твоих возможностей человек уровня Проста. Он станет повелителем мира. И большой вопрос, куда он этот мир повернёт. Как показывает практика, за последние столетия Скорджи не очень ратовали за то, чтобы развивать других. В мире есть только они, а все остальные — их прислуга. И ты своими руками собрался даровать им оружие, способное поставить мир на колени?
— Знаешь, мелкая, не такая ты и мелкая, — задумчиво произнесла Лиара. — Видимо, земные дела меня стали настолько мало заботить, что я об этом даже не подумала. Мой прокол. Согласна с тобой на все сто процентов — никому отдавать точки силы мы не будем. Слишком много неопределённостей с будущим. Лег, по лицу видно, что у тебя есть возражения. Высказаться ты можешь, но учти — своё решение я уже приняла.
— Я по иной причине хочу высказаться, — произнёс я и смутился. — Что-то я совсем потерял границы. Когда постоянно ходишь по краю жизни и смерти, по-другому смотришь на всю возню с лидерами в мире. Беатрис права. Сто раз права. Скорджи — это не только Прост. Это ещё Вальра и ей подобные. Те, кто чувствуют себя императорами на земле. Да, согласен с тем, что изобретатель обойдётся. Как и клан Бурого Медведя. Они уже получили двух магов. Гарантированно утверждать, какими будут наши отношения через десять-двадцать лет, когда все повзрослеют, нельзя. Эльрин уже сейчас хочет прибрать всё к своим рукам, а Хад задавить всех финансово. Пока они от нас зависят, мы выигрываем. Но стоит им ощутить некую независимость, мы может превратиться в бедных и нежелательных родственников. Оно нам надо? Лиара, проведи процедуру передачи власти. Настало время утвердить в клане Медведя настоящего вождя. Я на эту роль не гожусь от слова совсем. Сама будешь магом становиться?
— Нет. Если я правильно поняла принцип — преобразование лишает основного источника. У меня на него слишком много завязано, так что я откажусь. Подруга, иди сюда. Буду делать тебя вождём…
Третья, заключительная точка силы второго материка, располагалась непозволительно далеко на юге. Полагаю, если бы мы искали её методом «перебора», планомерно поглощая километры за километром, потребовался бы месяц, чтобы облететь все земли. И это с нашей-то скоростью! А так, благодаря Беатрис, всё находилось гораздо легче. Правда, не обошлось без приключений — восемь раз по пути нам попадались мега-драконы, два из которых оказались червями. Если со свиньями-переростками Беатрис справлялась без проблем, то с червями пришлось привлекать Лиару.
— Нужен мифрил. Тонны три, не меньше.
Столь расточительная трата голубого металла была обоснованной — меньшее количество твари вредило, но достаточно для взрыва не изменяло. Проверено опытным путём. Сам процесс уничтожения монстра из первой сотни оказался невероятно простым. Чудище, что едва не прикончило меня, ничего не могло противопоставить неожиданной атаке с воздуха. Я приделывал мифрил к днищу глайдера и, как только мы устремлялись вниз, отпускал металл в «свободное плаванье», умудряясь ещё и корректировать его полёт в процессе. Оба раза мы попали с первой попытки — твари готовились выплюнуть в нас огнём, так что им пришлось останавливаться и прицеливаться. За что и поплатились. Мифрила после такой атаки не оставалось, но я перестал воспринимать металл как что-то ценное. Учитывая, сколько его прошло через мои руки за последние двое суток, глупо горевать по каким-то трём тоннам на каждую тварь. Подумаешь, почти архангела можно сделать…
Так что к финальной точке мы подлетели спустя двенадцать часов после того, как зарядили второй кристалл. На этот раз я оставил девушек вместе, отправившись разбираться с местом силы самостоятельно. Простая мера предосторожности, не более. Ведь никто не знал, что произойдёт и насколько сильным будет взрыв, если всё пойдёт по плохому сценарию. Беатрис пыталась возражать, но я её не слушал, сославшись на то, что нервничать ей сейчас вредно и вообще, одна беременная девушка должна составить компанию другой беременной.
— Ладно, фигурки, кто же из вас подходит этой точке?
Первый якорь «оживил» левую переднюю лапу. Второй — правую заднюю. Оба заряженных кристалла лежали в отдельных сумках, замотанные толстым слоем тряпок. Будет время, попрошу кого-нибудь из кузнецов сотворить для каждой фигурки отдельную шкатулку из негатора. Пока же придётся оставлять их в таком виде, внимательно отслеживая, чтобы они не соприкасались. Ибо у меня нет даже желания проверять, что произойдёт в этом случае.
За эту точку «отвечал» хвост. Вцепившись в него мёртвой хваткой, я сразу поднялся в воздух, готовый к предстоящему сражению энергий, но ничего похожего на борьбу не было. Да, мощный поток маны устремился в мою сторону, привычно ударил в район груди, но, не найдя там даже намёка на источник, только что не сам прыгнул в кристалл и оттуда обратно. Никакого ошеломительного давления, попытки прожечь или расплавить. Просто перекачка энергии из одного места в другое. В какой-то момент я даже начал подозревать, что ничего вообще не получится, как поток маны из якоря прекратился, а хвост в моих руках ожил. Опешив от того, что мне не пришлось бороться за жизнь, я посмотрел под ноги — земля пребывала ровно в том виде, в котором я её покинул. Никакой лужи магмы. Я заблокировал кристалл, опустился, всё ещё пребывая в растерянности и в этот момент меня догнало осознание произошедших со мной изменений.
Чтобы я кому-то, кроме Беатрис и, возможно, Лиары, отдал оставшиеся точки силы? Да ни в жизнь!
Изменилось многое. Прежде всего — степень оперирования энергией. Она перешла на новый уровень и теперь я видел не только силовые камни, но и то, каким образом их можно подчинить своей воле. Сделать своими, несмотря на статус «чужой». Белого ореола больше не было — теперь я видел, что даже инертные на первый взгляд куски земли, бесполезные для меня раньше, обрели ценность, превратившись, по сути, в силовые камни. Для меня теперь всё было силовым камнем той, или иной степени насыщенности маны. Закрыв глаза, я попробовал просканировать пространство и едва не ошалел — казалось, что границ вообще нет! Почти километр, если не больше, был отныне мне подвластен. Ничего себе! На прошлом уровне развития я из кожи лез, чтобы увеличить свои навыки хотя бы на десять-двадцать метров, умирал, а здесь одним незначительным преобразованием добился того, до чего прошлый я никогда бы не дорос! Можно ли назвать это справедливостью?
Но самое большое изменение произошло не во внешнем проявлении, а во внутреннем. Отныне у