дошла до подъезда байкера, при этом не наблюдая рядом его железного коня, то есть байка. Встала напротив подъезда, задрала голову к последнему этажу и застыла. Свет горел и просачивался сквозь задвинутые шторы. Значит он точно дома.
Кажется, у меня начались трястись колени.
— Господи, я прям как девочка-подросток, что впервые идёт гулять с понравившемся мальчиком, — упрекнула я саму себя и ни смотря на внутреннее противостояние и панику, заставила себя сделать шаг. Потом ещё, ещё и я уже захожу в кабину лифта.
Простите жители этого дома, я понимаю, что вы наслаждаетесь спокойным вечером и отдыхаете после тяжелого понедельника, но я очень не люблю подниматься по лестницам. В ответ лифт, уже скрепя, пыхтя, скрежетя, царапая и подозрительно дёргаясь при подъёме, будто бы отвечал на мои мысли. Джульетта металась по всей кабине и запутывала мои ноги поводком.
При выходе из кабины, не удержалась и перекрестилась. Фух, не судьба мне было вместе с лисой разбиться в лифте, чьи тросы лопнули.
Я подошла к заветной двери и оглядела её так, словно это не просто дверь в квартиру, а дверь в какой-то другой мир. Хоть я и преувеличивала, но я с некой опаской потянулась сначала к звонку, а потом отдёрнула руку, передумав.
Лучше постучу по двери.
Ай, да надо уже просто дёрнуть эту ручку, и всё!
Из-за поднявшегося волнения, слишком резко дёрнула ручку на себя и ели успела отскочить, чтобы не ударило по носу. Мда-а, опасно мне идти на свидания. Не успела ещё дойти, так уже чуть не покалечила себя. Что же будет, когда я увижу Рому?
Джульетта радостно замотала хвостом и я сразу отстегнула поводок и сняла ненавистный намордник, только переступив через порог. Она ринулась вперёд и завернула в первый дверной проём — на кухню.
— О-о, рыжая подруга приехала! — донесся голос Ромы и у меня воспылали щеки.
Сняв балетки, я с колотящимся сердцем шагала в том же направлении, что и лиса. Завернула в комнату и будто врезалась в невидимую стену. Лиса назойливо подставляла голову под его руки и прыгала на парня, но он с удовольствием наглаживал животное и не думал ругать за то, что она ему чуть-чуть испачкала черные штаны.
Хм, черные штаны?
Я всмотрелась в одежду Ромы и с большим удивлением обнаружила, что он надел классические брюки и белую рубашку. Хоть и пуговицы на груди не были застёгнуты и явно специально, так сказать, создавая образ горячего мачо, а ещё эти закатанные рукава до локтей! Не думала, что, поменяв косуху и майку на рубашку, Рома станет только ещё более притягательным и, да, пожалуй привлекая сексуально ещё больше. На много больше.
Только мне не хватало свободно лежащих волос на его широких плечах. Ни разу ещё не видела, чтобы он убирал их в низкий хвост.
— Хорошо выглядишь, — сказала ему, заодно привлекая внимание и оповещая, что я тоже здесь.
Моё счастье, что я не поехала в джинсах, а надела квадратную юбку и симпатичную атласную майку с треугольным разрезом. И если сейчас этот парень не оценит мой внешний вид!..
Взгляд жёлтых глаз с радостными искорками поднялся на меня и на секунду встретился с моим, чтобы потом опуститься вниз по фигуре.
— Ангел, ты ломаешь нормы и порядки действий, ты знаешь об этом? — первое, что сказал он, когда глаза обратно поднялись.
— То есть? — я улыбнулась и облокотилась плечом о стену, где должна была быть дверная коробка.
— Это я должен был сказать, что ты выглядишь как богиня и дочь страсти, — улыбка перешла в многозначительную усмешку.
— И что за богиня я тогда, если дочь самой страсти? — рассмеялась я, но спросить правда было интересно.
— Может быть, любви?
Я сразу возмутилась:
— Ну нет, по греческой мифологии у богини любви было несчетное количество любовников что на земле смертных, что на Олимпе. А ещё она переспала со всеми богами! Нет, на роль бога любви больше ты подходишь.
Рома расхохотался.
— После твоих слов теперь и мне не хочется быть таким богом!
— Значит будь собой, — передёрнув свободным плечом, я выровнилась и направилась к парню.
Встав напротив, я лихорадочно оглядывала его гладкое лицо с чуть резкими чертами, приподнятые уголки губ, яркие глаза в обрамлении частых ресниц, густые брови и открытая на виду сережка-капелька, хотя обычно она скрывается под прямыми прядями тёмных волос. Ах вот оно что! Дурацкий хвост!
Мгновенно сократив расстояние между нами, я подошла к нему почти вплотную. Не обращая внимания на его вспыхнувшие глаза и поднявшиеся брови, я обеими руками потянулась к его волосам, нашла резинку и осторожно стянула её, второй свободной рукой уже поправляя волосы и распределяя их по плечам.
— А вот так ещё лучше, — довольно улыбнулась и позволила нашим глазам встретиться.
Аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев, Рома прикоснулся ко всё ещё согнутым моим локтям и поднимался выше. Дойдя до плеч, он будто осмелился сделать контакт ярче и провёл указательным пальцем правой руки по сгибу плеча и до шеи.
Я была не в силах скрыть раскрывшиеся чувства и уже медленно прощалась с рассудком, который я потеряю, только его губы накроют мои. Он уже наклонялся, чтобы совершить это.
— Кажется, на первых свиданиях не принято целоваться? — в губы прошептал он, опуская взгляд на них.
По началу опешив, я уже хотела произнести хоть что-то в ответ, но он меня опередил, при этом мягко взяв лицо в свои ладони.
— У нас ведь свидание? Я приготовил для тебя приятный сюрприз!
Р-р-р, к черту свидание, поцелуй меня скорее! Наверное, в этот момент в моих глазах было столько мольбы и отчаяния, но ни смотря даже на это, Рома отступил на шаг, взял меня за руку и потянул за собой, увлечённо рассказывая:
— Я ещё никогда не брал девушек с собой на крышу, но тебя я не боюсь впустить в своё укромное место уединения. Пожалуй, мой тайный уголок впервые обрёл краски романтики, потому что раньше я никого не приглашал и не звал с собой. Бывает же такое, что хочется спрятаться от всего мира и от всех глаз, но из-за обязательств не можешь это сделать? В такие моменты хорошо найти место, где твоя душа может раскрыться и, как бы это странно не звучало, пойти погулять, подышать свежим воздухом и проветриться.
Где-то на половине его потока слов, моё дикое желание и обида за отказ спали, и я начала проникаться сутью.
— И вот, сейчас настанет торжественный момент, — Рома остановился в