прихватить, в основном фамильные драгоценности.
Петроград было не узнать, он обветшал и обнищал, девушки навестили Адмиралтейство, чтоб выяснить, где теперь обитает капитан второго ранга Левитин. Однако, там они не встретили никого, кто мог бы им помочь. Прожив в городе неделю, амазонки отправились в Павловск, где тоже сняли номер в гостинице, но уже значительно дешевле. Вера на другой же день навестила, единственный сиротский приют, пытаясь приоткрыть тайну своего рождения. Она нашла настоятельницу приюта, и та за небольшую плату дала ей книгу регистрации найденных младенцев. Однако, ничего нового Вера не узнала. Действительно в августе 1899 года был найден у ворот приюта младенец, зеленоглазая девочка, примерно месячного возраста. Родители неизвестны, никакой записки не было, ее назвали Вера. А через месяц директриса пансионата искусств Татьяна Павловна, очарованная этим младенцем, забрала девочку с собой, о чем в книге регистрации была сделана соответствующая запись. Уже в пансионате девочке дали отчество Александровна и фамилию Павловская.
Ника тоже навестила некоторые муниципальные учреждения города и окончательно убедилась, что у нее нет ни банковских счетов, ни поместий. Утешало лишь то, что среди врагов революции она тоже не числилась и могла навестить родные места без риска быть арестованной. В родное поместье ее тянула отнюдь не ностальгия, а заветная шкатулка с драгоценностями предков, которые могли значительно облегчить существование подруг в столь непростое время. Через пару дней девушки решили навестить родной пансионат, наняли бричку и рано утром выехали.
Уже приближаясь к родным пенатам, они почувствовали неладное. Ворота были открыты настежь, их створки болтались под порывами ветра, а во дворе не было ни души. В жилом корпусе был полный погром, в стенах были пулевые отверстия на полу бурые пятна, кровавые следы. Здесь явно шел бой. Ника быстро определила, что прошло не меньше двух месяцев. Убитых похоронили, а раненных увезли. В учебном корпусе - аналогичная картина, в кабинете директрисы тот же разгром, а бурые пятна были даже на стенах. Расспросить о том, что произошло, было некого, ехать дальше, в свою усадьбу, было поздно. Волей-неволей пришлось заночевать в пансионате. Кучер распряг лошадей, завел их в конюшню, и нашел себе место в одной из жилых комнат. Амазонки в угнетенном состоянии еще долго бродили по территории пансионата, думая о том, что здесь произошло.
Проснулись девушки рано. Совершив обычную пробежку на реку, они вдруг встретили конюха пансионата Фрола, который рассказал им страшные вещи, произошедшие здесь.
За прошлый год в пансионате побывали и красные, и белые, но никто никаких безобразий не устраивал, пока не появилась банда Васьки Рябого, который выдавал себя: то за красногвардейский отряд, то за белогвардейский, и даже иногда погоны на себя нацеплял. К этому времени младшую группу девочек уже разобрали родственники, да и старшие частично разъехались. Мария Фингерт, узнав, что начали грабить поместья, решила навестить свою усадьбу и забрать к себе отца и старшего брата, который второй раз получил легкое ранение и находился сейчас в усадьбе. Андрей намеревался после поправки сразу отправиться на поиски своей зеленоглазой невесты Веры Павловской.
Мария отпросилась у Татьяны Павловны, но та посоветовала взять с собой подруг из своей группы, на случай непредвиденных встреч на дороге. Девушка последовала ее совету, и взяв шесть из десяти амазонок, отправилась в путь. Они опоздали на несколько часов. Усадьба была разграблена и сожжена, а тела застреленных отца и брата валялись во дворе. Банда Васьки Рябого после этого разбоя направилась к усадьбе покойной Анны Федоровны. Похоронив отца и брата, Мария, пылая местью, со своим отрядом бросилась в погоню, но появившись в усадьбе покойной помещицы, не обнаружила там банды, да и усадьба была в полном порядке. Тогда амазонки, мучимые нехорошими предчувствиями, бросились в пансионат. Там они застали ужасную картину, буквально горы трупов. Четверо амазонок во главе с Аллой дрались как львицы, защищая детенышей. От Васькиной полусотни остался он сам и двое его подручных, об этом умирая от страшных ран, рассказала Алла.
Девушки похоронили своих подруг и закопали в лесу тела бандитов. Оставаться в пансионате никто не хотел. О дальнейшей судьбе отряда амазонок Фрол не знал. Он слышал, что они говорили, покидая пансионат. Некоторые высказывали намерение двигаться на юг и присоединиться к добровольческой армии, другие предлагали отправиться в женский монастырь в Псковской губернии. Мария Фингерт, их предводительница, долго молчала, а потом приказала отправляться в усадьбу покойной Анны Федоровны, где они намеревались обсудить свои дальнейшие действия.
После разговора с Фролом, Вера отправилась в канцелярию пансионата, там, к счастью, все осталось в неприкосновенности, и она быстро нашла архив, где хранились в тонких папочках характеристики и другие сведения о каждой воспитаннице пансионата. Она изъяла дела девушек своей группы, кроме Оли и Али, которые погибли, и стала просматривать журналы регистрации прибывающих воспитанниц, в надежде узнать что-то о себе. Но ничего нового она не узнала, кроме примерной даты своего рождения и времени прибытия в пансионат. Просматривая личную папку, она прочитала характеристики, данные ей разными преподавателями, оценки по различным предметам, однако, все это было ей известно.
В это время Ника договаривалась с кучером брички, о том, чтоб тот отвез их в усадьбу, ибо их женская одежда не позволяла ехать верхом, а их форма амазонок и другие вещи остались в Павловске. Кучер, умасленный золотым червонцем, в конце концов, согласился и пошел запрягать лошадь. Вышла Вера, и Ника сразу поняла, что ее изыскания ничем не увенчались.
- Я нашла свои бумаги, - сказала она, - но в них нет того, что я ищу.
- Посмотри еще журнал посещения воспитанниц, - ответила Ника, - в очень раннем возрасте, тебя могли навещать, Татьяна Павловна была очень педантична в ведении документации. Не отчаивайся, я верю, что ты все узнаешь.
Вера ушла в канцелярию и через несколько минут вернулась. В руках у нее была вырванная страничка из журнала регистрации посетителей.
- Вот! – возбужденно сказала