был доволен. Она сидела напротив меня, ковыряясь вилкой в своей тарелке. Возможно, мне показалось, но я видел улыбку на её губах в тот момент, когда встретился с её глазами по приезде.
В фартуке, слегка растрёпанная, она застыла посреди кухни, когда я появился на пороге.
— Привет, — тихо откашливаясь, я произнёс одно слово. Но с каким трудом оно мне далось!
— Привет, — будто смущаясь от того, что застал её здесь.
— Вижу, кто-то подружился? — Я перевёл взгляд на Петровича, на что тот пожал плечами.
— Ты же не хочешь, чтобы девочка здесь одичала? — лукаво посмотрел на неё, а затем снова на меня, — рвётся в помощницы... не отказывать же?
Кивнув, я подошёл к старому знакомому и, пожав тому руку, заглянул под крышку сотейника. Пахло слишком вкусно. Я был голоден как волк. Поэтому, решив больше не заострять внимание на Кире и её маленьких подвигах, покинул кухню. Приняв душ и переодевшись, спустился обратно.
Киры не было.
— Где она? — нахмурившись, ногой отодвинул стул и сел за накрытый стол.
— Кота пошла кормить, — тихо произнёс Петрович, ставя на стол блюдо с салатом.
— Кота?
Какого нахрен кота?
— Ёсю, кажется...
Есю?
Развернувшись к Сергей Петровичу, я удивлённо вскинул брови. Ёсю?! Видимо, вопрос в моих глазах развеселил моего собеседника. Петрович негромко рассмеялся. Сняв с себя фартук, он подошёл к широкому кухонному окну и кивнул в сторону беседки.
— Прибился бродяга... не выгонять же?
— У меня здесь приют?
— А разве нет? Заповедная зона же... почему нет? Чем кошка хуже?
Я не планировал заводить здесь кошек. Хватит с меня. Я любил их больше собак, но усатых больше ютить у себя не собирался.
— Ну, вот и скажешь об этом своей гостье.
— Ничего я говорить не собираюсь. Выгнать к чёртовой матери кошку, и всё. Если хочешь, можешь себе забрать.
Петрович ничего не ответил. Повесил фартук на крючок и, хлопнув меня по плечу, обошёл стол. Протёр оставшуюся посуду и, положив приборы на угол стола, уже собрался уходить.
— Петрович? — негромко.
— М?
— С нами поужинаешь?
— Нет, — мотнул головой и усмехнулся, — меня дома ждут.
— Серьёзно? — вот так новость, — завёл себе кого-то? Как давно?
— Заводят кошек, Климушка, и собак... а я встретил женщину.
Его тонкие губы растянулись в улыбке. Слегка задрав голову, Петрович довольно хмыкнул.
— Надо же... — должно быть, моё лицо вытянулось от неожиданной новости, — так, давно?
— Достаточно...
Я знал, что из него много не вытянешь. Он мужик немногословный. Сдержанный, невозмутимый. Военной выправки.
— Ладно, — я покачал головой, опуская взгляд на приборы по левую руку, — тогда поезжай. Хорошего вечера тебе...
Попрощавшись с Петровичем, я дождался Киру. Она пришла буквально через минуту. Недолго потоптавшись на пороге, всё же прошла к столу и села напротив меня. Не смотрела в глаза. Вообще не поднимала голову. Молча клевала тёплый салат и, изредка скашивала свой взгляд в окно.
— Как твои дела? — не вытерпел.
Кира, наконец, посмотрела на меня. Быстро. Кивнула и снова всё внимание сосредоточила на тарелке.
— Нормально, — коротко, — а твои?
— Неплохо, — признавшись себе ещё в самолёте в том, что скучал по ней, я впервые за долгое время хотел говорить. Но, кажется, она это желание потеряла. А обычно, было наоборот. — Чем занималась эти дни?
— Ничем, — пожала плечами.
— Петровичу в помощницы напросилась?
— Он сам предложил... глупо было отказываться.
Как он там сказал? Чтобы не одичала?
— Он сказал, ты кошку себе тут завела?
Кира перестала жевать на несколько секунд. Затем, подняла на меня большие глаза, заставляя меня на время раствориться в кофейной гуще...
— Он сам прибился. Его никто не гнал. Вот я и подумала, что...
— А куда мне девать его, когда тебя здесь не станет?
Её тёмные брови выгнулись дугой. Взглянув на меня, Кира глухо откашлялась, будто мои слова заставили её поперхнуться.
— Не станет?
— Я о том дне, когда ты будешь свободна, — не уверен, что этот день настанет. А если и настанет, то не уверен, что скоро. Пока что я не был готов к этому. Я ведь только недавно нашёл свою пропажу...
— Хочешь сказать, что отпустишь меня?
— Я разве говорил, что ты здесь навечно? Сначала я должен решить вопрос с Костей.
— Костей?
— Бык... зовут паренька Константин.
— Вопрос? Это я? — Кажется, Кира оживилась после моих слов. Вот он: ключик.
— Ты, — продолжая пережёвывать говядину, я кое-как спрятал назревшую улыбку.
— Это можно как-то решить?
— Хочешь обсудить это? Я уж подумал, что ты не настроена на разговоры.
Оторвав взгляд от своей тарелки, я наслаждался её заинтересованностью. Проблеском надежды в нежном голосе и красивых глазах.
— Что с Лизой, Клим?
Ну, наконец-то... зарождался нормальный диалог.
— Она на заработках.
Перехватил немой вопрос в карих глазах, и продолжил:
— Если я расскажу тебе о своих планах, ты обещаешь, что доверишься мне?
Давай, милая, помоги мне... я, кажется, созрел для сочувствия и благодеяния. Бык с Гришей мне и самому поперёк горла стоят.
В её глазах было так много всего. Всё то, что не играло мне на руку: растерянность, подозрение, недоверие... снова страх. Всё, как обычно.
— Если это поможет мне стать свободной и больше не бояться...
— Лизка твоя живёт сейчас той жизнью, которую готовила тебе. Я имею некоторые представления, в каких условиях содержатся девочки вроде тебя. Те, которые попадают в подобные... обстоятельства. — Удерживая на себе её взгляд, я опустил столовые приборы и слегка откинулся на спинку стула, — через пару дней её отпустят.
— И? — потребовала продолжения.
— Она приползёт к своему папочке...
— К Быку?
Кивнув, я налил себе свежевыжатого сока и, отпив пару глотков, продолжил наблюдать за Кирой. За зарождавшейся надеждой в глазах цвета тёмного шоколада.
— К нему.
— И что дальше? — она так сильно нервничала. Постоянно покусывала сочные губы, и с каждой секундой крепче сжимала вилку в тонких пальцах.
— А дальше мы будем ждать его в гости.
Кажется, эта новость не пришлась ей по душе. Я видел, как кровь отхлынула от красивого лица.
— Он заявится сюда?
— Он не простил тебе побега, Кира.