— Речь идет не о вас и не о нем лично, а о взгляде со стороны с учетом того немногого, что вы мне рассказали, — пожала плечами Джелайна. — Но если вам кажется, что мне сложнее разобраться в ваших проблемах, чем вам в моих — хорошо, давайте говорить только обо мне.
Бенвор слегка устыдился своего резкого тона.
— Извините, леди. Мне просто никогда не приходилось обсуждать подобные вещи с дамами. Я раньше и подумать не мог, что они способны разбираться в чем-либо, кроме… — он запнулся.
— Продолжайте, капитан, — насмешливо подхватила Джелайна. — Кроме кухни, детей, тряпок… Верно?
— До встречи с вами, — тихо произнес Олквин, — я примерно так и думал.
Джелайна усмехнулась.
— Ваш двойник в юности тоже считал, что женщины не годятся ни на что серьезное. Вот и думай после этого — обходится ли формирование личности одними только хромосомами?
Оба умолкли, думая каждый о своем.
— А у вас есть двойники? — наконец, спросил Бенвор.
— Да, конечно. Но меня они никогда не интересовали.
— Я бы на вашем месте не удержался и навестил парочку, — хмыкнул Олквин.
— И что бы это мне дало? Узнать, как бы я могла жить, если бы сделала что-нибудь по-другому? А смысл?
— Можно было бы изучить свои возможные ошибки, чтобы не допускать их впредь.
— Вы сейчас говорите, как самый настоящий рейдер, — рассмеялась Джелайна. — Ковырять чужие судьбы на предмет улучшения собственной жизни — это самое то.
— А что? — вполне серьезно заметил капитан. — Я бы не отказался попробовать.
Джелайна искоса взглянула на него.
— Похоже, двойники действительно могут иметь общие склонности.
— До вашего появления я и не подозревал, что подобное вообще возможно, — принялся увлеченно рассуждать Олквин. — А теперь мне любопытно. Я бы хотел увидеть других своих двойников. Может, хоть кому-то из них живется спокойно и мирно.
— А я не хочу. Сомневаюсь, что хотя бы одна из них счастлива.
— Разве вы несчастны? — удивился Бенвор.
— Не знаю, — задумчиво ответила она. — Скорее нет, чем да. У меня замечательная, интереснейшая работа. Кто знает, нашла ли другая Джелайна в своем мире TSR, точнее, нашли ли они ее? Может, так и прозябает где-нибудь на скучной службе, занимаясь нужным, но неинтересным делом.
— А как же Чарльз Уокер? — напомнил Бенвор, все больше хмурясь. — Разве его любовь не делает вас счастливее? Почему только работа?
— Любовь… — угрюмо буркнула Джелайна. — С чего вы взяли, что это любовь?
— Мне так показалось. Разве нет?
— Вы что, любили всех женщин, с кем делили постель?
— Нет, конечно. Просто так говорят… А вообще-то, не знаю, — растерялся Олквин. — Я, наверное, еще никогда никого не любил.
— Раз сомневаетесь, то наверняка нет, — заявила она. — Иначе вы бы знали об этом.
— Тогда точно не любил, — уверенно кивнул Бенвор. — Ведь настоящую любовь можно как-то распознать?
— Ну, уж не заметить вы ее точно не сможете, — проговорила Джелайна. — Однажды почувствуете, что просто не можете жить без одной-единственной, неповторимой и незаменимой. Врастете в нее всеми нервами, будете страдать, когда ей плохо и ликовать, когда она улыбается. Захочется всегда быть рядом, защитить ее от любого врага, уберечь от любой беды… — она умолкла, переводя дыхание.
— Я понял. Любовь — это тяжело, — сделал вывод Олквин.
— Да? — удивилась Джелайна. — Почему вы так решили? Любовь — это дар, а вовсе не бремя.
— Как вам сказать… Зачем мне жить еще и чужой жизнью? Каждому свой крест, как говорит отец Паритэн.
— Вот те на, — усмехнулась женщина. — Впервые встречаю подобную трактовку. Ребячество какое-то…
— Вы забываетесь, леди! — воскликнул Олквин, уязвленный ее тоном.
— Приношу вам свои извинения, уважаемый капитан, — иронично отозвалась она. — Но поверьте, придет день — я очень надеюсь, что такой день у вас настанет — и вы еще сами посмеетесь над собственными словами.
