— На провинцию Тозы напали! — вскричала она. — Приближается армия, нас освободят.
— Ты видишь теперь, что он идет, мой господин, мой возлюбленный супруг, — сказала Фаткура. — Он идет выручить нас из беды и отомстить за того, который так храбро умер за него.
— Говорят только о генерале Сигнэнари, посланного сегуном.
— Будь уверена, что Ивакура с ним.
— Это возможно, — сказала молодая женщина.
— Это так и есть! Наконец-то я снова увижу его. Наконец-то счастье, после стольких страданий, снова вернется! Известно что-нибудь о битве?
— Принц Тоза поспешно выступил. Его солдаты, не ожидавшие этого нападения и отдыхавшие после победы, были разбиты все. Армия сегуна в нескольких милях отсюда.
— Она скоро будет под этими стенами, — сказала Фаткура, — и нам еще раз придется выдержать осаду, с той только разницей, что в Хаги мы желали победить, на этот же раз мы трепещем быть побежденными.
Несколько дней прошло в лихорадочном ожидании. Вдруг армия принца Тозы бросилась в бегство, с шумом вернулась в крепость. Заперли ворота. Осада началась.
Осаждающие, не давая осажденным опомниться, пошли на приступ.
Дворец наполнился странным шумом. Внутри смятение, бесконечное хождение взад и вперед, призывы, крики. Снаружи беспрерывные удары. Тика бегала узнавать новости, возвращалась, потом снова убегала. На третий день солдаты внезапно бросились к одному месту. Была проделана брешь. Крики отчаяния поднялись со всех сторон:
— Лучше бы сдаться.
— Мы теперь долго не продержимся.
— Мы пропали.
Около полудня принц Тоза внезапно вошел в комнату Фаткуры.
Она смотрела в окно, радость озаряла ее лицо. Обернувшись, она увидела своего врага, который, скрестив руки, смотрел на нее. Ею овладел какой-то инстинктивный ужас. Тоза был бледен, со зловещим выражением. В правой руке он держал саблю, всю окровавленную, с которой капала кровь. Он спокойно заткнул ее за пояс.
— Битва проиграна, — сказал он насмешливо, — я побежден.
— Тот, кого ты считал обесчещенным, тот — у твоего порога и идет карать твои преступления, — сказала Фаткура.
— А! Ты знаешь, что Нагато не умер? — вскричал принц. — Но какое мне дело до этого? Он тут, это правда. Он пришел освободить тебя, но прежде, чем он снова получит тебя, — прибавил он громовым голосом, — прежде, чем он проникнет за разрушенные стены моего замка, слышишь ли, ты будешь моею!
Фаткура отскочила назад и убежала в глубь помещения.
— Ты угадываешь, — продолжал Тоза, — что я недаром покинул битву. Победители следуют за мной по пятам. Я не буду тратить времени на тщетные мольбы.
Он шел к Фаткуре.
— Помогите! — закричала она раздирающим голосом. — Ко мне, Тика! Нагато, спаси меня!
Тоза зажал ей рот рукой.
— К чему кричать? — сказал он. — Никто не придет. Смирись, теперь ты вполне в моей власти. Ты не ускользнешь от меня.
Он обвил ее руками, но вдруг что-то блеснуло пред его глазами. Фаткура выхватила из-за пояса принца длинный кинжал.
— Ошибаешься, я и на этот раз ускользаю от тебя. О тебе моя последняя мысль, Ивакура!
Тоза вскрикнул. Он увидел, как кинжал по рукоятку исчез в груди молодой женщины, потом она вырвала его и бросила на пол.
В эту минуту перегородка, которая закрывала вход, мгновенно разлетелась. Принц Нагато, с мечом в руке, бросился в зал.
Он ринулся на Тозу.
— А, негодный! — вскричал он. — Ты хотел надругаться над своей пленницей, моей невестой! Ты прибавляешь еще это неслыханное преступление ко всем твоим прошлым проступкам! Но час мести настал, земля освободится от тебя!
Тоза выхватил саблю, бросился на Нагато, но он дрожал. Суеверный страх леденил его, он ясно чувствовал, что умрет.
Ивакура с непреодолимой силой отбросил Тозу на другой конец комнаты и прижал его к стене. Тоза глазами, налитыми кровью, с ужасом смотрел на своего противника, он защищался слабо. Нагато выбил у него из рук меч.
— Теперь ты умрешь, — сказал Ивакура. — Я убью тебя, не как закалывают честного врага, но как давят скорпиона.
И сильным ударом сабли он пригвоздил его к перегородке.
Фаткура не упала. Она стояла, прислонившись к стене, держась за рану, из которой струилась кровь и лилась между ее пальцев.
Принц Нагато бросил своего врага, который корчился в страшной агонии, и кинулся к ней. Он увидел струящуюся кровь.
— Что с тобой? — вскричал он.
— Я умираю, — сказала Фаткура.
Она соскользнула на пол. Принц опустился около нее и положил ее к себе на колени.
— Есть здесь кто-нибудь? — крикнул он. — Пусть приведут врача.
— Умоляю тебя, не зови, — сказала Фаткура, — никто не поможет мне. Я хотела спасти твое имя от бесчестья. Удар был силен, меня нельзя спасти. Не зови никого, дай мне умереть возле тебя, раз я не могу жить.
— Несчастная! Так вот до чего я довел тебя! — вскричал принц. — Ты из-за меня умираешь, после страдальческой жизни. Ты, такая прекрасная, такая молодая, созданная для счастья… Ах, зачем ты встретила меня на своем пути!
— Я была счастлива одно время, — сказала Фаткура, — очень счастлива, ты, казалось, любил меня, но я дорого заплатила за эти радостные дни. Что я сделала тебе, жестокий, что ты так покинул меня?
— Ты угадала, милая принцесса. Меня отвлекала от тебя всемогущая любовь, воля моя больше не подчинялась разуму.
— Да! Что можно сделать с любовью? Я знаю, до какой степени она овладевает человеком, я, которая сама напрасно пыталась возненавидеть тебя. Да! Ты изведал эти острые муки, эти бесконечные ожидания, лихорадочные грезы, надежды, которые не хотят умирать. Ты знал эти рыдания, которые не приносят облегчения, эти слезы, которые жгут, как огненный дождь. Сделавшись жертвой невозможной любви, ты страдал так же, как я. Не правда ли, как это ужасно? Ведь ты имеешь ко мне некоторое сострадание?
— Я готов отдать свою жизнь, чтобы загладить зло, которое причинил тебе.
— Не правда ли, ни днем, ни ночью не имеешь покою? Кажется, что находишься на дне пропасти, окруженной отвесными скалами, стараешься подняться, потом опять падаешь. Но я безумная, — прибавила Фаткура, — твои страдания ничто перед моими: ты был любим.
Принц вздрогнул.
— Да, она любит тебя, я знаю, — продолжала Фаткура со слабой улыбкой. — Неужели ты думаешь, что ревнивый взгляд пренебреженной женщины не сумеет прочесть в ее глазах? Как исчезла из них гордость, когда они покоились на тебе. Как ее голос, против своей воли, становился нежным, когда она говорила с тобой, какое радостное волнение она испытывала, когда ты приходил, и какую тоску, когда уходил! Я наблюдала. Каждое открытие было для меня ударом меча. Сердце мое разрывалось от бешенства, ненависти, любви. Нет, ты не страдал так, как я.