Читать интересную книгу О любви и не только… (сборник) - Виктория Токарева

– Я чего пришла… – спохватилась Вика. – У меня в пятницу день рождения.

– Завтра?

– Через две недели, – уточнила Вика. – Кто же приглашает впритык? Надо предупреждать заранее.

– А Влад Петров будет? – спросила Вера.

– Нет. Он уезжает на Красное море. Там сейчас тепло…

– Понятно… – Вера подняла брови.

Ей было понятно, что если бы Влад присутствовал в доме, никаких торжеств и никаких подруг с птицефабрики…

– Все-таки бобер, хоть и щипаный, – все равно бобер. А кролик, хоть и косит под бобра, – все равно кролик.

Вика протянула бумажку, на которой были написаны число и адрес. Время и место.

Вера спрятала бумажку в карман халата.

– А как дед? – вспомнила Варя.

– Подругу себе нашел, – сообщила Вика. – Вместе телевизор смотрят. Он ей ноги моет.

– А сама себе она не может ноги помыть?

– Не может. Живот мешает.

Вера и Варя разглядывали Лизу, но от комментария удерживались. Лиза хмуро смотрела в землю. На ее личике застыло высокомерное равнодушие.

– Как тебя зовут? – спросила Вера.

Лиза не ответила. Повернулась и пошла прочь.

– Нам пора идти, – сказала Вика. – У нас сиеста.

– А сиеста – это что?

– Послеобеденный сон.

Подруги проводили Вику до проходной. Смотрели, как она влезает в джип, будто в другую жизнь, где все не так, где сон – сиеста, бобра щиплют под кролика и даже гладкий представительный шофер выглядит как депутат Государственной Думы.

Дед действительно нашел себе подругу – шестидесятилетнюю Анну Тимофеевну из города Ессентуки. Она приехала в Москву на заработки, жить ей было негде, и дед предложил свою жилплощадь, а в придачу нежность и любовь. Анна Тимофеевна с благодарностью приняла то, другое и третье. В ответ она готовила деду полный обед: борщ, жаркое и компот. Все очень вкусно, из продуктов деда, разумеется. Но ведь продукты – это не все. Главное – совместное застолье.

Дед воспрял и помолодел. Вика была за него рада, но единственное – ей стало немножко некуда приходить. Анна Тимофеевна распространилась по всей квартире, и Вика не могла найти свободного угла. В конце концов она решила оставаться с Лизой на выходные.

Вика не обижалась на деда. Она понимала, что в данном историческом отрезке времени деду лучше с Анной Тимофеевной, которая участвует в его жизни, а Вика просто присутствует как свидетель.

Каждое воскресенье Вика брала Лизу, и они шли в зоопарк. Лиза подолгу задерживалась возле волчицы. Видимо, Лиза была ближе к зверю, чем к человеку. И волчица тоже подходила к Лизе и внимательно смотрела, как на свою.

У Лизы была феноменальная память. Она запоминала целую страницу с одного взгляда. Посмотрела – и запомнила. Вика догадывалась, что у аутов как-то особенно устроены мозги. Ауты – другие. Но они есть, люди дождя. А раз есть, значит – должны быть.

Значит, зачем-то нужны.

По выходным приходила мамаша Владимира – носатая породистая старуха с красивыми глазами и старинными кольцами на пальцах.

Старуха излагала Владимиру накопленные за неделю мысли. Владимир смотрел в пространство и одинаковым голосом произносил: «Угу…» Под «угу» он прятал полное равнодушие к текстам мамаши.

Мамаша всегда говорила на одну тему: что будет с Лизой, когда она умрет?..

Вика скрывала свое заочное знакомство с матерью Володи. Ее новый статус – наемный работник – не позволял вольностей, даже в прошлом.

В отличие от Владимира Вика внимательно выслушивала старуху, сочувственно кивала головой, соглашалась или возражала, в зависимости от текста.

Вика не притворялась. Она действительно жалела Володину маму. Знала по себе: жизнь давит даже на молодых. Она сама чуть не отравилась спичками… А что говорить о пожилом человеке, у которого никакого здоровья и никакой любви.

Счастливым можно быть в любом возрасте. Как дед, например. Шелестит себе, как лист на дереве. Дед шелестит весело, а Володина мама – сквозь слезы. Это никуда не годится. Это несправедливо, в конце концов.

Вика утешала старуху, как исплаканную девочку. Гладила ее словами, легкими касаниями, всем сердцем. А иногда принималась петь а капелла, и голос звучал как у ангела.

Постепенно Володина мама успокаивалась и говорила:

– Ну почему Владимир не женится на такой, как ты?

Вика отмечала: она не говорила «на тебе». А на такой, как ты. Вике хотелось сказать: «Таких больше нет. Пусть женится на мне».

Но человек не может себя предлагать, как таблетку от головной боли. Надо ждать, когда боль станет невыносимой, и тогда он сам протянет руку.

В назначенный день Вера и Варя подъехали к Вике.

Они смотрели во все глаза и не верили своим глазам. Красивый дом с красивой подсветкой стоял в самом центре, как театральная декорация. В дом вели мраморные ступени, а на них – красная ковровая дорожка. Эта дорожка стекала по ступеням на самый тротуар и тянулась до проезжей части. В метре от дорожки творилась зимняя, слякотная, сумеречная жизнь, а тут тебе ковровая дорожка, как в партийном санатории. Дверь – тяжелая и заковыристая. Звонок тоже не простой.

Варя нажала на звонок, он тут же отозвался мужским генеральским голосом. Стал выспрашивать: кто да к кому? Потом голос связался с квартирой Влада Петрова и спросил: ждут ли, пускать ли?

Вика спустилась на лифте и встретила своих подруг. Провела в вестибюль. Охранник оглядывал их, как верный Руслан.

Вестибюль был выложен желтым мрамором. Стояли напольные вазы с живыми цветами, наподобие подсолнухов. А может, и подсолнухи.

– Буржуазия… – выдохнула Вера.

В вестибюле красовались три двери. Одна дверь вела в финскую баню, другая – в турецкую, а третья – в бассейн.

Дверь в бассейн была распахнута, виднелась гладь воды в мраморных берегах. На берегу телевизор необъятных размеров и барная стойка. Можно плавать, не отрываясь от привычек: посмотреть по телевизору «Новости» и принять внутрь.

– Это кому такое? – выдохнула Вера.

– Жильцам. И гостям, – объяснила Вика.

– А можно искупаться?

– Само собой… – беспечно ответила Вика. – Бассейн входит в стоимость квартиры.

Подруги метнулись к бассейну, все с себя стащили и во мгновение рухнули в воду. Вода была подогрета и даже подсолена.

– Как на Лазурном берегу! – выкрикнула Варя.

– А где этот берег? – крикнула Вера. Она лежала на спине и мелко двигала ступнями.

– Не знаю, – отозвалась Варя. – Просто красивое слово.

– Вот это жизнь…

Зазвонил мобильный телефон.

Вика шустро выскочила из бассейна, достала из сумки трубку. Послушала. Сказала: «Хорошо».

Ее лицо стало бледным. Веснушки выступили явственно.