Читать интересную книгу Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор - Илья Мощанский

* Наряду с 4-й танковой армией вермахта в составе армейской группы «Вейхс» находился 243-й дивизион (22 StuG III), который поддерживал действия 55-го армейского корпуса вермахта.

Моторизованные дивизии впервые получили в штат один танковый батальон, состоявший из двух рот легких и одной роты средних танков. Разведывательный батальон был расформирован. Для ведения разведки мотоциклетный батальон был усилен одной ротой разведывательных танков. Моторизованные полки дополнительно получили по одной батарее 20-мм зенитных орудий, артиллерия была усилена зенитным дивизионом РГК, так же как и танковая дивизия.

В некоторых артиллерийских истребительных противотанковых дивизионах две роты были оснащены 76,2-мм советскими трофейными артсистемами, установленными на самоходных гусеничных лафетах германского производства. Элитная моторизованная дивизия вермахта «Великая Германия» имела по сравнению с другими немецкими моторизованными дивизиями лучшее вооружение. Ее моторизованный полк получил тяжелое оружие в большем количестве; танковый батальон состоял из трех рот средних танков. Кроме того, эта дивизия дополнительно получила дивизион штурмовых орудий «Великая Германия» трехбатарейного состава[95]. Состав материальной части германских танковых и моторизованных соединений, входящих в армейскую группу «Вейхс», представлен в таблице 2.

Хоть как-то на время задержать такую массу танков и самоходных орудий (817 — по подсчетам автора) врага, введенных в бой на относительно небольшом участке обороны Брянского фронта, могла наша артиллерия. Но из-за стратегических ошибок Ставки и тактических просчетов командармов плотность противотанковой артиллерии в полосах 15-й стрелковой дивизии 3-й армии, 121-й и 160-й стрелковых дивизий 40-й армии, оборонявшихся на стыке этих армий и испытавших самый мощный удар противника, не превышала 3–4 орудий на 1 км фронта. Артиллерийских противотанковых резервов в дивизиях не было. Артиллерия, стоявшая на закрытых позициях в расположении дивизий всего первого эшелона обеих армий, имела недостаточную для подобной ситуации плотность — от 4 до 7 орудий и минометов на 1 км фронта.

В обеих армиях имелись артиллерийские противотанковые резервы: один полк в 13-й армии и два полка в 40-й армии. Однако этих средств было явно недостаточно, чтобы преградить дорогу вражеским танкам, рвущимся вперед.

Зенитное артиллерийское прикрытие войск было слабым, так как штатные артиллерийские батареи стрелковых дивизий почти не имели орудий и зенитных пулеметов, а большинство зенитных частей усиления использовались для прикрытия тыловых объектов. Наша авиация качественно и количественно значительно уступала противнику и также не могла обеспечить надежного прикрытия своих войск.

Наступлению ударной группировки армейской группы «Вейхс» предшествовала 40-минутная артиллерийская и авиационная подготовка. Самолеты противника группами в 25–30 машин непрерывно бомбардировали боевые порядки нашей пехоты и огневые позиции артиллерии в полосе 15, 121-й и 160-й стрелковых дивизий. Артиллерийским огнем и ударами авиации врагу удалось в значительной степени подавить оборону наших войск, в том числе и артиллерию. На огневые позиции отдельных батарей налетало одновременно до 20 и даже до 60 самолетов, действующих с малых высот. Из-за больших потерь в личном составе и вооружении боевая деятельность наших батарей почти прекратилась[96].

Германские войска атаковали и на других участках Брянского фронта. В 03.00 28 июня силы противника провели разведку боем на участке между 160-й и 212-й стрелковыми дивизиями, а уже к 07.00, после массированной атаки, оборона в этом секторе была прорвана.

Командующий 40А имел в своем резерве вышеупомянутые 14-ю (располагалась в районе Средний Расховец, Ленинский) и 170-ю (располагалась в лесу восточнее Кузькино, Пузачи) танковые бригады — всего 83 танка (2 БТ-5,16 БТ-7,43 MK III «Валентайн II», 2 MK II «Матильда II», 20 Т-60). В 09.45 оба этих соединения выдвинулись к месту прорыва, где сутки сражались «в одиночестве» (ведя бой из засад), только на второй день сражения установив связь с частями 212 сд и 4-м гвардейским артполком. Больше танковых резервов у командующего 40-й армией не было, а, как известно, в 10.00 началось основное наступление германских войск.

К исходу 28 июня немецкие соединения продвинулись на 10–12 км. Участок главного удара противника определялся ясно, но его силы, группировка и замыслы еще не были раскрыты, поскольку не имелось ни пленных, ни документов. Наша воздушная разведка оказалась полностью вытесненной из района боевых действий и не дала никаких данных о передвижениях немцев, как к линии фронта, так и в их ближайших тылах. По результатам развернувшегося сражения командование Брянского фронта считало, что в первом оперативном эшелоне в этот день наступало не менее 8–10 дивизий, из них 2–3 танковые. Что могло быть во вторых эшелонах и в резерве для нашего командования, оставалось неясным.

