другое. Раньше они были в большой дружбе с народом Трора; и часто приносили нам тайные вести и получали за это блестящие вещички, которые они любят прятать у себя в гнездах.
«Они живут помногу лет, и память у них хорошая, и они передают свои знания детенышам. Я знавал в детстве многих воронов в этих скалах. Вот этот холм раньше назывался Вороньим, так как здесь, над сторожкой, жила одна мудрая и славная чета их, старый Карк с женой. Но едва ли кто-нибудь из этого древнего рода уцелел и поныне…»
Не успел он договорить, как старый дрозд издал громкую трель и умчался.
— Мы, может быть, и не понимаем его, но он-то нас понимает, я уверен, — заметил Балин. — Будьте внимательны теперь, и посмотрим, что будет.
Вскоре послышался шум крыльев, и дрозд вернулся, а с ним прилетела еще одна птица, старая и дряхлая. Она плохо видела, плохо летала и начала уже лысеть. Это был огромный старый ворон. Он неуклюже опустился на землю, неспешно захлопал крыльями и поскакал к Торину.
— О Торин, сын Траина, и Балин, сын Фундина! — закаркал он, и Бильбо смог понять его речь, ибо он говорил на обычном языке, а не на птичьем. — Я Роак, сын Карка, уже умершего, которого вы когда-то хорошо знали. Минуло уже сто лет, и три года, и пятьдесят лет с тех пор, как я вышел из яйца, но я не забываю того, что отец говорил мне. Сейчас я — глава больших воронов на Горе. Нас немного, но мы еще помним древнего короля. Большинство моего племени разлетелось, ибо с юга приходят великие вести, — одни из них будут для вас радостью, о других вы подумаете, что они не совсем хороши.
«Смотрите! Птицы снова слетаются к Горе и к Долу с юга, с востока и с запада, ибо пришла весть, что Смауг убит!»
— Убит! Убит! — закричали Карлики. — Убит! Значит, нам больше не нужно бояться, — и сокровища стали нашими! — Они вскочили, запрыгали и закувыркались от радости.
— Да, убит, — подтвердил Роак. — Дрозд, да не поредеют никогда его перья, сам видел, как его убили, и мы можем верить его словам. А он видел, что Дракон пал в битве с людьми Эсгарота, с восходом луны в третью ночь назад, считая от этой.
Тут Торин некоторое время никак не мог заставить Карликов утихнуть, и слушать речи ворона. Наконец, Роаку удалось рассказать о битве, и тогда он продолжал так:
— Вот каковы добрые вести, Торин Дубовый Щит. Вы можете вернуться в свои залы без опасений; все сокровища пока что ваши. Но сюда собираются и многие другие, кроме птиц. Весть о гибели хранителя клада разнеслась уже широко и далеко, а легенда о богатствах Трора не забылась оттого, что ее рассказывали столько лет; и свою долю в них хотят получить многие. Сюда уже идет армия Эльфов, и с ними — хищные птицы, в ожидании войн и битв. На Озере Люди ропщут на Карликов за свои бедствия, ибо Смауг разрушил их город, и они остались без крова, и многие погибли. Они тоже хотят получить возмещение из ваших сокровищ, не глядя на то, живы вы или умерли.
— Как вам поступить — пусть решает ваша мудрость; но тринадцать — это лишь малый остаток от великого племени Дьюрина, которое когда-то жило здесь, а теперь рассеяно повсюду. Если вы послушаете моего совета, то доверитесь не Старшине Озерных людей, а скорее тому, кто сразил Дракона своею стрелой. Его зовут Бард, он родом из Дола, потомок Гириона; он человек угрюмый, но верный. Может быть, мы снова увидим мир между Людьми, Эльфами и Карликами, мир после долгих раздоров; но это будет стоить вам много золота. Я сказал.
Тогда Торин не сдержал гнева. — Благодарю, Роак, сын Карка! Ты и твой народ — вы не будете забыты. Но ни кусочка нашего золота не похитит вор и не отнимет грабитель, пока мы живы. Если ты хочешь снова заслужить нашу благодарность, то сообщи нам, когда кто-нибудь приблизится. И еще об одном я попрошу тебя: если кто-нибудь из твоего народа еще молод и силен крыльями, то пусть он полетит гонцом к нашим родичам в Северных горах, к востоку и к западу отсюда, и расскажет о наших затруднениях. Но пусть он полетит особенно к моему родичу Даину в Железных Холмах, ибо у него много вооруженных воинов, и он живет ближе всех отсюда. И проси его поспешить!
— Не знаю, к добру это будет или нет, — прокаркал Роак, — но я сделаю все, что нужно. — И он медленно улетел.
— Вернемся в Гору! — крикнул Торин. — У нас осталось мало времени.
— А еды еще меньше! — вскричал Бильбо, всегда практичный в этом отношении. Во всяком случае, ему казалось, что с гибелью Дракона приключение, в сущности, уже окончилось (хотя тут он очень ошибался), и он отдал бы большую часть своей доли в добыче, чтобы выпутаться из этого дела мирно.
— Вернемся в Гору! — закричали Карлики, словно не услышав его; и ему пришлось вернуться вместе с ними.
Так как вы отчасти знаете о происходившем, то знаете, что у Карликов еще оставалось несколько дней в запасе. Они снова обследовали все пещеры и нашли, как и ожидали, что открытым остался только Главный вход; все остальные двери (кроме маленькой потайной) Смауг давно уже завалил и разрушил, и от них не осталось ни следа. Итак, они принялись за работу, чтобы укрепить Главный вход и исправить ведущую от него дорогу. Орудий нашлось много, из тех, какими пользовались в старину рудокопы, каменотесы и строители; а во всех этих работах Карлики были искусны.
Пока они работали, вороны все время приносили им вести. Так они узнали, что король Эльфов повернул к Озеру и что они получили отсрочку. Кроме того, они услышали, что трое из их пони нашлись и блуждают далеко внизу по Быстрой реке, невдалеке от того места, где были сложены остальные их запасы. Поэтому, пока остальные продолжали работать, Фили и Кили были посланы, с воронами в качестве проводников, чтоб разыскать пони и привезти на них все, что смогут.
Они отсутствовали четыре дня, и за это время стало известно, что к Горе направляется объединенная армия Эльфов и Людей. Но теперь Карлики были бодры духом, так как пищи у них было на несколько недель, если расходовать ее осторожно, — это был главным образом крам, и он уже надоел им, но все же крам