носилки заносим сюда, – проорал я. - Аккуратней не падаем, не роняем.
У ближайших носилок, пришлось заменить носильщика, парень с бледным окровавленным лицом едва держался, но продолжал нести носилки с раненной девушкой, вроде бы она еще дышала, на ней был окровавленный номерок с цифрой один.
Запуская людей в витиеваты коридоры бункера руководил общим процессом. Первую партию разложили на четырех койках смотровой. Тут же закружились камеры, появились манипуляторы, с острыми ножами, они осторожно кромсали тряпки освобождая пациента от ненужной в данном случае одежды. Загорелся желтый свет, под тяжелый гул, стол установленный на полозьях, сам поехал внутрь операционной. Парень, который ее тащил, попытался пройти следом, но был остановлен моим криком и тяжелой рукой, аккуратно ухватив его за шиворот, вытолкнул из помещения. Следующий был мужик, смертельно бледный, как только его положили на стол, загорелась красная лампа, а камеры даже не сдвинулись со своих ложементов. Этот все, прости мужик, мы не успели. Вместе с Мариной вынесли тело обратно укладывая на пол в коридоре.
Следующие трое раненный, были без сознания, и имели весьма скверное состояние, так сразу не получалось сказать, живы они или нет. Но мужики держались, все поехали в операционную, очередной больной стонущий пожилой дядька, ему пуля попала в голень кровищи натекло уйма, мне пришлось затянуть потуже жгут. Несмотря на желтый свет, стол дальше не ехал, на вмонтированном в стену экрана в четырех разных углах шел обратный отсчет, ближайший был на пятнадцати минутах.
Покинув смотровую, всем предложил усесться на отдых прямо здесь, объявив, что операционные столы заняты. Кто-то расплакался, кто-то упал в обморок, но я ничего не мог поделать. Одна Марина Николаевна с большой аптечкой чемоданом, металась между раненных в попытках хоть кому-нибудь помочь. Ее рвение помочь и отсутствие опыта в медицине, скорее мешали, один пациент моложавая женщина с ранением в голову, скончалась в судорогах именно в момент ее помощи. Марина упала в обморок, благо ее успели подхватить другие раненные. В этот момент с недовольными звуковыми сигналами в коридор въехала, робот медсестра. Здоровая белая тумба ростом со взрослого мужчину, на четырех колесиках, множеством стальных деталей. Однотонный серый корпус, отталкивающее подобие головы с множеством красных линз, внушало опасение и некоторый страх, но большие красные кресты на экране, расположенном в центре торса, предотвратили панику.
- Это робот медсестра, не мешайте ей делать свою работу! – громко проорал я на весь коридор.
Робот подкатил к ближайшему больному, неподвижно лежащему на двух пледах, которые заменили ему носилки. Основные манипуляторы сменили насадки на острые скальпели, робот принялся снимать одежду. Вскоре обнажилось окровавленное месиво из крови плоти, что-то ему стесало кусок мяса, были видны плечевые кости и мышцы. Другой манипулятор, поменял насадки, на тонкие иглы, начиная делать множественные уколы по всему торсу и шее. Саму рану залили странным быстросохнущим розовым гелем. После этого раненый заметно успокоился, прерывистое дыхание стало ровнее, лицо приобрело розовый оттенок.
Остаток дня прошел в тяжелой изматывающей работе, стонах, криках раненных и умирающих. Это было тяжело, организовывать работу в такой обстановке. Операционная работала на износ, очень быстро палата была переполнена ранеными, пришлось в срочном порядке тащить матрасы из казарм устанавливая на полу импровизированные койки. Хотелось всех разместить именно там, чтобы роботу медсестре, не пришлось наматывать бесполезный километраж, все должны быть у нее под рукой. Как оказалось только этот робот, был достаточно квалифицированным персоналом, чтобы оказывать помощь пост операционным больным, и следить за их выздоровлением.
Одиннадцать человек не дождались своей очереди, двое из них были сборщиками, у одного из них был серый накопитель и еще несколько карт довольствия которые я беззастенчиво забрал себе. Стоимость часа работы всего Медкорпуса на полную мощность, составляла почти семьсот кредитов, на это я их и потрачу, надеюсь никто на меня не обидеться.
На пару с Васяном принялся стаскивать тела к выходу, но нас остановил с пожилой худощавый мужчина с перебинтованной головой и массивным гипсом со стальными штырями в кисти. Ему не повезло, через руку прошло несколько пуль:
- Уважаем, не стоит их в таком состоянии выбрасывать на улицу, они сразу оживут. Это наши товарищи, никто не будет желать им такой участи.
- И что с ними делать, тела нельзя держать в бункере, - отпустив ноги трупа выпрямил спину.
- Надо отрубить голову или основательно проломить череп, чтобы мозги на ветер, только в таком случае они упокоятся как нормальные люди. – вежливо подсказал нам мужик.
Обменялись с Васяном тяжелыми взглядами, от чего парень побледнел, выпуская из рук руки тела и отступая на несколько шагов назад:
- Я не могу, я занят…
- Я еще ничего не сказал.
- Не стоит парню этим заниматься, - к нам подошел, сурового вида плотный мужик. Во время вторжения его лицо посекло осколками, почти в настоящий фарш. Операционная сотворила чудо, он не умер от болевого шока и насколько это возможно залатало лицо, после залило все зеленой жижей, которая, застыв, создало новое резиновое лицо.
- Александр с вашими ранами не стоит вставать с койки! – возмутился пожилой. – С вас вытекло крови как с кабана, несмотря на переливание, все равно нужен отдых.
- Не стоит Виталя, во мне столько стимуляторов и обезболов, что точно не засну несколько суток, а так смогу принести пользу.
- Хорошо тела, на вас. – кивнул я. – Васян поработаешь дворецким.
- Да, хорошо!
Алесандр, бодро ухватился за ближайшее тело и поволок его к выходу. Так с этим разобрался, за раненых, кто дожил до оказания помощи, можно не волновался, там есть кому обо всем позаботиться. Утром надо посетить лагерь «выживших» узнать, что там, и какие планы на будущее. Федорович не из тех, кто после удара будет подставлять еще одну щеку.