Читать интересную книгу Потемкин. Фаворит и фельдмаршал Екатерины II - Детлеф Йена

Несмотря на успехи под Кинбурном и Очаковом, 1788 год проходил для объединенных сил антитурецкой коалиции с переменным военным успехом. Австрия захватила крепость Хотин, но также потерпела и два жестоких поражения. Швеция объявила войну России, русские войска вторглись в Южную Финляндию. Военный гений Суворова и исключительные способности Потемкина открывали после взятия Очакова путь для следующих ударов на турецкой территории. Теперь Потемкин принял командование над всеми русскими вооруженными силами, которые действовали в юго-западном направлении.

Летом 1789 года объединенные русско-австрийские войска в Молдавии добились потрясающего успеха. Австрийские солдаты захватили Белград. Русские подразделения заняли порт Гаджибей (на месте которого позже была основана Одесса) и важные крепости Бендеры и Аккерман. Весь бассейн реки Днестр находился в руках русских. Турция, которая становилась все слабее, заключила в июле 1789 года союз со Швецией, ожидая, что это отвлечет на север русские войска.

Не все цели России были достигнуты. Уже во время осады Очакова императрица дала поручение начинать мирные переговоры. Договор мог быть заключен только при условии, что русские границы продвигались до Днестра. Эти требования императрицы послужили предпосылкой русско-австрийских побед на реках Прут и Дунай. У России существовал также план создать после победы над турками из Молдавии, Бессарабии и Валахии буферное государство. Но сразу не удалось заключить ни мирный договор, ни создать такое государство.

Русский флот отдыхал после катастрофы под Варной и постепенно усиливал контроль над судоходством на Черном море. Потемкин любил флот, и его успехи в создании вызывают действительно восхищение. За исторически короткое время он сумел буквально на пустом месте создать Черноморский флот. Первая верфь в Херсоне была запущена в эксплуатацию в 1778 году. Верфи в Севастополе, построенные в 1783 году, к началу второй турецкой войны еще не начали работать в полную силу. Большие судостроительные сооружения в Николаеве возводились уже в условиях войны.

Корабли отличались хорошим качеством постройки, были маневренными и скоростными, их команды хорошо подготовлены. И в данном отношении Потемкин опровергал своих критиков, которые никогда не переставали обвинять его в инсценировке сомнительных и иллюзорных планов. При этом создание Черноморского флота было только одним из направлений, где проявились результаты его неутомимой деятельности.

Даже во время войны, когда он должен был заботиться в первую очередь о планах операций и активном командовании армией и флотом, Потемкин не пренебрегал своими разнообразными обязательствами по управлению всей Российской империей. По-прежнему он оставался генерал-губернатором обширных территорий России. Программа колонизации юга должна была проводиться дальше, даже в условиях, ограниченных войной. Потемкин нес ответственность за снабжение и вооружение всех трех армий, сражающихся с турками. Он велел прокладывать дороги и транспортные артерии, а после отставки и смерти Никиты Панина заниматься вопросами внешней и внутренней политики. Критики, которые могли разглагольствовать о настроениях Потемкина, о его эксцентрическом образе жизни, о депрессивных периодах или о роскошных праздниках, не удосуживались или не хотели признавать его заслуги. Только человек с неординарными способностями мог справиться с гигантским объемом работы, которую Потемкин выполнял ежедневно.

В те годы он видел императрицу, находившуюся в далеком Петербурге, очень редко. Но она постоянно обращалась к нему в письмах за советом, оживляя поток переписки, которая принадлежала, по-видимому, уже почти забытому прошлому. Так как сама Екатерина едва ли представляла картину жестоких реальностей на театре военных действий, она засыпала его в письмах многочисленными мелочами.

Уже в более ранние годы Потемкин с трудом выносил любовь императрицы ко всяческим второстепенным деталям. В условиях войны это давалось ему еще тяжелее. Только иногда, если его терпение заканчивалось, он записывал это. Когда императрица назначала старого генерала Прозоровского, одного из ранних командиров Потемкина со времен первой турецкой войны, Московским генерал-губернатором, он отвечал на это сообщение: «Ваше Величество достали из вашего арсенала как раз самую редкую пушку, которая будет стрелять, без сомнения, по Вашей цели, так как она не имеет никакой собственной. Примите только во внимание, что имя Вашего Величества не было полито кровью в глазах будущего поколения». Пожалуй, не имелось другого человека в Русском государстве, который мог в таком тоне говорить об уязвимом месте императрицы!

