Я киваю ему.
— Можешь играть со всеми остальными, но не со мной. К черту. Я даже поддержу твою выдуманную личность, лишь бы ты не был тем парнем со мной.
— Значит, я тебе нравлюсь? — Его улыбка нетерпеливая и возбуждающая.
Я не могу не рассмеяться над этим огромным мужчиной, задающим такой детский вопрос.
— А ты как думаешь?
— Скажи это. Потешь мое самолюбие, Стиви.
Я смеюсь, опуская голову на его плечо, прежде чем снова посмотреть на него.
— Я тебе нравлюсь, — уговаривает Зи, его губы всего в нескольких дюймах от моих, пока парень смотрит на мой рот.
— Поцелуй меня.
— Скажи это, и я сделаю гораздо больше, милая.
Огонь горит в его карих глазах, я знаю, что он хочет всего этого так же сильно, как и я.
Я игриво закатываю глаза.
— Да. Ты мне нравишься, самый высокомерный мужчина в Чикаго.
Я наблюдаю, как с его плеч словно спадает тяжесть, его глаза сияют, а улыбка становится напыщенной.
— Я думаю, ты имеешь в виду самого сексуального мужчину в Чикаго.
— Как я уже сказала… самый высокомерный мужчина в Чикаго.
Его самодовольная улыбка появляется как нельзя кстати.
— Черт возьми, я так и знал. Как ты могла не запасть на меня? Я офигенно хорош. Я…
— Заткнись, — закрываю ему рот ладонью. — Заткнись. Заткнись, — смеюсь я.
Его веселье сменяется желанием, когда я опускаю руку. Он встает, обвивая мои ноги вокруг своей талии и несет меня так, будто я абсолютно ничего не вешу.
— Как насчет того, чтобы заставить тебя заткнуться?
Зандерс прижимает свои губы к моим, лишая меня слов, которые я могла бы произнести, и несет меня к кухонному острову, усаживая сверху.
— Я бы предпочла, чтобы ты заставил меня кричать, — парирую я с придыханием.
Дьявольская ухмылка появляется на его губах, в глазах пляшет озорство.
— Вот это я могу сделать.
ГЛАВА 30
ЗАНДЕРС
Не знаю, чувствовал ли я когда-нибудь в своей жизни такую легкость. Я чувствую, что меня видит, выбирает и принимает тот, кого я выбираю так же сильно.
Усадив Стиви на столешницу моего кухонного острова, я встаю между ее ног и крепко целую ее, исследуя ее рот. К моей радости, девушка не менее нетерпелива, обхватив меня ногами, упираясь пятками в мою задницу, требуя, чтобы я был ближе.
Оторвавшись от ее губ, я провожу своими по ее подбородку и вниз по шее, вырывая тихий стон из горла Стиви.
— Зи, подожди, — шепчет она, но в то же время обхватывает руками мои плечи, притягивая меня к себе.
— Больше никакого ожидания, — я продолжаю атаковать ее шею и грудь, сбрасывая фланелевую рубашку с плеч, оставляя ее только в майке и обнажая все больше ее бронзовой кожи.
— Зи, — останавливает она, обхватывая мои щеки и притягивая мое лицо к своему. В ее глазах пляшет беспокойство. — Нам нужно поговорить о твоей маме. Мы вроде как обошли это стороной.
Мне и без этого хорошо. Последнее, что хочу сейчас делать, это думать об этой женщине. Сегодня из-за нее я провел целых двадцать минут в паническом состоянии.
Я качаю головой.
— Ви, я действительно не хочу.
— Уверен? Ты знаешь, что можешь поговорить о ней со мной, если хочешь.
Я не могу сдержать легкую улыбку, расползающуюся по моим губам. Впервые за долгое время я чувствую себя в полной безопасности и защищенным, рассказывая каждую маленькую деталь своей жизни.
— Я знаю. Но у меня правда все хорошо. Даже великолепно, и лучше я буду трахать свою девушку, чем говорить о золотоискательнице, которая меня родила.
Стиви кладет руки мне на плечи, приподнимая одну бровь.
— Твоя девушка, да?
Утыкаюсь лицом в ее шею.
— Тебе так повезло.
Тело Стиви сотрясается от смеха.
— Это тебе повезло.
Нацепив слишком широкую гордую улыбку, я отстраняюсь от изгиба ее шеи. Она никогда не говорит о себе в таком ключе, но уверенность, исходящая от нее, определенно звучит приятно.
