в другую и доставку китайских грузов и людей от китайской границы до места переброски и от неё до границы между СССР и Китаем.
Возможен и вариант сдачи в концессию китайским компаниям месторождений полезных ископаемых, остро необходимых современной нам с Александром Григорьевичем Китайской Народной Республике. Например, алмазов или урана. Причём, китайцы, зная о местонахождениях и условиях разработки этих месторождений, будут выкручивать руки, требуя наиболее богатые, простые в переработке и легкодоступные. И природные богатства из них в ближайшем будущем уже не достанутся Советскому Союзу.
Вместе с поставками оружия, военных специалистов и добровольцев, к Мао Цзедуну уйдут знания о будущем, технологическая информация, оборудование, которые позволят превратить Китай в промышленного и военного гиганта намного раньше, чем в нашем мире. Гиганта, претендующего, в том числе, и на некоторые советские территории. Как мне кажется, ещё несколько лет, до тех пор, пока СССР сам не утвердится в роли мирового лидера, а НОАК при помощи Советского Союза не выбросит японцев с китайской территории, посвящать китайцев и мир в целом в открытие БЕЛОРУССКИМИ учёными возможности связи с параллельной реальностью не следует.
— Почему белорусскими? — не понял Лукашенко.
— Потому что это позволит избежать новой конфронтации между так называемым «цивилизованным миром» и Россией. А значит, получить ещё несколько лет на развитие и России, и Белоруссии.
Глава 50
Эшелоны 2-й гвардейской уходили всё дальше на запад, а навстречу им, на восток, со стороны Минска двигались санитарные поезда, товарняки, забитые эвакуируемым населением, платформы с установленными на них станками.
— Неужто Минск сдавать собрались? — глядя на это, предположил Любченко во время короткой остановки для заправки паровоза водой.
— Почему ты так решил? — спросил его Юдин, перекуривающий возле вагона.
— Да я, пока за кипятком бегал, спросил сопровождение поезда со станками, откуда они едут. Оказалось — из Минска. Вроде, как предаёт Совинформбюро, наши позиции по УРам держатся, а заводы и даже мастерские вывозят на восток.
— Кто ж его знает, как всё на самом деле обстоит. Сам же почувствовал, насколько немцы сильны. Вот и везут на всякий случай подальше от линии фронта. К тому же, немецкие бомбардировщики, сколько их ни бьют, всё равно, наверное, к городу прорываются.
Выгружали эшелоны дивизии на небольшой станции Козловичи немногим восточнее Слуцка, а потом местными дорожками перебросили на юг, в район крупной деревни с «оптимистичным» названием Погост, стоящей по обоим берегам реки Случь. Здесь 6-му гвардейскому полку, как теперь именовался бывший 222-й стрелковый, в который входил батальон Ларионова, было приказано занять позиции по левому берегу Случи, чтобы прикрыть дорогу через Любань на Бобруйск.
Виктор всё никак не мог понять, чего это название города так веселит их добровольцев. На прямой вопрос они отвечать не стали.
— Да так, тащ старший лейтенант, народный фольклор.
— Вообще-то немецкое слово «фольклор» переводится на русский язык как «народная мудрость», и говорить «народный фольклор» — это всё равно, что по-русски «масло масляное».
— Да мы про это тоже в курса́х, тащ старший лейтенант, — едва скрывая улыбки ответили «весельчаки». — Но выражение «народный фольклор» тоже, как бы это поудачнее сказать, своеобразный… народный фольклор. В общем, из серии «слова кон, сол, фасол пишутся с мягким знаком, а слова вилька и тарелька без мягкого знака, это невозможно объяснить, это нужно просто запомнить».
— А если, кто не может запомнить, тех в Бобруйск! — дополнил кто-то из собравшейся группки, вызвав новый приступ хохота, причина которого была понятна лишь им.
5-й полк оседлал дорогу из Чижевичей, а 4-й из Старобина.
С приходом 2-й гвардейской из окрестных деревень потянулось прочь население. Люди быстро сообразили, что если неподалёку от них занимают позиции войска, значит, жди артобстрелов, под которыми очень сложно уцелеть. Часть уходила и уезжала на восток, часть «рассасывалась» южнее, в лесистые районы.
А хиханьки и хаханьки «добровольцев» закончились, когда через их позиции потянулись отходящие с южного фаса Минско-Слуцкого укрепрайона красноармейцы. Усталые, измотанные боями, многие с окровавленными, покрытыми пылью повязками.
— Опять отходим, — вздохнул Юдин. — Когда же сами немцев погоним?
— Погоним. Непременно погоним. Но пока, как говорит замполит дивизии, надо вымотать немцев и окончательно выбить у них бронетехнику.
— Так держали же на линии укрепрайонов!
— Держали. И всё ещё держим. Да только из последних сил. Разговаривал я сегодня с отступающими ребятами. Говорят, все долговременные укрепления разбиты, полевые постоянно латать приходится. Один серьёзный удар, и прорвутся немцы. А удар будет! Разведка докладывает, что как раз на нашем направлении концентрируется их бронекулак для прорыва южнее Минска.
16 августа число отходящих на восток резко сократилось.
— Прорвались немцы, под Семежево прорвались, — сообщил водитель «полуторки» с ранеными, остановившийся, чтобы долить воды в радиатор. — Танки, будь они неладны.
А потом на севере, в районе Слуцка, глухо загрохотала артиллерия.
Всю ночь и половину следующего дня по мосту через Случь сплошным потоком шли отступающие части и редкая техника, судя по отметинам на ней, недавно вышедшая из боя. Пару раз над Погостом пролетал немецкий разведчик, напоминающий оконную раму с крыльями. Прошёлся над дорогой, по которой тянулись на восток небольшие группы красноармейцев, и улетел южнее. Позиции полка постарались замаскировать как можно лучше, и заметил ли он их, сказать было невозможно.
— Отступают наши, — пояснил комбат командирам рот. — Оставляют заслоны, как мы в июне, чтобы позволить основным силам отойти. Основные силы немцы бросили на Слуцк, но там наткнулись на крепкую оборону, и теперь постараются обойти город. Поэтому, Юдин, мост взорвёшь, как только к нему выйдут передовые части фашистов. Не разведка на мотоциклах, которую твои бойцы легко отгонят, а именно танки. Берега у Случи топкие, где попало через неё переправу не наведёшь, поэтому мост не должен достаться врагу целым.
Вначале на западной окраине Погоста послышалась пулемётная стрельба. Видимо, разведка немцев наткнулась то ли на заслон, то ли на отбившихся от своих красноармейцев. К ней добавилось несколько очередей из чего-то более серьёзного. Судя по звукам разрывов, из автоматической малокалиберной пушки, после чего стрельба утихла. А спустя несколько минут к мосту выскочили три мотоцикла в сопровождении неизвестного Юдину бронеавтомобиля на высоких колёсах. Из башенки бронемашины действительно торчал ствол малокалиберной пушки. «Скорее всего, какой-то европейский трофей», — подумал Виктор, разглядывая дозор в бинокль.
Стрельба, с которой немцы входили в Погост, загнала охрану моста в окопы, из которых и затарахтел ПК,