Читать интересную книгу Весь Хайнлайн. Дорога доблести - Роберт Хайнлайн

— Нет! — ответил я. — Может, они считают нас мертвецами. — Руфо и я помогли ей одеться, не высовываясь над баррикадой мертвых тел. Боюсь, что руку мы ей растревожили, хотя все, что она сказала, было:

— Шпагу перевесьте мне на правый бок. Что будем делать дальше, Оскар?

— Где твои подвязки?

— У меня, но я не уверена, что они тут сработают. Это очень странное место.

— Уверенность в себе! Вот о чем мы говорили всего лишь несколько минут назад. А ну-ка, заставь свой крохотный умишко напрячься, веря, что из этого кое-что получится.

Мы собрались в кучку, вместе с имуществом, дополненным тремя «ружьями» плюс чем-то вроде пистолетов, затем нацелили дубовую стрелу на крышу Башни-Высотой-в-Милю. Она возвышалась над всей округой — скорее гора, чем здание, черная и страшенная.

— Готовы? — спросила Стар. — И вы тоже верьте! — Она нарисовала что-то пальцем на песке. — Вперед!!!

И мы полетели. Уже в воздухе я понял, какую роскошную мишень мы представляем, но и на земле мы тоже были легкой добычей для каждого, кто сидел в Башне, так что было бы гораздо хуже, двинься мы к Башне пешедралом.

— Быстрее! — орал я в ухо Стар. — Пусть она летит еще быстрее!

Так и вышло. Воздух завыл у меня в ушах, мы ныряли вниз, взмывали наверх, скользили вбок, пролетая над теми гравитационными возмущениями, о которых предупреждала Стар. Возможно, это нас и спасло — как цель мы очень потеряли в качестве. Впрочем, если мы перебили весь сторожевой отряд, то в Башне могли еще и не знать о нашем прибытии.

Земля под нами лежала серо-черной пустыней, окруженной горным кольцом вроде лунного кратера, причем Башня играла роль главного пика. Я рискнул бросить взгляд на небо и попытался понять, что с ним такое. Солнца не было. Звезд не было. Небо не черное, не голубое — свет идет отовсюду, и оно распадалось на ленты, клубящиеся формы и провалы теней — всех цветов радуги.

— Во имя Господа Бога, что же это за планета?! — воскликнул я.

— Это не планета, — прокричала в ответ Стар. — Это место в совершенно уникальной Вселенной. Жить здесь нельзя.

— Кто-то же живет там, — указал я на Башню.

— Нет, нет, тут никто не живет. Она построена только для того, чтобы хранить Яйцо.

Мне еще не до конца была ясна вся чудовищность этой идеи. Тут я вспомнил, что мы не осмеливаемся здесь ни есть, ни пить, и поразился, как это мы дышим тут воздухом, если местная химия для нас отрава? Грудь у меня стеснило, где-то внутри появилось жжение. Тогда я спросил об этом Стар, а Руфо застонал (он вполне имел право на два-три стона — его до сих пор не вырвало, во всяком случае, я не видал).

— О, по меньшей мере двадцать часов, — ответила она. — Забудь об этом. Это не имеет значения.

Пусть так, но грудь у меня действительно болела, я даже застонал.

Сразу же после этих слов мы сели на крышу Башни. Стар еле успела произнести свое «Амех» — мы чуть не проскочили мимо.

Крыша была плоская, покрытая вроде бы черным стеклом, площадью в двести квадратных ярдов. И не было там никакой хреновники, к которой можно было бы привязать веревку.

А я-то рассчитывал по крайней мере на вентиляционную трубу!

Яйцо Феникса лежало прямо под нами на глубине ста ярдов. В мозгу у меня было два плана на случай, если мы все же доберемся до Башни. В ней было три отверстия (из сотен), от которых шли верные ходы к Яйцу и к Никогда-Не-Рожденному Пожирателю Душ — местному военному полицейскому, сторожившему Яйцо.

Одно отверстие было на уровне земли — я его сразу исключил. Второе — в сотне футов от земли, и я о нем размышлял всерьез: пустить стрелу с тонкой леской так, чтобы она обмоталась вокруг чего-нибудь точно над окном, пользуясь леской, подтянуть более толстую веревку, подняться по ней — пустяк для опытного альпиниста, каковым я не был, но Руфо — был.

Но, как выяснилось, на Башне ничего не торчало — истинно современный дизайн, доведенный до абсурда.

Второй план заключался в том, чтобы добраться до крыши Башни, спуститься вниз по тросу до третьего «настоящего» отверстия, которое находилось почти на одном уровне с Яйцом. И вот мы там, все готово, кроме штуки для крепления веревки.

Мысли задним числом — всегда самые наилучшие… И почему же я не попросил Стар прямо подлететь вместе с нами к этой дыре в стене?!

Ну, во-первых, потребовалось бы очень точно нацеливать эту дурацкую стрелу, во-вторых, мы могли ошибиться «окошком», а в-третьих и в главных — я просто об этом вовремя не подумал.

