– … Леша, Лешенька!
Странный какой голос, проплыла, как медуза, ленивая мысль. Нет, это не Юлькин голос… определенно не Юлькин…
– Да очнись же, Господи!
Острая вонь нашатыря ударила в нос. Чекалов с трудом разлепил глаза. Сквозь плавающие размытые цветные пятна проступило лицо Веры Николаевны.
– Уфф… Ну и напугал, Лешенька… Захожу, а ты тут. И не приходишь в себя никак…
Алексей судорожно провел рукой по ширинке – нет, застегнута. Все в порядке. Повел глазами – спальня…
– Обморок, похоже, теть Вер… Давление упало, должно быть.
Он встал, цепляясь за мебель и кряхтя, точно на плечи был взвален мешок с картошкой. Ноги дрожали и подгибались, руки тряслись, как у заматерелого алкоголика. Да уж…
– А чего это ты там на кухне вторую чашку на стол выставил? – тетя Вера озадаченно хлопала глазами. – Кто тут был, что за гость?
– Да никого не было, теть Вер. Это я дурю.
– Так из двух чашек и пил чай? – недоверчиво усомнилась она.
– Ну да…
– Ох… – Вера Николаевна сокрушенно покачала головой. – Странные у тебя пошли игры, скажу прямо. То с халатом, то теперь вот с чаем…
– Да не опасайся, теть Вер. Если мне и сходить с ума, то никак не сейчас. Не время.
– Тебе надо побольше гулять, Леша. Отдыхать. Если что случись, на кого Юленьку оставишь? На меня, старуху?
– Да все будет нормально, теть Вер, – он постарался придать своему голосу максимально возможную убедительность. – Ну подумаешь, обморок… Ты лучше расскажи, как там насчет твоей комиссии.
– Комиссии? Да, комиссии… Сняли с меня инвалидность, Лешенька.
– Как так?
– Да вот так. Главный врач, председатель комиссии который, говорит, на мне пахать можно. Говорит, никаких признаков, и что якобы надо разобраться, кто и за какую сумму мне эту самую группу присвоил. Представляешь, каков хам?
– Наглец! – для пущей искренности округлив глаза, посочувствовал Алексей. – Но вообще-то я рад, теть Вера. В смысле, что здоровье твое резко поправилось. А группа эта – тьфу и растереть, я же говорил… Копейки, а хлопот и унижений куча.
Он принялся оправляться, застегивать рубашку. Сунул руку в карман брюк и извлек на свет почти не измятый, но неровно оторванный клочок бумаги – вне сомнения, оторванный в спешке. На клочке аккуратным Юлькиным почерком было начертано:
«Леша, это я тебя прибрала слегка. Если бы тетя Вера нашла тебя в кухне на полу в том виде, могли возникнуть неприятные подозрения. Остальное убрать не успела»
Он улыбнулся на сей раз уже вполне естественно.
– Все будет хорошо, теть Вер, вот увидишь. Скоро и абсолютно все!
* * *
– Плавно отпускаем педаль! Газ добавь!
Еще не старая, но уже довольно разношенная «пятерка» недовольно фыркнула, дернулась и покатила по асфальту, размякшему от полуденного зноя.
– Передачу! Да не газуй ты так, это же тебе не трактор. Нормально переключай!
Чекалов старательно исполнял команды инструктора, молодого парня, пожалуй, что и моложе его самого. Учиться на права он решился уже в мае, уступив наконец давлению общественного мнения, и не в последнюю очередь Веры Николаевны. Да, надо, надо все же брать машину. Вот в деревню съездить, к примеру, как бы оно удобно было... Только прежде всего надо бы выучиться на права…
Алексей чуть усмехнулся. Ну хоть перед собой не надо лукавить. Просто образовалось некое количество свободного времени, и это время нужно чем-то занять. А ведь еще не так давно времени этого катастрофически не хватало.
Господи, как это трудно, оказывается – ждать…
А время между тем шло, все дальше унося его в своем потоке от того страшного дня. От белого лица, трубок капельниц и острого, безжалостного света бестеневых хирургических ламп.
«Не умирай!!!»
Почему, ну почему он не бог?
Алексей вновь криво усмехнулся, продолжая между делом крутить баранку. Нет, разумеется. Не бог покамест. Но положа руку на сердце – разве он теперь человек?
В бытовом плане все в последнее время как-то вдруг само собой наладилось. Черная полоса сменилась белой, как принято говорить. Проблемы с деньгами отпали, к тому же на службе стали регулярно выдавать зарплату, да и тетя Вера вносила скромную лепту в виде пенсии. Госпожа злобная реальность, казалось, вовсе позабыла о существовании Чекалова А. Б. Юлия Алексевна росла на редкость здоровенькой, Вера Николаевна, полностью выздоровевшая, успешно вела скромное домашнее хозяйство…
Если бы Юлька осталась жива, он был бы полностью, бесповоротно и окончательно счастлив.
… Она появлялась не так уж редко. И в последнее время все чаще и чаще. Уловить сам момент появления ему еще ни разу не удавалось, да он и не стремился к этому. Он просто ждал.
– … перестраивайся в левый ряд! Так, сейчас будем разворот делать, – инструктор вынул из кармана пачку сигарет, сунул одну в рот.
– Здесь?
– Ну а где же еще?
– Ага, вижу, спасибо…
Алексей чуть улыбнулся, вспоминая. Да, в последнее время их связь стала более цивилизованной, что ли, если тут уместна такая формулировка. Во всяком случае буйных сцен на грани изнасилования на полу кухни удавалось избежать. Теперь все это дело происходило в кровати, практически по-семейному. Если, конечно, не вдаваться в детали…
Бывает ли на свете виртуальная некрофилия?
И с каждым «сеансом» их патологическая связь крепла. Да, нередко он скучал по жене и тогда, в том далеком счастливом прошлом… Но это не шло и в какое сравнение с теперешним его состоянием. Сравнение с наркоманией было тут вполне уместным. Теперь уже при достаточно долгом ее отсутствии Чекалова охватывала иррациональная, жесточайшая тоска. Она появлялась, даря минуты неземного блаженства, и на какое-то время он становился вполне бодр и относительно весел – в точности как получивший очередную дозу героина наркоман. Если, разумеется, не считать ватной слабости в ногах и дрожи в руках сразу после «сеанса» – ощущения, весьма схожие с последствиями обильной кровопотери.
Со своей стороны Юлька, как уже понял Алексей, берегла его насколько было возможно. Так изголодавшийся вампир отказывается от добавки. Лишь бы не навредить любимому…
– … не, туда мы не поедем, рано тебе на МКАД. Давай-ка вот тут сворачивай… да, вот здесь, – инструктор не глядя выбросил окурок в открытое окошко.
– Понял, выполняю, – Алексей уже вполне уверенно перестроился вправо и остановился перед пешеходным переходом, пропуская какую-то бабульку.
После того, как их взаимный патологический голод оказывался удовлетворен, Юлька на какое-то время из ненасытной навки становилась прежней, умной и веселой молодой женщиной. Совсем как живая… Это были краткие минуты «семейного счастья». Одев какое-либо платье из своего гардероба, который Чекалов мудро не позволил раздать никчемным нищенкам, она садилась напротив, и они коротали время в беседах, порой весьма задушевных. О, это были весьма примечательные беседы… Чекалов уже неоднократно ловил себя на мысли, что знает все, что она скажет, еще до того, как слова будут произнесены вслух. Что касается Юльки, то она с самого начала не скрывала открывшихся телепатических способностей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});