботились о нравственном духе личного состава.

9. Услуги оптом и в розницу

И снова в шикарном помещении присутствовали только четверо: президент сверхдержавы, президент бывшей сверхдержавы и два переводчика.

– Теперь, господин президент, мне хочется поговорить о том, что нам обоим следует предпринять по данной проблеме в практическом плане, – сказал президент сверхдержавы.

Президент экс-сверхдержавы заметно оживился.

– Позвольте, господин президент, перед обдумыванием этих задач уточнить в нашей приватной беседе одну деталь.

– Я весь внимание, – американец был явно раздражен, что его перебили, но на лице это почти не отразилось.

– Вы уже приняли решение о сворачивании секретных работ на обитаемом спутнике «Альфа», относящихся к данной проблеме?

– Да. Но это лишь предварительное решение. Свернуть их можно будет только после, правда?

– Однако, господин президент, нам доподлинно известно, что работы продолжаются, и не только в рамках предстоящего плана «Задвижка», а в более широком спектре.

– А что вас и ваших экспертов так волнует, мы ведь держим все под контролем? Ведь наука развивается по своим законам, правда? – По тону было ясно, что под «экспертами» американец разумеет «шпионов».

– Господин президент, – продолжил бесстрастно русский, – эти эксперименты уже привели ко всем неприятностям, в которые мы сейчас влипли. Наша страна настаивает, чтобы проводились лишь работы, связанные с «Задвижкой» и нашей с вами агентурой, уже заброшенной туда, а все остальные, касающиеся переходов между мирами, должны быть остановлены буквально сегодня.

– Хорошо, господин президент, если вы настаиваете, я сразу же после этой встречи распоряжусь, а мои консультанты придумают для сворачивания работы убедительные доводы.

– Мне очень нравится, что у нас не возникает разногласий по проблеме.

– Можно теперь приступать к изложению предварительного плана?

– Я весь внимание.

– Наша и ваша стороны запускают одновременно по тысяче баллистических ракет наземного базирования, это практически все, что у нас осталось на сегодня из самого дешевого компонента ядерной триады. Учитывая среднюю наполняемость боеголовками, получится, что территории, контролируемые «террористическими группировками», получат примерно по три тысячи боевых зарядов. Наши эксперты считают, что этого вполне достаточно даже для варианта, когда «террористы» не поддадутся на нашу…

– Провокацию, – дополнил русский на хорошем английском.

– Да, – кивнул его собеседник.

– Но ведь первоначальный план, доведенный до меня вами, включал сто ракет, как мне помнится.

– Нам лучше перестраховаться. Вы сами настаиваете на прекращении, более того, на запрете работ в этом направлении. А потому нам надо покончить с проблемой однозначно.

– Да, план «Задвижка» обязан закрыть проблему насовсем. Особенно в свете того, что некоторые из высокопоставленных чиновников в вашей стране, имеющие представление о проблеме в целом, но, скорее, не понимающие ее серьезности, высказывают мысли по поводу некоего товарного обмена, новых рынков сбыта и т. д.

– Но вы же представляете, какие чудовищные затраты энергии влечет за собой пересылка товаров из одной вселенной в другую.

– Можно обмениваться технологиями…

– Безусловно. Но не хватало еще выдать «террористам» те немногие области, по которым мы покуда оставляем их позади. Спасибо за информацию, но мы, конечно, в курсе происходящего в кулуарах Белого дома. Все это тем более заставляет отнестись к «Задвижке» еще более внимательно.

– Однако – снова о том же – первоначальный план включал применение ста новейших ракет каждой из сторон, что в результате давало приблизительно тысячу попаданий на выходе. Вы считаете, этого мало и нужно нарастить усилие до трех – трех с половиной тысяч, то есть, грубо, до шестисот-восьмисот мегатонн?

– Почему нет? Заодно выполнение «Задвижки» по новому сценарию еще более снизит напряженность между нашими странами.

– Вы знаете, наши эксперты тоже просчитывали проблему. И, к сожалению, хочу заявить, что Россия не может в настоящий момент использовать более пятисот боевых изделий.

– Скажите честно, их техническая надежность не допускает применения? – американец не мог скрыть в голосе некоего торжества.

– Просто не стоит рисковать, – пояснил русский и переменил тему. – Здесь нет никакого злого умысла. Снижение напряженности и уменьшение вероятности атомного конфликта в наших интересах. Наша великая держава крайне заинтересована в мире и сотрудничестве с западными странами, а в условиях появления такого враждебного фактора, как «террористы», мы считаем – не стоит раздувать еще и местные пожары, необходимы объединенные усилия под флагом единого человечества, перед лицом опасного окружения Вселенной.