Стар сидела и нянчила раненую руку. Я спросил:

— Детка, а ты можешь медленно и спокойно слететь с нами вниз на пару сотен футов и доставить нас к дыре, которая нам нужна?

Она посмотрела на меня, и ее лицо вытянулось.

— Нет.

— Ну что ж, плохо.

— Мне не хотелось об этом говорить, но я пережгла подвязки, летя на такой скорости. Теперь они никуда не годятся, пока их не перезарядишь. Но того, что мне надо, тут нет — заячья кровь, волшебные травки и тому подобное.

— Босс, — вмешался Руфо, — а как насчет того, чтобы использовать как столбик для крепления троса всю Башню?

— Это как?

— Да ведь веревки у нас до черта!

Это была вполне рабочая гипотеза — обойти крышу по периметру с веревкой в руках, затем завязать узел и спустить свободный конец вниз. Так мы и сделали, но свободными у нас остались только сто футов троса из всей длины в тысячу ярдов.

Стар внимательно наблюдала за нами. Когда же мне пришлось сознаться, что нам не хватает примерно сотни футов троса, что почти так же плохо, как и его полное отсутствие, она произнесла задумчиво:

— Интересно, а не сгодится ли Ааронов жезл?

— Сгодится, если он будет держаться на этом столе-переростке для пинг-понга. А что такое Ааронов жезл?

— Он делает твердые вещи мягкими, а мягкие — твердыми. Нет, нет, не это! Впрочем, это — тоже, но я-то предлагаю уложить веревку поперек крыши, спустив примерно десять футов по задней стене Башни. Затем сделать этот конец и ту часть, что лежит на крыше, твердыми, как камень, и прочными, как сталь — получится что-то вроде крюка.

— И ты можешь это сделать?

— Не знаю. Это из «Ключа Соломонова», такое заклинание. Не уверена, что мне удастся его вспомнить, и не знаю, работают ли подобные вещи в этой Вселенной.

— Уверенность, уверенность и еще раз — уверенность! Должно получиться!

— Не помню даже, как оно начинается… Дорогой, а ты не смог бы меня загипнотизировать? Руфо не может, во всяком случае меня.

— Но я же об этом деле и представления не имею!

— А ты сделай, как я, когда даю тебе уроки языка. Смотри мне в глаза, говори нежно и спокойно, прикажи мне вспомнить Слово. А может быть, лучше сначала уложить этот трос?

Так мы и сделали, причем я спустил с крыши не десять, а целых сто футов, по принципу «чем больше, тем лучше». Стар легла на спину, а я стал уговаривать ее, раз за разом тихо повторяя одни и те же слова (без особой убежденности).

Стар закрыла глаза и, казалось, уснула. И вдруг начала бормотать что-то на непонятном языке.

— Эй, босс! Эта проклятущая штуковина крепка, как утес, и сурова, как пожизненный приговор!

Я немедленно приказал Стар проснуться, и мы начали спуск со всей доступной нам скоростью, молясь, чтобы трос над нами не размягчился. Мы ничем не укрепляли свободный конец, я просто попросил Стар «накрахмалить» его до уровня окошка и спустился по нему, убедясь, что оно именно то, которое нужно — в третьем ряду, четырнадцатое по счету. Затем ко мне соскользнула Стар, и я принял ее прямо в свои объятия. Потом Руфо спустил наш багаж — преимущественно оружие — и последовал за ним.

Мы были в Башне, пробыв на планете, извиняюсь, в «месте», называемом Карт-Хокеш, всего лишь каких-нибудь сорок минут.

Я остановился и стал приводить план Башни, хранившийся в моей памяти, в соответствие с реальной обстановкой, устанавливая местонахождение Яйца и направление верных ходов.

О'кей! Осталось лишь пройти несколько сот ярдов, схватить Яйцо Феникса и бежать. Грудь перестала болеть.

Глава 15

— Босс, — сказал Руфо, — взгляните-ка на равнину.

— На что?

— Ни на что, — ответил он. — Мертвяков-то не видно! А мы, готов поклясться, должны были бы их видеть на фоне черного песка, где нет даже кустика, способного загородить перспективу.

Я не стал смотреть.

— Это проблема крыс и мышей, будь они прокляты. А нам надо работать. Стар, ты можешь стрелять левой рукой? Ну, хотя бы из этих пистолетов?

— Разумеется, милорд.

— Держись футах в десяти от меня, стреляй в любую движущуюся мишень. Руфо, ты пойдешь за Стар с натянутым луком и стрелой наготове. Бей во все, что покажется подозрительным. Повесь на плечо одно из этих ружей, вместо ремня возьми кусок веревки. — Я подумал еще. — Большую часть багажа придется бросить. Стар, ты лук натягивать не сможешь, так что оставь его здесь, хоть он и очень красив. Брось и колчан. Мой колчан Руфо повесит на спину вместе со своим — стрелы у нас одинаковые. Жаль бросать мой лук, я к нему привык. Но надо. Будь оно все неладно.