Наркомат обязал Мирзаханова помогать нам в изготовлении полуавтоматического затвора. Он доложил, как его завод выполняет это задание, и перешел к нашему заводу. Он буквально разгромил нас. Меня возмутила безапелляционность, с которой Мирзаханов утверждал то, чего на нашем заводе и в помине не было.
Затем говорил директор Кировского завода, который обязан был поставить нам прицелы и, нужно сказать, в этом деле не особенно преуспел. Однако и он резко критиковал наш завод. Выступали и другие. Все в одном духе. Затем слово взял Пятаков. Он начал с того, что стал охаивать конструкцию пушки. Потом перешел к работе завода и так же, как все предшествующие, отмечал только плохое.
Орджоникидзе обратился к Радкевичу
- Ну, Радкевич, скажите, что нужно, чтобы вывести завод из прорыва?
Леонард Антонович начал высказывать свои соображения. Я ожидал, что он четко изложит план действий, но, к сожалению, он говорил обо всем, только не об этом. Орджоникидзе терпеливо слушал, но видно было, что в нем нарастает возмущение. Кулак его правой руки сжимался все сильнее и сильнее, лицо наливалось гневом. Наконец Орджоникидзе стукнул по столу так, что даже чернильницы и карандаши подпрыгнули:
- Довольно!..
Наступила глубокая тишина. Я сочувствовал Леонарду Антоновичу и одновременно досадовал: ведь толком он так ничего и не сказал. Обидно было, что нас отмолотили - и за дело, и незаслуженно. Я сидел, уставившись в стол, и думал: что же будет дальше?
Вдруг слышу голос Орджоникидзе:
- Грабин, скажите, что нужно, чтобы выправить положение на заводе?
Я встал. С чего начать? Горько было за коллектив, который трудился не покладая рук. Выпады Мирзаханова, разозлившие меня, заставили начать с него. Я постарался показать всю неправильность его утверждений. При этом поглядывал на Орджоникидзе: как он реагирует? Но ничего не заметил. Затем перешел к выступлению Пятакова:
- Вы ведь не знаете конструкции пушки, а хаете ее! Орджоникидзе продолжал слушать спокойно. Останавливаться на всех выступлениях не было смысла; я стал излагать соображения, зревшие в коллективе КБ, в нашей партийной организации. Повторяю, мы много думали над тем, как помочь заводу. Закончив, сел не сразу: ждал, как оценит наши идеи нарком. Орджоникидзе их одобрил.
- Радкевич, слышали? Так и делайте.
На этом совещание закончилось. Попрощавшись, мы вышли из кабинета Леонард Антонович был подавлен. В коридоре он сказал мне, что еще никогда в жизни не бывал в таком тяжелом положении. В душе я очень сочувствовал ему, но не стал утешать - настоящее товарищество не в этом.
- Да, действительно, ситуация не из легких,- ответил я, - но ваша беда в том, что вы не продумали сложившегося на заводе положения и поэтому не сделали конкретных выводов.
Радкевич предложил мне стать техническим директором; по его мнению, я хорошо справился бы с этими обязанностями, зная конструкцию пушки и вопросы подготовки производства. Но я отказался.
- Как начальник КБ я помогу вам больше.
- Чем и как вы мне поможете? Я отвел его в сторону и принялся подробнее излагать только что сказанное в кабинете Орджоникидзе:
- Кроме временной технологии нас губят и заготовительные цехи, в первую очередь кузница, товарищ Конопасов.
Конечно, он был в курсе того, что кузница дает заготовки с неимоверно большими припусками. Разговоры об этом шли давно, но КБ специально исследовало этот вопрос, систематизировало факты. Я проинформировал Радкевича, во сколько раз заготовки весили больше готовых деталей. Львиная часть металла шла в стружку! Для механических цехов это гибель. Вот почему и производительность низка, себестоимость высока, а брака не оберешься. Надо свободную ковку заменить штамповкой, после которой нужна лишь самая минимальная механическая обработка. Это первый резерв повышения культуры производства.
Второй - стальное фасонное литье; завод его пока не освоил и потому не применяет, но мы беседовали с начальником литейного цеха, он берется освоить. КБ придется пересмотреть конструкцию некоторых агрегатов пушки. Мы уже наметили, что именно можно перевести на литье. Наметили и детали, которые можно штамповать. В этом наше спасение: на тех же производственных площадях и при тех же мощностях завод сможет делать больше пушек.
Радкевич не знал, что КБ продолжало усиленно совершенствовать конструкцию Ф-22. Конечно, ему сложно было охватить за один раз все, над чем мы думали и трудились много дней.
Да, КБ работало над модернизацией новой, только что созданной им пушки. Читатель знает, какого напряжения, духовного и физического, стоило коллективу ее создание и устранение буквально на ходу недостатков, которые обнаруживались во время испытаний В то горячее время наша партийная организация прикладывала все силы, чтобы сплотить людей на решение технических задач, имевших значение и политическое, чтобы помочь руководству КБ. Не раз созывались очередные и внеочередные собрания: сообща думали, как действовать лучше. А вскоре, после того как Ф-22 приняли на вооружение, на открытом партийном собрании подвергли обсуждению всю работу КБ. Коммунисты одобрили меры, предложенные руководством для улучшения качества пушки и сокращения сроков ее создания.
Когда делали опытный образец, почти все трудоемкие детали, не считая трубы и кожуха ствола, изготовляли в опытном цехе специалисты высокой квалификации. Поэтому никто, в том числе и я, не обратил внимания на то, что конструкция пушки, выдержавшей строгий экзамен в смысле служебно-эксплуатационном и эстетическом, недостаточно соответствует третьему требованию - она малотехнологична, то есть слишком сложна, неудобна в изготовлении.
Впервые это почувствовалось, когда в механических цехах создавали опытную батарею, и еще острее - когда запустили пушку в валовое производство по временной технологии. Трехкилограммовую деталь вытачивали из заготовки в 60 с лишним килограммов!
Сущность задуманной нами модернизации заключалась в том, чтобы резко повысить технологичность конструкции, потребовать от кузницы и литейного цеха более прогрессивных методов производства - штамповки и фасонного литья. Эти требования должны быть выражены в нашей документации - в чертежах. Ну что ж... Придется их делать заново.
4
Сначала взялись за разработку деталей литой конструкции. Директор поддержал инициативу КБ и дал согласие организовать на заводе стальное фасонное литье, но ни опыта, ни специалистов такого профиля мы не имели и спросить было не у кого; все приходилось постигать самим.
Как всегда в таких случаях, созвали открытое партийное собрание. Оно точно определило "направление главного удара" - кадры. "Особое внимание обратить на подготовку кадров, овладевших конструированием литых деталей и их изготовлением".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});