Я из последних сил бежала за Аластором и рыжей. Уже виднелась поляна, обрадовалась, что мои мучения позади, но вдруг споткнулась о корни дерева и упала. На глаза что-то полилось. Я рассекла себе бровь. Потом пришла боль. Я, кряхтя, встала и начала вытирать кровь ладонями. Левым глазом я уже не видела.
— Ты где застряла? — услышала я недовольный ехидный голос соседа.
Я повернулась к нему лицом и правым глазом увидела, как он моментально переменился в лице. Он быстро подошел ко мне и, бесцеремонно убрав мои руки от лица, начал осматривать рану.
— Ничего страшного, — объявил он мой диагноз, — рассечена кожа, не более. Царапина, по сути. Небольшой шов и все.
— Спасибо, — я мотнула головой, чтобы он убрал от меня руки.
— Ты дорогу-то видишь? — поинтересовался Анайдейе, когда я потихоньку пошла в сторону поляны.
— У меня все хорошо, — тихо сказала я, — спасибо за беспокойство.
Анайдейе мне не поверил. Он догнал меня и повел за руку, помогая обходить препятствия и ямы. Не скрою, мне было приятно идти с ним, взявшись за руки. Так, девушка, не увлекайтесь. В конце концов, он ведь с рыжей разгуливал.
Мы вышли на поляну, и все сначала захлопали, но, заметив мое лицо с ручейками крови, зашептались.
— Кто тебя так? — подскочил ко мне Саша.
— Корни дерева, — усмехнулась я, и в ту же секунду левая половина лица заболела.
— Пойдем, у меня есть аптечка, — Анайдейе почти силой повел меня к своей «Хонде».
Следующие десять минут он останавливал кровь, а потом осторожно промывал рану перекисью. Прилепил пластырь телесного цвета и полюбовался проделанной работой.
— Наверняка немного опухнет, — сказал он, слегка улыбаясь.
— Ты под меня косишь? — поинтересовался подошедший Аластор и хохотнул.
— Ага, — тихонько кивнула я, — беру с тебя пример!
— Дать зеркало? — заботливо спросила подошедшая Лисса.
— Я и так знаю, что раскрасавица, — спокойно ответила я.
— Сейчас будут награждать самого достойного на сегодняшних соревнованиях, — позвал нас Сумман.
Танатос уже стоял посередине поляны и жестом требовал тишины.
— Дамы и господа! — начал вещать он, когда все замолчали. — С вашего позволения я отдам этот приз самому достойному!
Толпа начала хлопать и улюлюкать. Обе команды выстроились рядом с ведущим.
— Самым достойным сегодня я считаю… (я уже почти сделала шаг вперед) я считаю Лиссу! — громко объявил Танатос.
Я сохранила внешнее спокойствие и невозмутимость. Почему Лисса? Я же все сделала! Я выиграла пять конкурсов подряд и нашла пояс! Толпа хлопала. Довольная Лисса вышла к Танатосу, и он отдал ей приз — маленькую черную шкатулку. Интересно, что там? Команды похлопали (я в том числе) достойнейшей и разошлись по местам. Я намеривалась сделать тоже самое, но Лисса преградила мне путь:
— Я могу заживить твою рану, — настойчиво сказала она.
— Все равно шрам останется, — пожала я плечами.
— Нет, — она слегка улыбнулась мне, — не останется, если позволишь помочь.
Я прищурилась здоровым глазом и решила:
— Давай!
Она повела меня подальше ото всех. Мы сели на траву за машинами, и нас не было видно. Лисса потянулась к моей рассеченной брови, а я дернулась назад.
— Спокойно, — она слегка улыбнулась мне.
Она аккуратно и быстро отлепила пластырь и начала что-то шептать на непонятном мне языке. Я старалась сидеть неподвижно и закрыла глаза. В голове крутились странные мысли. То мне виделись всякие дикие лошади, скачущие по прерии, потом резко я подумала о быстро текущем горном ручье. Может, на меня так действует то, что шептала Лисса?
Она замолчала и посмотрела на мою бровь.
— Пару дней сохранится краснота, но опухоли не будет и шрама тоже, — довольно сообщила она мне.
Я приподнялась и посмотрела на себя в зеркало заднего вида одной из машин. И вправду. Бровь пересекала тонкая красная полоска.
— Спасибо, — поблагодарила я ее и пошла восвояси.
— Не за что, — услышала я уже за спиной, — киса.
Я встала как вкопанная. Киса! Меня удивила не фамильярность рыжей девицы, а то, что именно так ко мне обратился автор анонимной записки! Вдруг это она?! Вдруг это Лисса написала ту самую записку?! Я решила не спрашивать в лоб, а узнать все более деликатным способом. Чуть позже…
На поляне все разбились на кучки и вели беседу каждый о своем. Я поискала глазами Сашу и пошла к нему. Он разговаривал с Полиной. Пока шла, я увидела, что Дэй играет с Фобосом, и решила ему не мешать.
— А вот и самородок, — обрадовалась моему появлению Полина — Я смотрю, тебе оказали темную помощь.
— Все лучше, чем шрам на всю жизнь, — вздохнула я.
— Кто же спорит?! — воскликнула Полина. — Просто это странно, что они сами предложили помочь. Обычно у них выпрашивать надо.
— Но я же принесла им победу сегодня, — невесело усмехнулась я.
— Твоя правда, — согласилась со мной женщина, — я очень удивилась, когда наградили не тебя.
— Победителей не судят, — пожала я плечами.
— Все равно обидно, — Саша вклинился в разговор.
— Проехали, — махнула я рукой.
Мы еще поболтали о всякой всячине минут десять. С каждой минутой Полина мне нравилась все больше и больше. Потом ее позвал Владимир Романович, и мы остались с напарником вдвоем.
— Что дальше? — спросила я и прислонилась к рядом растущему дереву плечом.
— Пикник! — Саша аж облизнулся. — Еда!
Я оглядела поляну. Фольклорный старик снова суетился и метался в разные стороны. Потом понаблюдала, как Фобос и Дэймос тянут в разные стороны одну палку. Снова оглядела поляну и рот раскрыла. В нескольких местах на поляне появились мангалы и несколько низких столов с едой. Как так? Только что ничего не было, и резко ничего не появлялось! Старик уже разговаривал с Владимиром Романовичем и усиленно кивал. Народ начал подходить к столам, брать тарелки и без всякого удивления и стеснения накладывать себе еду.
— Пойдем, а то нам не хватит! — Саша потянул меня за руку к ближайшему столу.
— Ну, да, — я захихикала, — вдруг они все неделю не ели, чтобы только нас с тобой голодными оставить.
Саша уже набирал себе всяких салатов. Я присоединилась к нему, потому как мой желудок уже войной на меня пошел.
Хрум-хрум, чав-чав… и прочие подобные звуки оглашали поляну следующие полчаса. Мы с Сашей наелись как… ну очень наелись! На мангалах зажарили наверное стадо быков! Я, еле дыша, ушла от столов и села на траву, облокотившись о дерево спиной. Саша разлегся рядом.
— А теперь что? — я наблюдала за своей собакой, которая теперь с радостным видом носилась по поляне.