— Не думаю, — холодно возразил Бенвор. — Мне и без того приходится тащить немалый груз забот. Видимо, в вашем мире нет нужды непрестанно сражаться за спокойную жизнь, и ложась спать, всегда точно знаешь, что до самого утра тебя не поднимут по тревоге. И не мыслишь о том, как выкроить лишний час на то, чтобы разобраться с текущими делами, которые все прибывают, — все больше распалялся он. — Возможно, там у людей остаются время и силы на такую любовь. Наверное, у вас было много свободного времени, леди, раз вы столько внимания уделяли душевным переживаниям. Я такой роскошью не располагаю.
— В точку, — с легкой усмешкой согласилась Джелайна, похоже, ничуть не пристыженная его справедливой отповедью. — И все же вы тратите свое драгоценное время на меня, и тратите много, неоправданно много. Вы сами начинаете все эти разговоры, требуете подробностей. Но если вас так раздражает мое мнение, зачем оно вам?
Олквин насупился и ненадолго умолк.
— Я прекрасно понимаю, — наконец, медленно произнес он, — что мой мир и на тысячную долю не любопытен вам так же, как мне ваш. Вы привыкли к иным мирам, перебираете их, как книги на полке, выбирая, какую открыть. Я для вас — всего лишь страница книги, — он помолчал и с грустной усмешкой добавил: — Наверное, странно осознавать, что странице тоже может быть интересен тот, кто ее читает?
— Это не так, — мягко возразила Джелайна. — Я охотно верю, что кажусь вам чем-то удивительным, вроде инопланетянина.
— Кого? — озадаченно пробормотал Бенвор.
— О… — отмахнулась она. — Неважно, забудьте. И весь этот бред про настоящую любовь — тоже. Вообще, не понимаю, с чего это я продолжаю с вами откровенничать? Мы ведь совсем чужие, а я все время забываю об этом.
Пару минут они ехали в молчании, затем капитан произнес:
— Интересно, каково это — уходить на месяцы, отсутствуя секунды? Мне кажется, я начинаю завидовать вам.
— Завидовать?! — удивилась Джелайна. Олквин смотрел перед собой, страдальчески наморщив лоб.
— Иногда мне так хочется… просто отдохнуть. Просто отыскать немного времени только для себя, и чтобы ни о чем не думать. Взять и исчезнуть для всех на пару секунд, а самому в это время умчаться на целый год далеко-далеко…
Бенвор неожиданно пришпорил коня и пустил его в галоп. Джелайна растерянно оглянулась на еле плетущийся обоз — и тоже хлестнула мула, устремившись вслед за капитаном. Через несколько минут она нагнала коня без седока. Тот переминался, отдыхая, в стороне от дороги, у водопоя. Женщина спешилась, беспокойно хмурясь, подбежала к Олквину и вздохнула с облегчением, увидев его склонившимся над журчащим ручьем.
— Черт, вы меня напугали… — пробормотала она.
Капитан резко выпрямился, отбрасывая назад намокшие волосы. На его разгоряченном лице блестели капли воды.
— Леди из будущего, научите меня уходить в другие миры! — умоляюще воскликнул Бенвор.
— Да как же я научу вас? — оторопела Джелайна. — Это же не верховая езда. Я и сама-то вернуться не могу.
Задор Олквина тут же угас. Юноша ссутулился и опустился на мягкую траву у ручья.
— Так хочется пожить годик-другой, отдохнув от войны… — мечтательно признался он. — Я бы прочел книги, что давно отложены и запылились, изучил бы науки, для которых у меня не хватает ни времени, ни сил. Мне так нравилось учиться! — Бенвор помрачнел. — Увы, когда умер отец, меня забрали из монастыря, и все кончилось. Старший брат Ланайон принял титул барона и все связанные с этим обязанности при дворе принца. А меня отдали на военную службу, ведь я младший.
— Сколько вам было лет? — тихо спросила Джелайна, садясь рядом.
— Двенадцать.
— О…
— На постоянной войне карьеру в армии делают быстро. Я получил феод, дослужился до капитана, стал инспектором пограничных гарнизонов, — с оттенком гордости перечислил Олквин. — Но мне по-прежнему хочется вернуться к наукам, ведь я так многого не успел.
— У вас еще все впереди, — успокаивающе произнесла Джелайна. — Война ведь не длится вечно.