огромное количество материалов по рудникам, фабрикам и заводам, решил, что надо все это подготовить к печати и издать в виде руководства для наших работников. Он распорядился, чтобы мне были предоставлены все возможности напечатать эти материалы, которые и легли в основу второго тома моей книги «Золотая промышленность», куда я включил описание наших советских предприятий, построенных на основе расчетов и проектов, привезенных из Америки.
Тов. Сталин настоял на том, чтобы я немедленно поехал отдохнуть в Гагры. Я выехал, но не смог просидеть там более 2 недель без дела. В это время во главе ВСНХ встал т. Орджоникидзе, который крепкою рукою повернул всю промышленность и одновременно с этим начал сколачивать вокруг себя твердый костяк хозяйственников, которые были его помощниками в трудном деле создания настоящей тяжелой социалистической промышленности.
Само собой разумеется, что я не мог в такое время отдыхать и вернулся на работу.
В самом начале своей работы т. Орджоникидзе и его ближайшие помощники созвали совещание хозяйственников, на котором выступил тов. Сталин.
На совещании хозяйственников 4/II 1931 г. были поставлены вопросы, которые обсуждались предварительно у т. Орджоникидзе. Это совещание хозяйственников, на котором выступал тов. Сталин, стало историческим. Его знаменитая речь об овладении техникой сделалась нашим знаменем во всей нашей дальнейшей работе.
После совещания тов. Сталин сказал мне, чтобы я еще раз зашел к нему по вопросам о дальнейшем строительстве золотой промышленности.
Я пришел к нему в его большой кабинет и сразу догадался, что тов. Сталин был очень утомлен работой последних месяцев. Он взял меня за руку и подвел к окну, чтобы лучше разглядеть:
— А ведь ты, действительно, поправился, — сказал он, — я все время боялся за тебя, когда ты был еще в США.
Тов. Сталин перешел к делу.
— Теперь, — говорил он, — мы изучили уже американскую технику и ознакомлены с положением нашей золотопромышленности. Дальнейшее ее развитие правительство будет определять своими постановлениями. Нужно будет, по крайней мере два раза в год, весною и осенью, заслушивать на заседании правительства о положении с добычей золота. С моей стороны обеспечена поддержка на все сто процентов. Теперь, после общего совещания по промышленности, едва ли есть надобность созывать совещание по золоту. Мы его созовем осенью — у меня или у Серго. Пока же налаживай работу, съезди на места и проводи в жизнь американский опыт. Летом расскажешь мне и Серго о работе, что нужно — выправим, а осенью устроим вам, всем золотничникам, генеральную проверку, что вы сделали и что вам дальше делать. Какие есть срочные вопросы, разреши у Серго, а пока пойдем погуляем.
Во время прогулки он продолжал все время интересоваться делами, но как-то совершенно просто вопрос перешел к моей личной жизни. Дело в том, что жена моя умерла еще в Баку и с тех пор моя семейная жизнь не могла наладиться.
Я думаю, что у тов. Сталина было не мало забот намного посерьезнее, чем переживания профессора, не умеющего устроить свою жизнь.
Но чуткий и внимательный Сталин не стал смеяться, внимательно выслушал меня и, легонько обняв за талию, сказал, что надо мне выбрать хорошего и верного друга, с которым легко было бы жить и работать.
Тут только можно представить себе во всем объеме всю внимательность тов. Сталина к людям, всю его внимательность и любовь к товарищам.
Знающий, что мне делать, я еще крепче начал работать и принялся за проверку того, что было сделано без меня. Поправив и подкрепив слабые места, мы начали еще сильнее развертывать работу золотой промышленности. На основе директив тов. Сталина мы правильно организовали труд, организовали доставку продовольствия и ввели очень много изменений в дело снабжения и транспорта. Тот опыт, который мы получили в США, применили к нашей промышленности, и день за днем, под руководством т. Серго, прежний кустарный золотой промысел стал изменять свое лицо. В Америку мы послали наших хозяйственников и инженеров изучать золотодобычу, а из Америки выписали еще несколько иностранных инженеров к нам на работу. Некоторые из них до сих пор продолжают работать.
Машиностроение, которое крепко наладил т. Серго Орджоникидзе, дало возможность многим отраслям промышленности усилить работу, используя то оборудование, которое стали давать наши заводы. Золотая промышленность в первую очередь получила оборудование с наших отечественных заводов, изготовленное по американским чертежам и образцам.
Согласно директив т. Орджоникидзе, к нам были прикреплены такие заводы как б. Путиловский, Воткинский, Выкса, Молотовский, Краматорский, Горловский и другие. Чтобы изготовить для нас драги и горнорудное оборудование, нужно было разработать все проекты и чертежи и все процессы изготовления деталей по цехам. Вот тут-то пригодились американские чертежи, калибры, шаблоны, инструктаж распределительных бюро и т. д. На б. Путиловском заводе выработали новый тип советской драги со всеми теми изменениями, которые сделали мы в полученных из США образцах.
Мы испытывали оборудование, прибывшее из Америки, — компрессора, перфораторы, подъемные машины, гидравлическое оборудование. Затем мы снимали чертежи, изготовляли модели и осваивали их на том или ином заводе. Конечно, это дело наладить было нельзя, но при помощи Серго и М. М. Кагановича много оборудования, которое в начале пятилетки ввозилось еще из-за границы, мы уже начинали изготовлять на наших заводах. По фотографиям, которые я привез из Америки, чертежам и инструкциям удалось ввести целый ряд технических усовершенствований, позаимствованных из США, и построить машины для новых рудников. Благодаря этому мы успешно начали осваивать рудники: Дарасун, Балей, Северный Енисей. Механизация россыпного золота также внедрялась все шире и шире, и уже за 1931 г. мы имели большое количество механизированной добычи золота. Вместе с тем приучили директоров и инженеров работать внимательнее, аккуратнее, более четко, обращать большое внимание на техническую вооруженность, на процент извлечения золота, на освоение оборудования.
М. М. Каганович, заместитель наркома тяжелой промышленности
Геологоразведочные работы мы привели в большой порядок и, благодаря помощи т. Серго, сильно нажали на горно-подготовительные работы.
Весной 1931 г., по распоряжению т. Орджоникидзе, я выехал на периферию, прежде всего на Урал, чтобы лично проследить за работами по развертыванию большого Урала. Там в то время находились тт. Сулимов и Щука, Иконницкий и другие.
1931 год нужно считать началом роста золотой промышленности. Люди уже были — много уже получили мы их от ЦК. Они вместе с прежними созданными на золоте кадрами успешно двигали вперед наше рудное дело.
Здесь, конечно, не обходилось и без трудностей. Некоторых «стариков» приходилось сменять. Некоторые, вновь приехавшие,