Дядя Костя. Бабуля? Но ведь ты забыла о ней! Или нет?
Маша (замерев). В самом деле…
Помогай (кидается Маше на помощь). Бабуля выйдет из дома под весеннее солнце и тут же поправится! Ведь стыдно болеть в самое прекрасное время года — весной!
Маша (Помогаю, сквозь слезы). Откуда тебе это известно?
Помогай. Фрява про это очень много знает.
Маша. Откуда?
Фрява. Из книг!
Маша. Это правда, Фрява? Решено. (Вновь поднимает вверх руку с Зеленым стеклышком.) В интересах истины!..
Дядя Костя. Постой! (Внимательно посмотрев на Фряву.) Истина несет в себе много неожиданностей! (Подождав, не изменит ли Маша своего решения.) Хорошо. Но на твоем месте я бы вначале постарался исполнить сокровенные желания своих друзей…
Маша. В самом деле, я и не подумала… (После паузы.) Что тебе больше всего хочется, Помогай?
Помогай. Ну, это все очень обыкновенно: новые ноги, голову, хвост.
Маша смотрит на Помогая через Зеленое стеклышко, и Помогай преображается: у него появляется все то, о чем он так долго мечтал.
Маша. Стой, ты что, уходишь? Куда?!!
Помогай. Туда, где живут настоящие Помогаи — где ветер в лицо, свобода, промокшие ноги, гитара и песни у костра под звездным небом! Прощай. (Исчезает.)
Маша (проглотив слезы). Хорошо. Прощай, Помогай. Ты, Фрява? Чего хочешь ты? Подумай!
Фрява. Больше всего на свете я хочу узнать: кто я на самом деле?
Маша. А я полагала… Думала, что ты… Мне кажется… Хорошо.
Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Фряву, и Фрява превращается в некрасивую девушку в больших толстых очках.
Маша. Ах!
Фрява. Ты разочарована, Маша?
Маша. Какое отвратительное волшебство!.. (После горького молчания.) Разве ты тоже хочешь уйти от меня?
Фрява. Да. Но ты должна продолжать, Маша. Чтобы не превратиться в такую же, как я: когда-то я тоже мечтала о вечной любви, а потом на все махнула рукой: ни к чему! Только расстраиваться… Пойду запишусь в библиотеку!
Маша. Прощай, Фрява!
Фрява. Спасибо, Маша. Прощай! (Исчезает.)
Алибаба Викторовна (с ней почти истерика). Помоги же и мне, Маша!
Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Алибабу Викторовну, и та из Воркиса превращается в молодую, полную злых сил учительницу ботаники.
Алибаба Викторовна. Сегодня у нас будет контрольная на тему: вакуоли и их место в учебном процессе!
Воркис. И мне! Мне! Я ведь тоже такой несчастный!
Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Воркиса, и он из Алибабы Викторовны превращается в юного Воркиса — драчливого и упрямого.
Дядя Костя. Еще не поздно остановиться, Маша! (Протягивает к Зеленому стеклышку руку.)
Маша (после паузы, неожиданно твердо). А вам, Дядя Костя? Чего ВАМ хочется больше всего?
Дядя Костя. Я уже старый и уставший человек, Маша, хоть и немного Кащей. Мне почти ничего не нужно от жизни. Я ведь В САМОМ ДЕЛЕ хотел вам всем добра!.. (Глядя Маше в глаза и не видя в них пощады.) Ну, разве что… если… оставь мне малость от моего вечного праздника, Маша. Хотя бы затем, чтобы ты смогла к нему в трудную минуту вернуться!
Маша смотрит через Зеленое стеклышко на Дядю Костю, и он уменьшается, уменьшается, уменьшается, превращаясь в крошечную надувную елочную игрушку, которую Маша тут же вешает на телескопическую карманную елку.
Маша. Ну, теперь, кажется, все! (И она с размаху бьет Зеленое стеклышко об пол подвала, и оно разлетается во все стороны зелеными брызгами.)
И тут же сказочный Синич молнией вырывается из котла на свет, разбив окно подвала и засыпав осколками стекол двор. Мгновение — и он взлетает вверх, унося солнце на своих огромных, удивительных, ослепительно-синих крыльях. И эти синие крылья он распахивает над выстуженным, заснеженным, замороженным, веселым городом… И после этого зима отступает. Вечный Новый год кончается, а вслед за ним кончается Вечность: становится слышно, как где-то с крыш начинают падать на освобождающуюся от многолетних сугробов землю первые капли воды. Фонтан за окном страшно урчит и извергает из себя одну-единственную ржавую каплю, затыкается, а потом начинает бить не переставая. И тогда в самом деле наступает Бессмертие — праздник вечного обновления…
Воркис. Бежим!.. (Губами он издает «пустой звук».)