— Да, черт возьми, верно подмечено, — наклонившись к ней, я снова нахожу ее рот, пробую на вкус, исследую языком.
Большая часть меня не может поверить, что я могу это сделать. Что Стиви готова дать мне шанс, несмотря на мою дерьмовую репутацию, но я не пытаюсь ставить это под сомнение. Я просто хочу ценить ее и этот момент.
Обхватив ее лицо одной рукой, я опираюсь другой ладонью о кухонный островок, побуждая Стиви лечь на спину. Я забираюсь прямо на нее, мои спортивные штаны абсолютно не скрывают, с каким нетерпением я готов изменить тот факт, что у меня не было секса больше двух месяцев.
Мой телефон прерывает меня звонком с сообщением, но я не обращаю на него внимания. Вместо этого продолжаю лихорадочно целоваться с симпатичной девушкой на моем столе, пока он снова не пикает.
Рыча от разочарования, я отстраняюсь от Стиви и наклоняюсь над ней, хватая свой телефон.
Мэддисон: Закрой свои гребаные шторы.
Мэддисон: Не игнорируй меня, придурок. Закрой свои гребаные шторы.
Смеясь, я еще раз целую Стиви в губы, прежде чем отстраниться от нее.
Встав перед своим окном, я вижу Мэддисона на другой стороне улицы в его гостиной, руки по обе стороны от штор. Он неодобрительно качает головой, прежде чем с силой задернуть шторы. Но прежде чем уйти, он просовывает руку между материалом и стеклом и показывает мне большой палец вверх.
И я не могу не улыбнуться, когда задергиваю свои шторы.
— О, боже. — Стиви опирается на локти. — Мой брат может видеть все что здесь происходит, да?
— Возможно.
— Слава Богу, он уехал из города, но мы никогда больше не откроем эти шторы.
Я снова встаю между ее ног.
— Хорошо, — я расстегиваю верхнюю пуговицу на ее джинсах. — Тогда ты больше никогда не будешь носить одежду.
Положив свои руки на мои, Стиви не дает мне раздеть ее.
— Можешь выключить свет? — Ее сине-зеленые глаза смотрят умоляюще.
Оставив молнию, я провожу обеими ладонями по ее бедрам, обтянутым джинсами.
— Ты доверяешь мне?
— Зи…
— Стиви, ты доверяешь мне? Потому что я доверяю тебе знать обо мне все, так доверяешь ли ты мне увидеть твое тело? Я видел в темноте, чувствовал его в своих руках, и не хочу ничего больше, чем поклоняться ему при включенном свете.
Стиви испускает глубокий, покорный вздох, напряжение с ее лица рассеивается.
— Конечно, я доверяю тебе.
— Хорошо, — я расстегиваю молнию на ее джинсах. — Потому что я собираюсь съесть тебя так, будто ты последняя чертова еда на планете.
Она делает вдох, ложится на спину, и по напряжению в ее теле я чувствую, как Стиви нервничает.
Приостановив свои движения, я нависаю над ней.
— Но только если ты этого хочешь. Мы не собираемся делать ничего такого, что тебе не нравится или с чем ты чувствуешь себя не комфортно, но если беспокоишься, что мне это не понравится, то это не тот случай.
— Я просто… — она запинается. — Мне кажется, это приятно, но я… я просто стесняюсь наверное.
Нахмурив брови, я спрашиваю:
— Кто-то заставил тебя так себя чувствовать?
Стиви пожимает плечами и смотрит в сторону.
Ненависть наполняет меня к каждому мужчине, который когда-либо был до меня, и не только потому, что они попробовали то, что принадлежит мне, но и потому, что заставили ее чувствовать себя кем-то меньшим, чем потрясающей женщиной, которой она является.
— Что ж, Ви, я мечтал зарыться головой между твоих ног примерно с того момента, как мы познакомились, поэтому я хочу этого. Но если ты не хочешь, то мы не будем этого делать.
Она колеблется, обдумывая свое решение.
— Я хочу этого, — тихо признается Стиви.
На моих губах появляется лукавая улыбка, когда я стягиваю через голову толстовку. Обхватываю ладонями ее бедра, большими пальцами исследуя их.
— Если захочешь, чтобы я остановился, просто скажи что-нибудь. Иначе я не собираюсь выходить на воздух, пока не вылижу все твои соки.