– Ладно, договорились, приеду. Во сколько?
– Приезжайте в пять. В семь сядем ужинать, а в полночь пойдем в церковь.
Она нацарапала ему адрес, и Олли, несколько ошеломленный, вышел из машины, а Шарлотта его еще раз поблагодарила и, помахав рукой, уехала. Он долго стоял, глядя, как ее красный автомобиль исчезает у подножия холма, не веря в реальность случившегося. Все это было как сон. Но еще более сказочным оказалось проведенное с ней Рождество.
Шарлотта встречала его в белом платье. Дом был чудно расположен. Он находился на Голливудских холмах и имел вид уютной старой фермы. Шарлотта, рассмеявшись, сказала, что он напоминает ей Небраску. Внутри были дощатые полы, потолки с балками и большие камины в противоположных углах комнаты, а перед каминами – просторные, мягкие диваны. В кухне, почти такой же большой, как гостиная, тоже был камин и стоял накрытый на двоих стол. В углу поблескивала наряженная елка. Наверху располагались две очень милые спальни. Спальня Шарлотты была в розовых тонах, с обоями в цветочек, другая, желтая, предназначалась для гостей, в ней жили ее родители, когда приезжали, что, впрочем, по ее словам, случалось нечасто. Это жилище не имело и десятой части фешенебельности, которой блистала нью-йоркская квартира Меган, но зато было в десять раз теплее и очень понравилось Оливеру.
Хозяйка охладила для него бутылку белого вина, индейка уже жарилась в духовке. Помимо того, Шарлота приготовила пюре из каштанов, картофеля и батата, зеленый горошек, клюквенное желе и много начинки для индейки. Одним словом, ужин получился королевский, он напомнил Оливеру о рождественских праздниках, проведенных в спокойной обстановке дома с Сарой или еще раньше, с родителями. В этом году он планировал вместо праздничного ужина съесть на работе сандвич или по пути домой – гамбургер в баре «Гамлет». О таком Рождестве он и не мечтал, тем более о трапезе с Шарлоттой Сэмпсон. Она появилась словно дар небес, и Олли, садясь за стол, положил рядом с ее прибором свой небольшой подарок. Он был так тронут приглашением, что захотел преподнести Шарлотте к Рождеству что-нибудь приятное, поэтому накануне заехал в магазин «Картье» и купил ей простой золотой браслетик. Она была глубоко тронута и смущена, что не приготовила подарка для него.
– Так это же и есть подарок: рождественский ужин, прямо как из сказки.
Шарлотте, похоже, было приятно, что для Оливера это так много значило. Потом они разговаривали, смеялись, а после ужина Олли по своей кредитной карточке позвонил детям и Саре. Ребята, судя по голосам, веселились от души. Слышны были смех, визг, трубка переходила из рук в руки, и даже разговор с Сарой получился непринужденный. Он пожелал ей всех благ, а после позвонил отцу. Толос у того давно не был таким счастливым.
Оливер с изумлением вспомнил, что ведь Сара покинула их ровно год назад. Он сказал это Шарлотте. Говорить с ней было легко. В тот момент она подала десерт собственного приготовления: пирожки с изюмом и миндалем и яблочный пирог со взбитыми сливками.
– Вы по ней все еще скучаете, Оливер? – спросила Шарлотта, когда они, любуясь видом из окна, заканчивали ужин.
Но Олли покачал головой. Он был с ней честен.
– Уже нет. Мне даже странно вспоминать, что я был на ней женат. Она кажется чужой, я думаю, так теперь оно и есть. Но поначалу было очень больно. Казалось, я этого не переживу. Однако ради детей пришлось совершить невозможное. По-моему, именно благодаря им я не опустил руки.
Шарлотта кивнула. Она понимала Оливера и считала спасением то, что у него были дети. Олли продолжал:
– Думаю, у нас всегда были разные устремления, но я игнорировал это. А она знала, чего хочет, и никогда не забывала.
– Интересно, что иногда такая настойчивость является настоящей добродетелью, а иногда – грехом, не так ли?
– В случае с ней, по-моему, замужество было большой ошибкой, но я этой ошибке рад, так как иначе у нас не было бы детей.
– Они для вас все, так ведь, Оливер?
– Да, – признал он, – может, я даже слишком о них беспокоюсь. Для себя я за минувший год мало что сделал.
Исключение составлял роман с Меган, но это было временное умопомрачение, месяц полного, безграничного и сладкого безумства.
– Может, вам теперь стоит подумать, прикинуть, что делать дальше?
– Вероятно. Я не уверен, что уже сейчас нашел бы ответ, а может, мне и не стоит над этим задумываться?
Олли улыбнулся. Шарлотта налила ему чашку ароматного дымящегося кофе. Оливер чувствовал, что сейчас лопнет, именно так и должен себя чувствовать человек после рождественского застолья. Он был счастлив, сыт и рад общению с этой женщиной, которая, как ему казалось, прямо-таки создана для него, не будь она Шарлоттой Сэмпсон.
– А как насчет вас? – обратился Олли к ней. – Чего вам хочется?
Шарлотта мягко улыбнулась:
– Знаете, давайте перейдем на ты... Зови меня Чарли, как все мои близкие друзья.
Удивительно было считаться одним из них, но Оливеру предложение понравилось.
– В конце года я всегда задумываюсь над этим... к чему стремлюсь... чего хотела бы достичь в следующем году, что хотела бы делать. Наверное, то же самое, ведь все пока удачно складывается.
Понятно, что она имела в виду свой сериал.
– А по поводу остального – что будет, то будет. У меня, как у всех, есть мечты, но многие из них уже исполнились.
Казалось, Шарлотта вполне довольна жизнью. Она ничего для себя не искала, ни за что не боролась, ее устраивало то, что она имела.
– Я бы очень хотела когда-нибудь выйти замуж и иметь детей, но если мне это не суждено, ничего не поделаешь. Нельзя делать трагедию из того, что тебе неподвластно.
Она была поразительно спокойна и философски настроена.
Олли помог Шарлотте убрать со стола, в десять они выпили еще по чашке кофе и незадолго до полуночи поехали в Беверли-Хиллз, в церковь Доброго пастыря. Там, во время заутрени, сидели очень близко друг к другу. Все было именно так, как должно быть на Рождество. Под конец службы, при свечах, запахе ладана и еловой хвои, пели со всеми. Из церкви вышли в половине второго ночи. Оливер медленно вел машину, чувствуя себя довольным и счастливым настолько, что почти не скучал по детям.
Подъехав к дому Шарлотты, Олли уже хотел было высадить ее и попрощаться, когда она вдруг странно посмотрела на него:
– Я знаю, Оливер, что ты удивишься, но одному в сочельник возвращаться домой – это так тоскливо. Не хочешь провести эту ночь в моей гостевой комнате?
Они познакомились всего два дня назад, только что вместе встретили Рождество, и вот она приглашает его к себе домой как гостя. Не с похотью, как Меган, а с добротой, теплом и уважением. И Оливеру вдруг больше всего на свете захотелось принять ее приглашение. Он желал быть с ней не только эту ночь, но и всю неделю, весь год, а может, даже и всю жизнь.