Но Екатерина по-прежнему тосковала о своем Грише и дальше доверяла ему без ограничений. Она знала меру его заслуг и понимала, что под гигантской нагрузкой он медленно уставал. Она одобряла его, выносила его настроения и защищала его всеми возможными способами от врагов, интриганов и напастей. Одновременно деловая и интимная обширная переписка между Екатериной и Потемкиным служила ему во время войны, без сомнения, мощным источником энергии. Потому что кому, как не матушке-императрице, он мог доверять еще? Он делился с ней своими сомнениями и не скрывал сумрачного настроения.

19 мая 1788 года, во время подготовки к осаде Очакова, он писал ей в полном разочаровании: «Пущай другой мог бы возыметь кураж чинить совсем разбитый погодою флот, настроить гребных судов, могущих ходить в море, такое множество и сформировать совсем вновь шестнадцать батальонов пехоты, да десять тысяч совсем новой конницы, составить большой магазейн подвижной, снабдить артиллерию ужасным числом волов, изворачиваться в пропитании — и все это в 4 месяца, охраняя границы Ваши, на которых, благодаря Бога, все сохранено, — на степях, без достаточных квартир, и паче на Кинбурнской стороне, где слишком на десять тысяч людей в три недели было должно построить жилища» Он ни в коем случае не преувеличивал свои заслуги, перечисляя лишь часть своих ежедневных забот.

Существуют многочисленные опубликованные источники о жизни Потемкина, его деятельности также во время второй турецкой войны. Все документы, если относится к ним объективно, противоречат тезисам об инертности и бездеятельности. Он работал непрерывно, ища отдохновения в шумных праздниках. Так же интенсивно, как он отдавал свои силы для блага России, Потемкин искал развлечений. И чем экстремальнее было напряжение, тем экзальтированнее было развлечение.

В конце XIX века собралась экспертная комиссия русского Генерального штаба, рассмотревшая деятельность Потемкина как полководца. Комиссия подтвердила его стратегические способности, отличную оперативную деятельность и хвалила его прежде всего за то, что вместе с русскими фельдмаршалами Румянцевым и Суворовым он играл ведущую роль, в то время как иностранные военные специалисты занимали лишь подчиненные позиции. В этой связи необходимо особо подчеркнуть отношение Потемкина к будущему генералиссимусу Суворову.

Россия ощутила на себе смерть императора Иосифа II, который скончался в феврале 1790 года. Его брат и преемник великий герцог Тосканский Леопольд не был готов к оказанию помощи России в войне и не питал интереса к «Греческому проекту». В июне 1790 года Австрия под Рейхенбахом заключила перемирие с Турцией, за которым в августе последовал мирный договор. Австрия покидала поле боя, по крайней мере, на некоторое время. Вследствие происшедшей в июле 1789 года революции изменилась позиция Франции в Европе. «Положение звезд» на европейском небосклоне менялось, и внезапно перед воротами России появилась с обнаженным мечом Швеция.

Екатерина должна была действовать в условиях усиливающегося турецкого давления, событий во Франции и поражения на море в столкновении со Швецией. В августе 1790 года она заключила Верельский мир со своим северным соседом. Потемкин вооружался на юге и готовился к следующим ударам, однако из страха перед вмешательством Пруссии активных действий не предпринимал. Для России возникла сложная ситуация.

Только в декабре 1790 года России удалось взять расположенную на Дунае крепость Измаил. С военно-тактической точки зрения штурм сильной крепости мог рассматриваться в качестве блестящего успеха. Измаил был взят войсками под водительством Александра Суворова. Тем не менее в Петербурге настоящим героем Измаила посчитали Потемкина. Императрица наградила его уже упомянутым мундиром фельдмаршала, украшенным драгоценными камнями. По официальным данным, его стоимость составляла 200 000 рублей!

Во время штурма Измаила Потемкин задержался в Яссах. Суворов докладывал ему туда. Князь спрашивал полководца: «Чем я могу вознаградить Ваши заслуги, Александр Васильевич?» Суворов, неловко и упрямо как обычно, возражал с разоружающей дерзостью: «Да ничем, князь. Я — не купец, и не торговаться сюда пришел. Кроме Бога и императрицы никто не может вознаградить меня». Потемкин чувствовал себя обиженным после этого оскорбления. Но он не лишил Суворова благосклонности из-за этого. Впрочем, что касалось честолюбия, Потемкин и Суворов стоили друг друга.