Алибаба Викторовна. Куда?
Воркис. Назад! Назад! (Губами он опять издает «пустой звук», отпихивает в сторону Алибабу Викторовну и кидается к потухшему котлу.)
Алибаба Викторовна (взвизгивает). Мы из-за вас застрянем, Воркис! Вас заклинит!
Воркис. Небось, не заклинит! Я тоже кое-что умею! Я зарядку делал!
Алибаба Викторовна. Я надеюсь, это стопроцентХное вранье, Воркис?
Воркис. Это вранье на двести процентов!.. (В третий раз он издает губами «пустой звук», вытягивается в струну и «ласточкой» ныряет в котел.)
Алибаба Викторовна. Талантлив, сволочь! Я и не думала! («Ласточкой» ныряет в котел вслед за Воркисом.)
Маша остается в подвале одна.
Маша. Все это, наверное, очень хорошо. Только почему-то я чувствую себя ужасно несчастной!
Картина третья
Тот же самый двор. Только теперь здесь плохо и сыро: повсюду, куда ни глянь, видна выступившая из-под снега грязь. Посередине Детской площадки торчит вновь заткнувшийся фонтан с наполовину застрявшими в его трубе Воркисом и Алибабой Викторовной Яицких, сплетенными друг с другом в смертельном объятии.
Маша. Ничего. Пусть немного тут посидят. А фонтан мы потом починим. Пригласим к нему настоящего сантехника!.. (Подходит к фонтану, вкладывает в торчащие из его трубы руки Воркиса и Алибабы Викторовны по утюгу.) Композиция: фонтан с утюгами! Спорить могу — чего-чего, а такого фонтана ни в одном другом городе не увидишь! (После паузы.) Холодно! И какая кругом ужасная грязь!
Во дворе появляется Дед Мороз с тяжелым ящиком.
Маша. Боже мой, он ОПЯТЬ с подарками?! Нет, я этого больше не перенесу!
Дед Мороз снимает фальшивый нос, фальшивые бороду и усы, стаскивает с себя ватные одежды, превращаясь в Рабочего, и открывает ящик с инструментами.
Рабочий. Ну, накопилось работы! Крыша дома течет — раз. Детскую площадку давным-давно пора ремонтировать — два! Ну, и все остальное прочее — это три! (Начинает поправлять «грибок» на детской площадке. Для чего берет в руки молоток и гвоздь. Размахивается, конечно же промахивается, и… крепко бьет себя молотком по пальцам.) Ай! Руки с похмелья дрожат, совсем отвыкли работать. Ну, ничего. Это ведь мой ПЕРВЫЙ гвоздь после такого страшного перерыва!.. (Вновь берет в руку молоток, бьет им по гвоздю и загоняет гвоздь по самую шляпку.) Ох, и надоел же всем нам этот веселый праздник!
Маша. Почему-то Бабуля во двор не идет… (И вдруг в страхе кричит.) Бабуля!!! Нет! Не хочу! Если бы только можно было все вернуть обратно, назад!
Хриплый тоненький Голосок. НЕТ НИЧЕГО ПРОЩЕ. ТЫ ВПРАВДУ ЭТОГО ХОЧЕШЬ, Маша?
Маша (разглядев под ногами маленькую карманную елку и на ней одну-единственную игрушку). Я? Да! Я хочу! То есть, нет! Я… Я… Разве это возможно?
Хриплый тоненький Голосок. НА ТО ОН И БЕССМЕРТНЫЙ, КАЩЕЙ-ТО. РЕШАЙ, Маша!
Под ногами Маши взрывается маленькая хлопушка и в воздух взлетает маленькое разноцветное облачко конфетти…
И тут же во двор влетает Помогай с двумя вишнями в зубах.
Помогай. Стой! Не делай этого, Маша! Вишня — это, конечно, условность. Первые вишни вырастут у вас во дворе не раньше, чем лет через десять. Но ведь так хочется невозможного! И поэтому первые вишни лично от меня — вот! Смотри: на них даже два зеленых листочка! Настоящего времени ведь еще нет, мы по-прежнему живем в вечности. Ничего, пусть чуть-чуть, в самый последний раз, перепутается следствие и причина — от этого, я думаю, большой беды не произойдет. Ведь это будет и в самом деле в последний раз! А это тебе от настоящего… нет, я не имею права называть ЕГО по имени. Об этом ты должна будешь догадаться сама. Скажу только, что ровно через год — тридцать первого декабря — ОН обещал вернуться и проверить: как ты воспользовалась ЕГО подарком… (Помогай оставляет у ног Маши школьный ранец.) И еще тебе от Фрявы привет!