– Мы также рады, что наши страны понимают проблемы и сложности друг друга. – Американец даже привстал в кресле, выражая свою признательность. – И вот еще, мой русский друг, о чем хотелось бы поговорить.

– Я весь внимание.

– Уже сейчас, до выполнения «Задвижки», нам следует договориться о последующем засекречивании проблемы, и не просто засекречивании, а уничтожении документов начисто. Уже сейчас следует разработать приемлемую версию для запуска огромного количества ракет. Кроме того, учитывая большое число используемой сложнейшей техники, следует обговорить детали того, что предпринимать в случае, если какая-либо из боеголовок не проникнет за «зеркало», так сказать…

– Упадет и сработает по одному из наших городов?

– Вот именно.

– Или ваших, – дополнил российский президент.

– Да.

– Это щекотливая проблема. Но, надеюсь, контроль специалистов каждой из сторон снимает возможность подозрений о предварительной задумке такого случая, или это не так?

– И все же следует это обговорить особо. Допустим, группе спецов, дня через два?

– По поводу полного засекречивания проблемы. Еще раз подчеркнем. Мы настаиваем, чтобы после проведения акции сразу же уничтожить аппаратуру на станции «Альфа» под контролем нашего и вашего космонавта. Кроме того, не пытаться снова проводить засылку агентов либо спутников разведки за «зеркало» ни по какому поводу. Хотя, наверное, найдется масса «ученых», которым до смерти хочется посмотреть, что собой представляет «ядерная зима» и всеобщая войнушка в действительности. Пусть умерят свое любопытство. Наша с вами задача – ликвидировать любую утечку информации, так? Возможно, для этого придется кое-где ограничить демократию, но мы должны пойти на это ради стабильности.

– Вы, коллега, прямо мои мысли читаете, – заулыбался американец, хотя был несколько ошарашен красноречием русского президента.

– Впоследствии, даже если что-то и всплывет, без опоры на документы все произошедшее будет представлять из себя бред параноика. Согласны?

– Да, конечно. Тем более что после одновременного уничтожения такого количества боеголовок мы войдем в историю как самые большие борцы за мир – первые президенты, сделавшие великанский шаг к разоружению.

Оба заулыбались, и улыбки их были искренними.

10. Заброшен, но не забыт

А почему, скажите на милость, не может Краснознаменный Тихоокеанский или орденоносный Балтийский прийти на помощь запертому в чужестранном море кораблю? Почему самая многочисленная фронтовая авиация мира не хочет распугать авианосцы и эсминцы, стянутые заокеанскими супостатами к Тасмании? Надо сказать, что хочет, но действительно не может. Так сложилась жизнь, и поскольку мы материалисты, то нечего на судьбу сетовать, сами законы природы, времени и пространства против нас в данном случае работают. Растянулись наши коммуникации до невозможности, распылилась наша силища на тысячи направлений, и десятки из тех направлений важные, и если упустить их даже временно, может опрокинуться вся постройка. Попробуй ослабь мирно стоящую группировку в Северной Японии, тут же Штаты перебросят с Алеутов дополнительный контингент, и не только Хоккайдо – Сахалина лишишься. Рискни новых коммунистов Египта без танковой солярки оставить, вмиг английские «черчилли» из Судана на север попрут – и плакал очищенный от мин Суэцкий канал. Поставь на кон материально-техническую помощь крепнущей армии Мао Цзэдуна – рухнут все достижения освободительных походов по Азии. Так что хочется, конечно, линейному кораблю, в угол загнанному, помочь, но занята авиация по уши снабжением танковых клиньев Малиновского и Катукова, вздымающих пыль в пустыне Симпсона и в Большом Артезианском Бассейне. А флот торпедоносный, и малый и большой, по уши завяз в сопровождении собственных транспортов, идущих в очищенный от агрессоров Дарвин. И хоть и плохо, что гибнет мощнейший и дорогущий линкор, а есть и в его гибели толк – отвлекает он на себя силы немереные, десятикратно превышающие собственные, да и мешает, пока жив, нормальному судоходству буржуазному. Так что, может, и не удастся «Советскому Союзу» прорваться сквозь Коралловое или Тасманово моря, но если в Мельбурн или Сидней доберутся мотопехотинцы аборигенов освободить, тогда воздвигнут на берегу океана достойный памяти команды линейного корабля обелиск. И будут на нем высечены имена-отчества неизвестных покуда миру героев, всех трех тысяч человек команды «Советского Союза». «Спите спокойно, – будет гласить надпись на постаменте, – Австралия наша и враг не пройдет!»