Все прелести Лаврикова темперамента, помноженного на гормоны, проявили себя: Олег стал огрызаться по поводу и без, напоминал Егору, что он ему — не отец, грубил мне, задирал младшую сестру, угрожал сбежать, если я буду его наказывать. Дошло даже до того, что какое-то время ему пришлось пожить у Лаврика — пока не прошло желание спорить со всем миром и Олег не осознал, наконец, что ни я, ни уж тем более Егор ему не враги.
В те несколько месяцев моя семья пережила настоящую проверку на прочность; ту самую, к которой мы готовились все эти годы с момента, как я сказала Егору «я хочу, чтобы мы были вместе».
В какой-то момент мне даже казалось, что мы не выстоим.
В какой-то момент ко мне пришло осознание: случись эта «проверка» не спустя почти десять лет нашего брака, а тогда, когда мы только-только начали оправляться от сердечных ран — и мы бы не смогли.
Даже сегодня я не могу вспоминать это время без внутренней дрожи. Как все-таки хрупки отношения между людьми, как легко их разрушить, как страшно долго времени требуется, чтобы потом починить…
Сейчас 2021 год. Олегу в марте исполнилось двадцать два года, а Ане в октябре будет пятнадцать.
Мы живем в том же доме, где и раньше, только уже как хозяева: владельцы продали его нам спустя два года после нашей свадьбы, а с рождением Ани мы смогли выплатить за него кредит. Я окончила университет и все так же работаю в детском саду, Егор же — фельдшер на нефтяном месторождении. Их в середине нулевых у нас открылось сразу несколько, и на самые большие потребовался медперсонал.
Лаврик расстался с Ксенией, все-таки женился на грузинке и завел двоих детей. Он по-прежнему занимается фармацевтическим бизнесом и открыл аптеки уже, кажется, по всей России — по крайней мере, он так говорит. Мы с ним сохраняем достаточно хорошие отношения, несколько раз отмечали вместе день рождения Олега, вместе провожали его в армию и встречали.
После окончания школы и службы в армии Олег поступил в аэрокосмический университет. Он учится на инженера-ракетостроителя и намерен строить космические корабли — и кто знает, возможно, один из них когда-нибудь и в самом деле полетит на Марс?
У моего сына много друзей, как и у Ани — папиной любимицы и «веснушки», как ее иногда называет Олег. С одним из них, она, кажется, встречается, хоть и не признается, с кем именно — не зря же постоянно торчит в телефоне, краснеет и уходит говорить в другую комнату, а, поговорив, загадочно улыбается и весь вечер витает в облаках.
Я надеюсь, что он не разобьет ей сердце, но если так случится — мы с Егором всегда будем рядом, чтобы сказать ей, что мы ее любим и она не одна.
И неважно, захочет она дать своему чувству второй шанс или решит начать все с чистого листа. Мы знаем много о вторых шансах, а еще мы знаем о том, как важно чувствовать, что рядом есть кто-то, кто подаст руку или подставит плечо, если ты споткнешься, ударишься, если тебе станет больно.
Мы всегда ее поддержим, как все эти годы мы с Егором поддерживали друг друга.
На то мы и семья.