Мои подопечные послушно покивали, убеждая меня в том, что все предельно ясно. Вот и замечательно.
— Что ж, в таком случае я вас больше не задерживаю, — зашуршали блокноты, задвигались стулья. — Зак, а тебя я попрошу чуть задержаться, — в последний момент окликнула я своего «любимого» блондинчика.
Мальчишка хмуро глянул на меня через плечо, но остановился. Кажется, Спирос и с ним успел провести воспитательную беседу. Иногда я поражаюсь способностям этого вампира! Разве можно одновременно и за своей группой присматривать и мою на место ставить? Видимо, можно. Наверно, в Спиросе погиб великий педагог. Или не менее великий тиран.
— Ты что-то хотела? — Зак угрюмо посмотрел на меня.
— Да, поговорить. Я никак не могу понять, чего ты добиваешься, противопоставляя себя остальным.
— Они не такие как я! И хватит лезть мне в душу, все вы одинаковые: сначала добренькими прикидываетесь, а потом предаете! Или скажешь не так? Я-то вижу, что ты как минимум дважды стала причиной серьезных происшествий. И оба раза ты предала, не думая о последствиях, а ведь из-за тебя до сих пор страдают невиновные люди! Я вижу темный шлейф боли, тянущийся за тобой, Королева! — последнее слово он почти выплюнул мне в лицо, после чего стремительно покинул аудиторию.
Самое противное во всем этом, что я чувствовала истинность его слов. Я никогда не задумывалась о последствиях — я просто действовала, иногда глупо, иногда совершенно безрассудно. И я, кажется, знаю, о каких именно случаях упомянул этот мальчик…
Я задумчиво закусила губу — детская привычка, но я так и не изжила ее. Зак прав во всем — это-то меня и пугает…
Не желая дальше думать о собственных ошибках, я решительно отправилась на кухню — развлекать за обедом всех собравшихся своим присутствием у меня не было никаких сил, а значит, еще немного обойдутся без моего участия.
Марикай безликой тенью следовал за мной. Отчаянно захотелось закатить истерику и послать его куда подальше, но я усилием воли обуздала свои чувства. Он ни в чем не виноват, разве что в том, что абсолютно не умеет себя вести в моей обществе, но это мелочи. Тем более сейчас мне совершенно не хотелось усугублять собственное эмоциональное состояние — хватит и того, что меня отчитывает какой-то мальчишка. Терпеть нотации еще и в исполнении собственного «щита» не хотелось. Пусть ходит, если ему заняться нечем — мне-то что?
К сожалению, кухня оказалась уже занята. За столом, уставившись в свою тарелку с наваристым рыбным супом, сидела Фидда и выглядела она настолько одинокой и покинутой, что я не нашла в себе сил просто уйти. Возможно, мы не подруги и вряд ли когда ими станем, но почему бы и не помочь человеку, которому также хреново, как и тебе?
— Маш, ты не оставишь нас на пару минут? — попросила я, впервые за сегодняшний день обращаясь к своему «щиту».
Фидда на мгновение подняла на нас глаза, но почти сразу же вновь уткнулась в свою тарелку. И что, интересно, у нее произошло? Сомневаюсь, что для нашей кошечки свойственно такое поведение, обычно она куда оптимистичнее смотрит на мир.
Мой телохранитель лишь безразлично пожал плечами и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Какой исполнительный!
А главное молчали-ивый! — протянула Топя, беззастенчиво читая меня, как открытую книгу.
Мысленно отмахнувшись от излишне говорливой дракошки, я села напротив Фидды. Мне кажется, или она осунулась? Да и вид у нее какой-то нездоровый…
— Фидд? Все нормально? — не слишком уверенно спросила я.
— Да-да, не волнуйся, — блекло улыбнулась она. К сожалению, я давно не верю таким вот улыбкам, а тактичности мне всегда не хватало — это вам кто угодно скажет.
— Фидд, я серьезно. Мы, конечно, не подруги, но я могу выслушать все-все, а главное, я гарантирую, что дальше этих стен ничего не уйдет.
Несколько долгих секунда она просто на меня смотрела, а потом тихо-тихо, в чем-то даже нерешительно, спросила:
— Почему тебе так везет? Что к тебе привлекает мужчин?
Я даже опешила от такой постановки вопроса. Ко мне?! Мужчин?! Она должно быть шутит! В данном вопросе мне клинически не везет уже пару лет как.
— Это ты сейчас о чем? Фидд, можешь мне не верить, но именно мне — не везет. Два года назад я влюбилась. По-глупому так, сразу — и навсегда. Думаю, ты понимаешь, как это бывает в первый раз — кажется, что весь мир один большой праздник и что не существует ничего кроме вас двоих, — не знаю, почему я начала этот разговор — даже Ника не была посвящена в подробности той истории. Мне до сих пор было неприятно вспоминать и о предательстве моего «возлюбленного» и о собственной наивной глупости.
— И что случилось?
Я так и не поняла: из вежливости она спросила или ее действительно заинтересовал этот эпизод моей биографии.
— Если коротко — я ошиблась. Если чуть подробнее, то я едва-едва не очутилась в крайне некрасивой ситуации. Человек, в которого я влюбилась, оказался совсем не таким, как я себе представляла. Мне сложно об этом говорить… я еще никому не рассказывала… — отчего-то вспоминать было трудно. Прошло уже два года, а все равно что-то глубоко внутри откликается болезненным эхом, стоит лишь упомянуть о тех событиях. Я пережила, я справилась, я стала куда сильнее и намного вдумчивее подхожу к собственным эмоциям и чувствам… и да, я стала много циничнее, но другие — увы — в нашем мире не выживают.
— Если не хочешь — не говори, — Фидда почти безразлично дернула плечом, но все-таки я сумела разглядеть под этой безупречной в своем исполнении маской пока слабый, но искренний интерес. Ну хоть какой-то отклик. Может, даже разговорить ее получится, а там уже и до решения ее проблемы недалеко.
— Нет, мне давно следовало бы выговориться и забыть, но я привыкла, что в своем окружении никому не могу доверять до конца, — блекло улыбнулась я, невольно переносясь в то время, когда я все еще умела верить в людей.
— А мне? Ты мне доверяешь? — от удивления Фидда даже стала вновь похожа на ту самоуверенную и в чем-то даже наглую особу, что так меня поразила при первой встрече.
— Я бы очень этого хотела. Ты особенная. Впрочем, как и все в этих стенах. Но в отличие от остальных, ты мне чем-то напоминаешь меня саму. А я никогда не боялась смотреться в зеркало. — Давно я не была ни с кем так откровенна, даже Ника — моя маленькая умненькая сестричка — не сумела приблизиться ко мне настолько, чтобы я сама пожелала открыться.
Фидда чуть заметно склонила голову к плечу, не сводя с меня внимательного взгляда. Что творилось в этот момент в ее очаровательной головке — не знаю, но мне хотелось бы верить, что она пришла к тем же выводам. Мы похожи. Не внешне, не характерами и даже не линией поведения, а чем-то гораздо более глубинным. Мировоззрением? Возможно. Мы одинаково воспринимаем эту реальность, ставя акценты на одних и тех же местах. Но в то же время между нами пролегла пропасть, которую никогда не преодолеть, — слишком сильно разняться традиции наших народов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});