Читать интересную книгу Ас Третьего рейха - Валентин Егоров

Военнопленные докопались до кабины истребителя, и в ней через остекление, залитое кровью, просматривалось тело человека. Иван был опытным «кладоискателем», к этому времени из подручных материалов он соорудил себе заостренную с обоих концов тяжелую железную палку, которая по-русски называлась «лом». Одним ударом этого лома он вдребезги разбил стопорящий механизм фонаря и отодвинул его назад. Перед моими глазами предстала женщина в шлемофоне и летном комбинезоне с множеством молний, карманов и застежек на кнопках. Она тяжело откинула голову на изголовье бронеспинки своего сиденья-ложемента, и сейчас ее глаза ничего не выражали. Женщина была мертва. Пулеметная пуля, может быть, выпущенная пулеметом моей машины, прошла под щекой и вдребезги разнесла затылок. Военнопленные хотели вытащить пилота из кабины и ее тело положить на землю, но я не разрешил. Что-то в глубине мой души требовало, чтобы я особо не беспокоил пилота этого истребителя и как можно быстрее покинул бы место гибели женщины-пилота.

По остаткам крыла я подобрался ближе к кабине и взглянул на приборную доску истребителя, как таковой ее не существовало, не было рычага, штурвала или джойстика для пилотирования этой машины. Не было даже педалей. И тогда память напомнила, на этот раз моя память полковника Барка, напомнила мне, что это за истребитель был передо мной. Это была ухудшенная копия космического истребителя, который в свое время я изобрел и подарил своему сыну Артуру. Больше здесь было нечего делать. Осторожными движениями рук я расстегнул шлемофон и стал осторожно стягивать его с головы мертвого пилота. Когда работа была завершена, я нажал ладонью большую красную кнопку под правой рукой женщины и тяжело спрыгнул с остатков крыла истребителя на землю.

— Нам нужно как можно быстрее покинуть это место, Иван, — сказал я без акцента белобрысому парню на русском языке, по всей очевидности, этот язык когда-то был моим родным языком. — Через пять минут здесь не останется ничего живого.

Мы уже подбегали к маленькой немецкой деревушке, когда за нашими спинами тяжело ухнуло. Теперь никто не увидит и не заинтересуется странно оформленной кабиной пилота североамериканского истребителя Р-47 «Тандерболт» с бортовым номером 109-99-9 US Army.

Подполковник Динго прилетел за мной на «Шторхе» через два часа. Ивану я дал немного денег и показал маршрут следования до Швейцарии, где договорились встретиться через неделю.

Глава 10

1

Я и не думал, что Лиза сумеет на ту небольшую сумму денег, которую я выделил ей, купить такой респектабельный дом, да еще и в таком замечательном районе Лозанны. Кругом располагались красивые одно- и двухэтажные домики, разделенные между собой низкорослым кустарником. Такси остановилось по адресу «улица генерала Гюсана 47», и я, расплатившись с водителем, с легким чемоданчиком вышел на тротуар и осмотрелся кругом. Через деревья, росшие на противоположной стороне улицы, проглядывалась поверхность Женевского озера, а за моей спиной располагался двухэтажный дом, аккуратно облицованный серым камнем. С виду этот дом ничем не отличался от крестьянских домов в деревушках, расположенных в Альпах и на низменностях Швейцарии. Но в нем явно ощущалось чувство собственного достоинства: своими зеркальными окнами он строго посматривал на соседние дома.

Перед домом зеленела лужайка с идеально подстриженной травой, а к двери дома вела красная дорожка из кирпичной крошки. Улица была тихой, здесь не было видно людей, даже не слышно движения транспорта, несколько «феррари», «майбахи» стояли припаркованными перед домами своих владельцев. В этой Швейцарии дышалось легко и свободно, не было ничего, что напоминало бы о продолжающейся в Европе мировой войне. Лиза появилась на крыльце дома и остановилась в ожидании, когда же я наберусь смелости и приближусь к ней. Но я продолжал топтаться на одном месте, стараясь привыкнуть к тому, что впервые за много времени мне не надо больше спешить, что я не услышу сигналов боевой тревоги и не буду взлетать навстречу самолетам противника. Все это так глубоко врезалось в мою душу, что сейчас с трудом мне верилось в то, что этого больше не случится, я больше не буду рисковать своей жизнью во имя неизвестно чего. Я хорошо понимал, что со стороны это, возможно, и выглядело очень глупо и, наверное, по-детски наивно, когда здоровый как бык мужчина топчется на одном месте и боится зайти в дом, на пороге которого его ждет красивая женщина. Но в этот момент я ничего не мог поделать с собой. В конце концов Лиза не выдержала моего топтания на месте, павой прошлась по дорожке, бросилась на шею и принялась целовать, затем, взяв меня за руку, как мальчишку, повела за собой в дом.