Исходя из складывающейся обстановки, руководство фронта вечером 28 июня стало принимать меры по противодействию немецкому наступлению. Войска получили указания об удержании оборонительных полос. 40-ю армию усилили 115-й (8 KB, 20 Т-34, 20 Т-60 на 18.30 28 июня 1942 года) и 116-й (8 KB, 18 Т-34, 20 Т-60 на 17.00 28 июня 1942 года) отдельными танковыми бригадами из резерва фронта[97]. На рубеж реки Кшень (на стык 13-й и 40-й армий) из фронтового резерва выдвигался 16-й танковый корпус, а к западу от реки (на левый фланг 13-й армии) — 1-й танковый корпус.

В этот день большое беспокойство за положение на воронежском направлении проявила и Ставка Верховного Главнокомандования. По ее распоряжению (вечер 28 июня) фронт усиливался танковыми соединениями: из состава Юго-Западного фронта передавались 4-й и 24-й танковый корпуса (4-й танковый корпус до начала операции «Блау» находился в составе Брянского фронта, 28 июля был передан в состав Юго-Западного фронта, а на следующий день, после уяснения обстановки, вновь вернулся в состав Брянского фронта. — Примеч. авт.), выдвигающиеся в район Старого Оскола; из резерва Главного командования в распоряжение командования Брянского фронта поступал 17-й танковый корпус, двигавшийся от Воронежа к н/п Касторное. Таким образом, с учетом находившейся в полосе фронта 5-й танковой армии (2-й и 11-й танковые корпуса) Брянский фронт располагал для противодействия наступлению противника семью танковыми корпусами (1, 16, 17, 4, 24, 2, 11-й), не считая отдельных танковых бригад. Одновременно в состав фронта включались дополнительно четыре полка истребительной и три полка штурмовой авиации. Но, к сожалению, немедленно использовать эти самолеты командование Брянского фронта не могло, так как авиация на аэродромы базирования прибыла, а топливо для нее не выделили.

Привлечение столь многочисленных бронетанковых сил Красной Армии (см. таблицу 3) могло не только быстро остановить немецкое продвижение, но и восстановить положение. По существу на 28 июня в пяти отдельных танковых корпусах (без 5-й танковой армии: 2-й и 11-й танковые корпуса) и четырех резервных отдельных танковых бригадах (14, 170, 115, 116 тбр) было 970 танков, из них Т-60 — 340. А ведь еще существовали армейские соединения и части! Силы сторон были примерно равны. Однако и командование фронта, и командующие армиями не сумели грамотно использовать прибывающие резервы, так как весьма смутно представляли себе текущую обстановку. Командные пункты управления находились в 70–100 км от войск, поэтому в большинстве случаев прибывающим соединениям и частям задачи ставились по карте или по телефону, в лучшем случае через офицеров связи.

Так, командующий 40-й армией М. А. Парсегов со своим штабом находился в районе Быково, в глубоком тылу своих войск. Ни он, ни его заместители ни разу не побывали в стрелковых дивизиях, ведущих тяжелые бои. Лично командарм 40А поставил боевую задачу только одному соединению — 115 тбр, да и то в связи с критическими обстоятельствами, угрожающими ему лично. Управление 116 тбр осуществлялось только по радиосвязи.

Несмотря на то что ситуация на фронте ухудшалась с каждым часом, командование Брянского фронта пребывало в состоянии какой-то странной эйфории. Руководство БФ считало, что, определив направление главного удара противника, теперь «задавит» его мощным «танковым кулаком». Однако было нанесено несколько ударов, да и то — «растопыренными пальцами».

Таблица 3

Боевой состав отдельных танковых корпусов Брянского фронта (данные на конец июня 1942 года)

Наименование соединения Тип танка Примечания Всего KB Т-34 Т-60 Т-70 М3 легкий 1 тк (1 гв. тбр, 49 тбр, 89 тбр, 1 мсбр*, 307 огмд) на 30.06.1942 года 1 гв. тбр — 29 16 — — — 45 49 тбр — 29 16 — — — 45 89 тбр 29 — 16 — — — 45 Итого 29 58 48 — — — 135 16 тк** (107 тбр, 109 тбр, 164 тбр, 15 мсбр, 16 оатр, 185 медсанвзвод) на 28.06.1942 года 107 тбр 24 — 27 — — — 51 109 тбр — 44 21 — — — 65 164 тбр — 44 21 — — — 65 Итого 24 88 69 — — — 181 17 тк (66 тбр, 67 тбр, 174 тбр, 31 мсбр) на 28.06.1942 года 66 тбр 23 — 26 — — — 49 67 тбр — 44 21 — — — 65 174 тбр — 44 21 — — — 65 Итого 23 88 68 — — — 179 4 тк (45 тбр, 47 тбр, 102 тбр, 4 мсбр) на вечер 26.06.1942 года 45 тбр 29 — 26 4 — — 59 47 тбр — 8 17 13 — — 38 102 тбр — 18 17 13 — — 48 Итого 29 26 60 30 — — 145 24 тк (4гв. тбр, 54 тбр, 130 тбр, 24 мсбр, 24 птп, 50 мцп) на 28.06.1942 года 4 гв. тбр 24 — 30 — — — 54 54 тбр — 27 25 — — — 52 130 тбр — 26 — — 21 — 47 Итого 24 53 55 — 21 — 153 В целом 129 313 300 30 21 — 793

* В составе 1-й мотострелковой бригады имелось 20 бронеавтомобилей: 18 БА-10, 1 БА-3, 1 БА-20.