— По разговору выходит, что скоро армия будет. И всё остальное приложится.
— Дай-то боги... — высказал надежду парень и накрылся покрывалом с головой, напоследок пробурчав из недр груботканого полотна: — А простить всё равно не прощу.
Я невольно улыбнулся. Ну и характер... Сколько у моего соседа ума, судить не возьмусь, но раз попал в услужение к некроманту, значит, не тупица. А ещё на удивление честный. Мог ведь не предупреждать, а наоборот, постараться завязать со мной дружеские отношения, чтобы потом, усыпив бдительность, отомстить. Заслуживает уважения, не меньше. И опаски, разумеется. Если прямо говорит о памятливости на обиды, стало быть, видит в себе силы справиться с обидчиком.
Ну да, отложим сражения на потом. На завтра. А сегодня мне нужен отдых. Драгоценная, скомандуй-ка моему серебряному другу слегка уменьшить старания!
Серебряные иглы, к присутствию которых в позвоночнике я уже почти привык за эти дни, всё равно оставались чужеродным телом: каждое малейшее движение ощущалось яснее ясного. Вот и сейчас, когда они слегка выдвинулись из ножен позвонков, можно было бы с точностью утверждать, сколько волосков свободы получено.
«Так лучше?..»
Ты ещё спрашиваешь? Гораздо лучше!
«Может быть, убрать вовсе?..» — осторожно предложила Мантия.
Я бы с радостью согласился, но... Хватит с меня Вуали. Тем более, — слышала? — мой новый знакомец будет караулить час для свершения мести.
«Слышала... Но стоит ли опасаться этого сопляка?..»
Может, и не стоит, потому что...
Я заставил зрение спуститься на Третий уровень.
Так и есть: вдоль природного Кружева разума вьётся мутно-белое привнесённое извне подобие, повторяя рисунок один в один. Должно быть, парень уже слишком много глотает отравленной воды... В кровь заражение также проникло, однако существенно меньше. Как такое возможно? Насколько помню Вэлэссу, тела её жителей пропитывались отравой равномерно, и к моменту смерти кровь и прочие ткани были одинаково подготовлены для вмешательства некроманта. Интересно, почему же у Марека я вижу совсем иное? Словно «милорд» не торопится превращать своего слугу в послушную куклу... Впрочем, а есть ли прок в мёртвом теле? Как только русоволосый перестанет самостоятельно двигаться, потребуется постоянное приложение Силы, а будущий завоеватель мира вовсе не так глуп, чтобы тратиться по мелочам. И вполне возможно, основное время уходит именно на создание второго контура разума, а не на введение яда в ткани тела. И всё же занятно, что исходное Кружево не подменяется, а заменяется... Невозможное действие? Не потому ли, что разум тесно связан с душой, а пока душа находится в теле или рядом с ним, любой пришлец останется не у дел? Но это всё из сферы пустых рассуждений, а сейчас, как ни горько, но придётся признать...
Мне ничто не угрожает, а парень обречён на смерть. Но иглы придётся оставить, так я могу хотя бы внятно чувствовать изменения в пространстве и пользоваться ими.
«Да уж...»
Не переживай, драгоценная! Осталось совсем немного. Злодея я уже нашёл, орудия его труда тоже где-то рядом. Больше меня волнует другое.
«Смещение?..»
Да. Откуда оно здесь взялось? Кто его установил? Есть предположения?
«Оно мне о чём-то напоминает... О чём-то давнем, очень давнем... Нет, пока не могу понять...»
Я подожду, не торопись вспоминать. У меня тоже в голове носятся обрывки мыслей, но... Никак не могу ухватить хотя бы одну за хвост.
«Значит, следует погрузиться в сон, дабы утром, с новыми силами...»
Доброй ночи, драгоценная.
— Почему было не заказать живых куриц? — спросил я, вешая на крюк в самом холодном из погребов связанные за ноги тушки.
— А кто за ними будет ходить? — Марек сплюнул прилепившееся к губам перо. — Я птичье дерьмо таскать не собираюсь, а милорд и подавно. Может, ты хочешь?
Я прикинул, какое количество помёта способны создать квохчущие непоседы, и отрицательно мотнул головой.
— То-то и оно, — подхватил русоволосый. — Сегодня вечером разделаем их, подкоптим, чтобы хранились подольше, а на следующей неделе новых можно заказать.
Он отрезал виток колбасы, взял лепёшку и пару яблок, судя по сморщенности, хранившихся у поставляющего снедь трактирщика не с прошлой осени, а с позапрошлой.
— Будем завтракать? Что-то маловато для двоих.
— Не, это не для нас! Завтраком я ещё займусь, а сейчас... Надо мальчишке жратву отнести. Только он есть не станет, и всё снова сгниёт.
— Мальчишке?
— Угу. Не знаю, зачем он милорду, но раз держит, пусть держит. Только я думаю, он с голоду помрёт раньше, чем пригодится.
— С голоду? Ты же его кормишь.
Марек скривился:
— Не, я ему еду ношу. А кормить силой не собираюсь. Хочет дохнуть, пусть дохнет.
— Но милорду он наверняка нужен живым.
— И что?
— Может, уговорить поесть?
Русоволосый с недоумением взглянул на меня:
— Вот сам и уговаривай.
— Ну попробовать-то можно? С меня не убудет.
— Пробуй.
Еда мигом очутилась в моих руках, а дверь — единственная из всех на подвальном этаже, снабжённая засовом — была торжественно распахнута. Сам же Марек выделил мне для разгона темноты толстую свечу и неторопливо направился к выходу из подвала, самонадеянно предположив, что пока я пробую себя в мастерстве убеждения, он успеет сготовить не только завтрак, но и обед.
Комнатка оказалась совсем небольшой: свет легко достигал всех её уголков, может быть, не позволяя разглядеть мельчайшие детали, но основную картину представляя во всех необходимых подробностях.
Принц, за неимением мебели, сидел на полу, сжавшись в комок и прислонившись боком к стене то ли в попытке согреться, то ли чувствуя себя от прикосновения к камню увереннее и защищённее. Одежда его высочества была в порядке, хотя, разумеется, дневному свету открыла бы свою несвежесть и пятна грязи, неминуемо возникающие от встреч с земляным полом, но мне было важно именно отсутствие прорех и прочих свидетельств насилия. Итак, мальчика никто не бил и не пытался иным способом к чему-то принудить... Хорошо. Очень хорошо. А ещё лучше то, что я вижу на тонкой шее.
Наверное, при ином раскладе Рикаарда приковали бы к стене за ногу или за руку, но железный обруч оказался великоват для мальчишеских конечностей, а вот как ошейник — в самый раз. Надеюсь, его высочество в полной мере прочувствовал, каково сидеть на привязи? Если нет, то мой приход несвоевремен. Но пока не проверишь, не узнаешь, ведь так? Придётся рискнуть. В конце концов, для печального развития событий у меня порядок действий заготовлен. А вот для радостного... Как-то времени не было подумать. А, ладно! Отступать поздно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});