запоминала все его действия. И когда осталась одна, повторила все вплоть до мелочей и даже смогла открыть те движущиеся картинки, которые он мне показывал. И все, я пропала. Очень была рада всяческим подсказкам, типа, нажмите сюда, зайдите туда. Смешные котики, лайки, комменты. Меня затянуло в этот омут так, что я забыла про все на свете, про то, что надо есть, пить. И даже про внезапную жажду крови забыла. Если бы не Екатерина, которая заботливо пыталась хоть как-то накормить и напоить меня. Странно, но она действительно стала мне матерью за столь короткий срок. Она заботилась обо мне, любила меня. Я впервые почувствовала, что такое родительская любовь. Арделия и Сатори никогда не занимались мной, спихнув заботы о ребенке на всяческих нянек, а сами постоянно где-то пропадали. Я все никак не могла понять такого отношения к себе, пока во снах меня не начала посещать Эстелия. Даймара рассказала, что она и есть моя настоящая мать, и я лишь временно нахожусь у вирров, и скоро мы будем вместе навсегда. Не передать тогда всей моей радости, когда я узнала об этом. И сразу начала представлять себе, как мы будем вместе. Желая приблизить этот миг, я сбежала из дома и отправилась в Бездну, даже не представляя где ее искать. Каким-то наитием нашла это место, где она была скрыта и принялась звать Эстелию. Вместо нее появился злой даймон, представившийся Никасом. Он то и привел меня в Бездну, где я увидела свою мать. Огромный и темный тронный зал, где на троне сидела величественная женщина.
— Ну что же ты, испугалась? — спросила она и махнула мне рукой, приглашая подойти. Я, подавив внезапно возникшую робость, подошла к ней поближе и постаралась элегантно поклониться, как полагается перед царственной особой. «Попытка не удалась», — констатировала я, проклиная свои негнущиеся ноги, и услышала в ответ негромкий смешок.
— Ты боишься свою мать? — возмутился сзади стоящий Никас.
— Нет, — процедила я сквозь зубы и выпрямилась, пытаясь внимательней рассмотреть Эстелию. Она была высокой и стройной. Длинные черные волосы убраны в высокую прическу. Огромные черные глаза внимательно рассматривали меня, а пухлые бледные губы растягивались в улыбке.
— Насмотрелась? — спросила она меня, я лишь смогла кивнуть в ответ.
После этой встречи я сбежала в Бездну. И старалась выполнять все, что просила мать. У нее для меня накопилось много дел, и я делала все, что ей было нужно. Возможно, я пыталась этим получить ее любовь. Я и сама не понимаю, почему слепо выполняла ее волю. Надо было получить вход в Запретный лес, пожалуйста. Я сделала это, создав новый мир для Райза. Надо погонять эльфиров, отвлекая всех от тайной вылазки Никаса через лес к магам, пожалуйста. Никас мог выходить только благодаря силам Эстелии, потому что ему, как и всем остальным даймонам, кроме Элигоса, выход был закрыт. Надо поссорить Морана с Ингемарой, пожалуйста. Вот это было для меня самым смешным, подставить влюбленного Морана под измену. Да еще и намекнуть Ингремаре, что было насилие. Чтобы меня не сделали разлучницей. И как итог, Моран изгнан. Он долго пытался мне отомстить, пока я не похитила его сестру. Та еще дурочка. Нет, конечно, я никаким пыткам не подвергала ее. Разве что только надела на нее железные кандалы, чтобы не трепыхалась и рассказывала разные ужасы. Потом отправила прядь ее волос Морану, в качестве предупреждения. Но, как мне кажется, это было уже лишним, потому что он вознамерился меня убить. Я видела его в тот день, когда попала в этот мир, он целился в меня из своего лука. Но попала тут, в новом мире, под машину. Вспомнив этот кошмар, я тут же от прошлого перешла в реальность. И эта реальность пугала меня. Силы мои полностью восстановились, как ни странно. Но жажда крови, свойственная виррам осталась. Использовать силы, чтобы получить кровь от Екатерины я не могла. Это казалось мне неправильным, неверным. А Бориса постоянно не было дома. То работа, то командировка какая-то. Хотя я была благодарна ему, когда он вырвал меня из хватки интернета, вернувшись домой. Тогда я разозлилась очень сильно и от непоправимых дел смогла удержаться только из-за присутствия Екатерины. Не знаю, что бы я сделала с Борисом, если бы не она. И еще одна странность пугала меня до безумия. Моя связь с даймонами и в том числе, основная связь с Эстелией начала истончаться. Ладно бы просто связь с даймонами, но на связи с Эстелией держалась моя внешность. Как только связь исчезнет, я сразу стану такой, как и должна была быть от рождения. Мать каким-то образом навесила на меня чужую внешность, и это не являлось мороком. Я полностью была Лилианой, а когда связь исчезнет, я стану Алисией. И каждую ночь мне снилось, как я становлюсь другой, жуткой и пугающей. Лишь только нежные и ласковые руки Екатерины успокаивали меня. Она каким-то образом слышала мой плачь, и всегда приходила, чтобы прогнать сон.
— Лилька, хватит киснуть, — вывел меня из задумчивости голос Евгения.
— Что? — повернулась я.
— Поехали по магазинам и в ресторан, — весело сказал Евгений и подмигнул.
61. Евгений
— По магазинам и в ресторан? — изумленно переспросила девушка, поднимаясь с песка.
— Ты и про это забыла? — весело усмехнулся Женя.
— А что это такое? — задала новый вопрос Лиля и подошла поближе к Евгению.
— Ну, если вкратце, — Женя почесал подбородок, подумал, что не мешало бы все-таки побриться утром, и продолжил, — это новые шмотки и вкусная еда.
— Что такое шмотки?
— Новая одежда. Как же с тобой тяжело в таком состоянии, — вздохнул Евгений и, взяв девушку под руку, повел ее назад, в сторону поселка. Екатерина, узнав, куда Женя собрался отвезти Лилю, одобрила это, сказав, что дочке нужно развеяться. Заставила одеться в более приличную одежду, чем пляжные шорты и, отправив в путь, перекрестила.
Евгений прекрасно знал, какие магазины любила посещать Лиля, но в этот раз решил, что девушке нужен новый образ. Тем более, он знал, что извечные джинсы дочери порядком надоели Борису. Он хотел видеть ее более женственной, нарядной и постоянно пытался навязать свой выбор, таская Лилю по магазинам. На что дочь смеялась и говорила, что у отца старомодный вкус, и он ни в чем не разбирается.
— Это что за место такое? — благоговейно прошептала Лиля, вцепившись за руку Жени.
— Магазин, — пожал плечами тот.
— И тут очень много… — Лиля запнулась, но потом произнесла, — много шмоток?
— Совершенно верно, — рассеялся Евгений, —