— Если бы не ты, он был бы жив. Если бы не твое проклятое упрямство, у меня был бы наследник, а Джемми не был бы такой соблазнительной мишенью.
— Милорд!
— Молчи! — Он схватил меня за руку и потащил через зал к пустующей комнате, предназначенной для слуг. Он захлопнул за нами дверь, и мы остались вдвоем в крохотной комнатушке. Горе и гнев розовым туманом застилали его глаза.
— Прекрасный план, не правда ли? — рычал он. — Убрать Джемми, и два Дома лишаются наследника. Два Дома, потому что у барона не может быть детей. Если бы у меня был наследник, Харлану пришлось бы быть достаточно осторожным, чтобы Дом фон Шусса оставался нейтральным. Одним союзником меньше для него. Но теперь барон не останется нейтральным. У него больше нет причин для этого. Пауль под приговором. Это уже третий Дом. Харлан хорошо подготовился. Здесь чувствуется его рука. Когда не останется Пауля, Эмиля и меня, Старкер-4 окажется в руках Ричарда и будет отброшен на три века назад.
У вас будет возможность все это наблюдать, мадам, поскольку в случае моей смерти вам уже никогда не покинуть Дом Уединения. А Ричард убьет меня, если только он вообще удостоит меня поединка. У него гораздо больше практики в дуэлях, чем у меня.
— Постой, постой! — я пыталась высвободиться из железной хватки. — Ты не можешь так думать.
— Напротив, мадам, именно так я и думаю, — сухо ответил он и потащил обратно через зал. Я упиралась, пыталась высвободиться, но он неумолимо тянул меня за собой. — Пожалуйста, Карн, не отсылай меня. Только не сейчас, с такими мыслями. Я люблю тебя. Я любила его. Не проклинай меня. Пожалуйста.
Но он как будто не слышал меня. Часовой у площадки отсалютовал и распахнул перед нами дверь. Томми осматривал одноместный флиттер. Карн, не глядя на меня, подвел меня к его борту и только там отпустил мою руку. Томми вопросительно смотрел то на него, то на меня. Я ждала, но Карн молчал и не двигался. Очевидно, он не хотел даже попрощаться.
Я с трудом переводила дыхание. Черные пятна плясали перед глазами. Усилием воли я их прогнала. Мы не можем расстаться таким образом! Я обхватила Карна руками и крепко прижалась к нему.
— Пожалуйста, Карн. Я не хочу покидать тебя. Если ты умрешь, я хочу умереть вместе с тобой. Пожалуйста… — Но с таким же успехом можно было обнимать статую. Даже дерево оказалось бы отзывчивее.
— Не бросай меня так, — кричало мое сердце.
Карн грубо разнял мои руки.
— Вы позорите меня своим поведением, — произнес он хриплым и чужим голосом.
У меня зашумело в ушах, в глазах потемнело. Я не успела вовремя овладеть собой и удержаться от падения. Меня подхватил Томми. Он же помог забраться на крыло флиттера, объяснил назначение рычагов в кабине. Томми, чьи темно-карие глаза пожелали мне доброго пути красноречивее, чем его неловкий язык. Тяжелый люк наверху раскрылся, и все ушли в укрытие.
— Карн, будь осторожен, — крикнула я прежде, чем Томми захлопнул дверь кабины.
Но если он даже и слышал, то не подал виду. Больше не оставалось ничего, кроме как нажать красную кнопку и стартовать.
18
Около минуты флиттер парил над садом. Потом к нему присоединились четыре черных корабля сопровождения.
— Миледи, — из громкоговорителя послышался голос Томми. — Мы проводим вас до границ владения, то есть около двухсот километров, но соблюдая радиомолчание. Рычаг на дальнем конце панели регулирует положение вашего щита. Когда я подам сигнал к отправлению, нажмите на него. Вы поняли?
— Да.
— Да хранит вас Бог.
— И вас также.
Я передвинула рычаг и увидела, как деревья внизу на мгновение утратили свои очертания. Заключенная в противовзрывную скорлупу флиттера, я осталась наедине с тоскливым ощущением безвозвратности. Это чувство напугало меня.
Я сказала себе, что всему виной его горе и усталость. Но этот взгляд, полный ненависти… При всей горечи, которая переполняла меня, при всем унижении, которое я испытала, я не могла поверить, что это конец нашего супружества. Долгое сражение, короткая дружба, еще более короткий брак. Я сдержала слезы, готовые появиться на глазах, и стала следить, как горы, которые я успела полюбить, уплывают назад, превращаясь из зелено-голубых и коричневых в черные и пурпурные, а потом в туманно-серо-голубые. Здесь твой дом — твердили их знакомые очертания.
Я провожала их взглядом, пока даже воображение уже не могло угадать их в ровной линии горизонта. Потом Томми со своими солдатами отстал, и свой путь к экватору я продолжила в одиночестве. Час за часом, километр за километром проплывали под флиттером странные бесформенные равнины Старкера-4.
Наконец на горизонте показалось маленькое прямоугольное возвышение с башенками. Вскоре я уже могла разглядеть стены, ров, большие ворота. Я узнала крепость, служившую Домом Уединения по картинке из книжки по истории. Это был один из редких реликтов, оставшихся от недолгой цивилизации, существовавшей на поверхности планеты. Тысячу лет эта крепость и одиннадцать других, подобных этой, стояли без обитателей, прежде чем апостолы Пути не восстановили их и превратили в Дома Уединения, поделив их поровну между мужчинами и женщинами.
Флиттер быстро снижался, и я стала готовиться к встрече с аббатисой. После посадки мне пришлось подождать несколько минут, потом массивные ворота крепости разошлись, и их створки наполовину ушли в крепостные стены. Из ворот вышла дьяконесса в сером одеянии. Когда она подошла поближе, я спустилась с флиттера и сделала реверанс.
— Мир вашей обители.
Дьяконесса поклонилась и ответила в тон:
— Благодать вам и мир, Ларга Жанна. Пойдемте, аббатиса ждет. Служитель позаботится о вашем флиттере.
Малорослая женщина подбежала к флиттеру и забралась в кабину. Я последовала за дьяконессой в крепостные ворота.
Внутренний двор был устроен очень просто. Газон и небольшой сад посреди вымощенной серым камнем площади. Никаких бесполезных растений. Привратница распахнула тяжелую дверь массивного строения, и мы очутились перед широкой каменной лестницей. Поднявшись по ней, мы очутились в гулком холодном коридоре, освещенном настоящими факелами. Несколько женщин с поднятыми капюшонами своих серых одежд проплыли как тени нам навстречу, поклонившись в нашу сторону и не проронив ни слова.
— Если кто-либо захочет позволить другим обратиться к нему с разговором, он опускает на плечи свой капюшон. Не следует обращаться к тому, кто не опустил капюшона.
Меня приводила в ужас перспектива остаться на месяц в обществе одних женщин, но если они не будут болтать все время, то, пожалуй, это не так страшно. Суровая дьяконесса остановилась возле слегка приоткрытой двери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});