– Извини, почтенный, я не подумал… – пробормотал слегка пристыженный киммериец, подумав, что и сам как-то был в числе интересующихся содержимым гномьих сокровищниц, пока не понял, что дело это изначально безнадежное и лучше уж наведываться в хранилища, принадлежащие людям.
– Да ладно, – поморщившись отмахнулся Фрам. – С кем не бывает. Нам направо.
Они свернули в боковой коридор и шагов через триста оказались в маленькой комнате, освещенной косыми солнечными лучами, падавшими через прорубленные в потолке узкие окна – видимо, комната располагалась где-то на самом склоне горы. У одной из стен стояло хитроумного вида устройство, поблескивающее начищенными медными и бронзовыми частями. Из недр сооружения высовывались две толстые деревянные трубки, схваченные медными кольцами. Одна уходила куда-то в каменную стену, возле другой торчал незнакомый рыжебородый гном, зачем-то пристально заглядывая внутрь. Фрам вежливо, но твердо отодвинул сородича, сам заглянул в трубу и начал вертеть привинченные сбоку маленькие колесики, отчего труба плавно двинулась влево.
– Так, так, ага… – бормотал себе под нос Фрам. – Вот он! Иди, смотри.
Конан недоверчиво поднес глаз к трубе, внутри которой, как выяснилось, поблескивало что-то стеклянное.
Не может быть!
На мгновение ему показалось, что его каким-то чудом перенесли за пределы горы, но, когда он оглянулся, все было по-прежнему – и маленькая комната, и Фрам, и непонятная блестящая штуковина. Однако, заглянув в нее, киммериец снова близко увидел расположенные вдалеке черные руины.
В небольшой долине, заваленной высокими снегами, торчали закопченные каменные останки не то небольшой крепости, не то храма. Изначально сооружение имело четыре невысокие башни, соединенные стенами и ограждавшие большое, крытое куполом здание. Деревянные перекрытия купола давно выгорели и он обрушился внутрь. Некоторые уцелевшие балки торчали наружу, как выломанные ребра издохшего животного. Передняя стена рухнула, также как и одна из башенок. Остальные находились на различных стадиях разрушения. Над развалинами кружила стая каких-то крупных темных птиц, но каких – разглядеть было невозможно.
Что-то смущало Конана в этой невеселой картине общего запустения. Недоставало какой-то важной детали, вот только какой?
– Кром! – он наконец сообразил, чего именно. – Они ушли!
– Кто? – спросил Фрам, тоже заглядывая в трубу.
– Оборотни, конечно! – раздраженно ответил киммериец. – Смылись, мерзавцы! Где теперь прикажете их разыскивать?
– Не волнуйся, – успокоил варвара гном. – Они не переходили через перевал, значит, наверняка прячутся неподалеку, в горах.
– Утешил! – огрызнулся Конан. – Грааскаль – он такой маленький, за день можно обежать!
– Не кипятись понапрасну, – остановил варвара Фрам. – Из этой долины ведут два пути – на полночь и на восход. Идти на полночь – верный способ самоубийства даже для оборотня. Там нет никакого зверья для охоты, зато полно пропастей, ползущих ледников и возможностей сорваться в расселину или утонуть в глубоком рыхлом снегу. Ставлю граненый алмаз против рваного сапога, что они подались на восход. Выше в горах сохранилось еще несколько развалин, неизмеримо более древних, чем та, что торчит внизу. Мы не ходим туда – в тамошних руинах чувствуется какая-то спящая Сила, злая и беспощадная. Думаю, ваши оборотни, если они как-то пронюхали, что за ними идет погоня, рискнули спрятаться именно там.
– Будем надеяться, – буркнул огорченный киммериец. Вот тоже замечательное развлечение – скакать по предательским зимним горам в обществе дрохо и иных прожорливых гадин, разыскивая, в какую щель юркнули поганые твари!
– Пойдем обратно, – предложил гном. – Ваши, наверное, уже проснулись. Сегодня будет совет старейшин, они наверняка согласятся как-то помочь людям уничтожить зло в наших горах. Торир – глава совета – очень зол на оборотней, они недавно разыскали один из тайников его семьи и вычистили до самого дна, даже самого маленького камешка не оставили… Торир потом дней десять зеленый от злости ходил, – Фрам тихонько хихикнул себе в бороду.
* * *
Отряд действительно давно проснулся и в полном составе сидел в обеденной комнате, допивая остатки пива, доедая завтрак и страдая от похмелья. Впрочем, оно быстро прошло, особенно когда Фрам сообщил о предстоящем походе к старейшинам подземного народа.
Гном принарядился, аккуратно нацепил берет и вежливо попросил людей оставить оружие здесь, так как к правителям принято являться с чистыми помыслами, а людям, как гостям пещер, ничего не угрожает. Душа Конана громко протестовала даже против краткого временного расставания с Рангильдором, однако варвар со вздохом положил перевязь с мечом и кинжалом на каменную скамью. «Подождите меня здесь, ребята,» – грустно подумал он. Чистых помыслов варвар, несмотря на расставание с оружием, так и не ощутил.
В том же мрачном настроении он шагал слева от показывавшего дорогу Фрама по полутемному коридору. Мысленно Конан был уже в Аквилонии, на границе Пиктских пустошей, где все просто и понятно, нет никаких оборотней, гномов и прочей пакости. А еще виделся удобный и красивый дом Мораддина, что в окрестностях немедийской столицы…
Шаг за шагом отряд и его проводник углублялись в толщу горы, приближаясь к сердцу гномьего поселения. Главная Дорога не стала краше – все тот же полированный серый камень и ответвляющиеся темные проходы. Люди и гном шли довольно долго, пока Фрам наконец не свернул куда-то влево и не начал спускаться по широкой лестнице. Они прошли под огромной аркой, напоминающей переплетенные ветви двух наклонившихся деревьев, и вошли в зал, называемый гномами Залом Семи Королей.
Первое, что бросилось в глаза остановившимся на пороге людям – мягкий зеленоватый свет, испускаемый многочисленными светильниками. Стены зала были отделаны малахитом, двойной ряд темно-красных яшмовых колонн подводил посетителей к огромному постаменту из цельной базальтовой глыбы, на которой уступами, по два в ряд, располагались шесть деревянных тронов, покрытых искусной резьбой и позолотой. Седьмой трон – вырубленный из серого с желтыми прожилками гранита и без всяких украшений – стоял на самом верху.
Все троны занимали гномы преклонного возраста с длинными седыми бородами. Их живые, внимательные глаза пристально оглядывали незваных гостей. Фрам и пришедшие с ним люди поклонились. Старейшины в ответ слегка опустили головы, давая понять, что знаки уважения ими приняты. Первым заговорил гном, сидевший в нижнем ряду на левом троне:
– Что вы хотите от подгорного народа, люди?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});