Внутри дома все блестело и сверкало порядком и чистотой, большая гостиная зала на первом этаже имела полированный мозаичный пол, полы спален на втором этаже были покрыты коврами с высоким ворсом, кухня и столовая на первом этаже имели ламинированные полы. А порядок в доме был чисто немецким, каждый предмет мебели располагался на том месте, где он и должен был находиться. Мебель подбиралась с маниакальной тщательностью, и каждый ее предмет имел должное местонахождение. Когда я переступил порог этого дома, то сразу подумал о том, что зря согласился на предложение Лизы и приехал сюда. В телефонных разговорах, настаивая на моем посещении этого дома, Лиза неоднократно упоминала свое желание вернуть деньги, которые я ей одолжил. Часть денег, оставшуюся после покупки дома, она вложила в акции некоторых авиастроительных компаний, а на то, что осталось, приобрела чулочную фабрику. Это я ей посоветовал купить фабрику, помня о том, какой бум начался после этой войны с модой у женщин.

Уже лежа в ванной с горячей водой, отмокая после долгой дороги по Швейцарии, я дремал, прикрыв глаза, чувствуя, как разливается по телу невиданное наслаждение, думая о последних днях и часах в рейхе. Подполковник Динго прилетел за мной уже через час после звонка, я попрощался с семьей, торжественно пожав руку деду, главе семейства. В полку меня ожидала приятная неожиданность. Полковые медики вспомнили о моем существовании и решили, по совету и под руководством оберштурмбанфюрера Монке, подвергнуть меня тщательному медосмотру. Чего они только ни делали со мной — крутили, вертели, заглядывали в рот и в… задавали глупейшие вопросы о самочувствии. Медики удовлетворились осмотром и отстали, а Монке так и не удовлетворился положением дел и потребовал от полковника Цигевартена отправить меня и Динго на лечение не в Швейцарию, разумеется, а в столицу рейха, в штаб-квартиру его организации. На удивленное восклицание Арнольда о том, что он никогда не слышал о методах лечения, которые практикует служба безопасности рейха, Монке вынужден был проворчать, что эта методика применяется, когда лечить людей обычной медициной уже поздно.

Одним словом, на следующий день рано утром связной самолетик «Шторх», который пилотировал подполковник Динго, взлетел и взял курс на Швейцарию, границу которой пересек на второй час полета. Мы приземлились в международном аэропорту Женевы, наш самолетик закатили на площадку, где стояли малотоннажные самолеты, а нам сказали: «Вы свободны, господа, и можете звонить за один-два дня до вылета». Мы тогда были в своей изумительной военной униформе с погонами полковника и подполковника на плечах, люди оглядывались и с глубоким интересом смотрели нам вслед. Я на секунду представил, как в этом мундире и при медалях вхожу в дом Лизы и она падает в обморок от удивления. Заржал, словно застоявшийся сивый мерин, и тут, в аэропорту, нашли небольшой бутик с красивой владелицей и поставили перед ней задачу — переодеть нас в приличную гражданскую одежду. С собой наличных денег еще не было (пара тысяч рейхсмарок не в счет), поэтому пришлось обходиться тем, что было в наличии — приличной рубашкой, полотняными брюками, кожаной курткой и сандалетами на босу ногу. Сейчас Лиза названивает по знакомым портным и приглашает их в гости для срочного пошива приличной одежды.

Я не заметил, как заснул. Не знаю, сколько времени длилось это блаженство — спать в горячей ванной, но проснулся только для того, чтобы помыться, вытереться полотенцем и голышом нырнуть в гигантскую постель. Ночь пролетела словно один миг.

Утром меня разбудила Лиза и сказала, что меня ждут. Только я вышел из спальни, как на меня напала свора портных, которые измеряли длину рук и ног, толщину шеи и все тщательно записывали. Правда, особо долго они меня не мучили, получив необходимые данные и выяснив мои любимые цвета, они разбежались по своим мастерским, пообещав к вечеру доставить пошитые вещи. Есть мне особо не хотелось и, налив себе большой бокал апельсинового сока, я сел за телефон, мне нужно было срочно переговорить с парой человек, с которыми прежде только поддерживал связь по электронной почте.