наплевать на тебя и твоё состояние? И насрать на то, как бы закончилась твоя беременность? В чём я тиран? Детей я у тебя отбирать не собираюсь. Всё что нужно для тебя и для них я сделаю”.
Я и сама всё чаще думаю о том, что по сути Глеб Викторович в чём-то прав. Прокручиваю в памяти все моменты. Обдумываю их, рассматриваю со стороны, изо всех сил заставляя себя мыслить здраво. Хотя это на самом деле очень сложно.
Вспоминаю, как он держал мои волосы, когда меня выворачивало в унитаз. Как мыл меня в душе, когда было плохо. Как забил мой холодильник продуктами…
Он звонит мне по несколько раз в день, чтобы поинтересоваться как я себя чувствую. Он один… Никто и никогда не интересовался моим самочувствием раньше… до него…
И, если отбросить всю шелуху в виде хмурого лица и приказного тона, ничего из вышеперечисленного нельзя назвать тиранией...
Так же, как и нельзя отрицать тот факт, что мне действительно не безопасно оставаться сейчас одной в квартире...
Всё же человеческие взаимоотношения — это чертовски сложная штука.
Порой между желанием подавить и желанием позаботиться грань слишком тонкая. И распознать два этих чувства бывает очень сложно...
— Инн, самое главное, что ты должна для себя понять — никто не может принудить тебя ни к чему против твоей воли, — придвинувшись ближе, Снежана сжимает мою руку. — Только ты распоряжаешься своей судьбой. И только ты сама за себя решаешь. Но заведомо видеть в каждом мужчине тирана, желающего подавить твою волю — неправильно. Тебе нужно искоренять в себе эту установку. Иначе она тебя погубит. Тем более, что у вас с Воронцовым скоро будут дети. Вам придётся учиться взаимодействовать. И самое главное, принимать решения исходя из того, как в первую очередь будет лучше им.
В кармане вибрирует мобильный. Вытаскиваю телефон, и сердце, спотыкаясь, делает кувырок, когда вижу высветившийся на дисплее номер босса.
— Алло, — произношу несмело и тут же откашливаюсь.
Проклятье. Голос как будто не мой.
— Я подъезжаю к твоему дому. Ты уже готова?
— Я готова да, — сжимаю трубку в холодной ладони, необъяснимо испытывая волнение только лишь от звука его голоса. — Но я не дома. Ко мне Снежана заехала в гости. Мы в парке через дорогу.
Боковым зрением улавливаю вопросительный взгляд подруги, следящей за нашим разговором со стороны.
— Тогда иди к выходу, я туда сейчас подъеду.
— Да… хорошо…
Сбрасываю вызов и тяжело выдыхаю.
— Вы куда-то сегодня собираетесь? — Снежана растерянно смотрит на меня.
Собираемся… Боже, от мысли о том, куда Воронцов собирается меня отвезти, мурашки на моём теле начинают танцевать ламбаду. Ведь сегодня суббота… и мама Глеба Викторовича ждёт нас у себя в гостях.
Глава 57
Глава 57
Инна
И что он на меня так смотрит? Как-то необычно, странно. Меня его взгляд и без того напрягал, а теперь он ещё и изменился. Природа этих изменений мне пока не ясна. Надеюсь, Воронцов не придумал ещё что-то, чем собирается меня шокировать…
Практически всю дорогу до дома его матери мы едем молча. С каждым километром волнение у меня в груди усиливается, потому что я понятия не имею, как пройдёт эта встреча и смогу ли я изображать из себя женщину Воронцова. Мне кажется, любой дурак поймёт, что мы никак не можем быть парой. Мы же такие разные, и как только его мама поверила?
– Инна, не забудь, что в гостях у мамы не надо называть меня по имени-отчеству. Просто Глеб, хорошо? – сообщает босс, когда мы выворачиваем на живописную дорогу в частном секторе Зеленогорска.
Как же здесь красиво! Мне сразу хочется выйти из машины и начать фотографировать чуть ли не каждый проулок и деревце, раскинувшее свои жёлто-красные, будто янтарные, ветви.
Но от волнения я вряд ли смогу сделать хоть шаг так, чтобы меня не затошнило. Всё, на что меня хватает, это открыть окно и вдохнуть свежий осенний воздух, сегодня наполненный солнечным теплом.
Зеленогорск вроде к Питеру совсем близко, но как же здесь иначе дышится. Словно это совсем другой мир, в котором ещё не придумали и не построили автомагистрали с тысячами машин.
Благодаря чистому и мягкому воздуху, мне становится легче и волнение чуть-чуть отступает.
А вот Глеб Викторович, кажется, не волнуется вообще ни капли. Впрочем, как обычно.
– Да, я поняла, Глеб Викторович. Не буду называть вас по имени-отчеству, – киваю, мазнув по мужчине взглядом, и машинально краснею, потому что он снова на меня смотрит… вот так странно, как с самого начала сегодня.
– Глеб, Инна.
– Что?
– «Да, я поняла, Глеб». Повтори, пожалуйста, если не трудно. Просто для практики.
– Э-э-э-м… Ладно. Да, я поняла, Г...г…глеб.
Про себя добавляю «Викторович». Так привычнее.
– Неплохо. Только не красней так сильно.
– Ну, знаете что. Я это не контролирую! – возмущённо фыркаю, снова высунув голову в окно, чтобы подышать.
Успеваю заметить, как дёргаются уголки губ Воронцова.
Всё ему весело. Мне вот вообще нисколечко.
Загородный дом, к которому мы подъезжаем, выглядит внушительно. Честно говоря, Ольга Андреевна произвела на меня впечатление человека, который любит всё попроще. Такая она с виду домашняя и лёгкая, что ну никак не укладывается в голове, что она может жить вот в такой роскошной махине.
– Это мы со Стасом настояли на покупке этого дома. Мама бы сама никогда его не выбрала, – Глеб Викторович словно читает вопрос на моём лице и тут же на него отвечает.
Затем открывает своё окно и нажимает кнопку на столбе у ворот. Звучит сигнал, механизм срабатывает и ворота открываются. Мы въезжаем в просторный двор, весь усаженный деревьями, кустарниками и цветами, которые наверняка красиво цветут летом. На довольно широкой парковочной площадке уже стоит ещё одна машина кроме нашей. Ну, то есть, кроме Воронцовской… Я перевожу вопросительный взгляд на босса. Тот обречённо вздыхает.
– Стас тоже здесь.
Ну, блин. Вот уж замечательно. Ещё и брат Воронцова приехал. Он вообще какой-то беспардонный и постоянно вгоняет меня в краску.
Не ясно даже, как у такой тактичной и вежливой женщины выросли эти двое…
– Только не нервничай, ладно? Я буду рядом. Главное, запомни, что я не Глеб Викторович, а Глеб. И мы с тобой живём вместе и любим друг друга. Про инсеминацию ни слова.
От этого его