Читать интересную книгу Идеальное отражение - Дмитрий Казаков

И никакого отверстия, даже самого крошечного.

— Проклятье! — воскликнул Синдбад. — Она не поддалась! Может быть, попробовать с нашей стороны!

— Не получится, — сказал я, и меня накрыло мерзкое ощущение беспомощности, а во рту появился горький вкус поражения. — Эта тварь спровоцировала нас и добилась, чтобы мы разделились.

— Что же делать? — возглас Колючего прозвучал почти как всхлип.

— Будем двигаться по отдельности и поддерживать постоянную связь через М-фон, — сказал я. — Точнее, ты останешься на месте, а мы попробуем к тебе выйти. Тут всего несколько поворотов.

Сам я вовсе не был убеждён, что через пару коридоров мы окажемся в нужном месте, но не собирался демонстрировать собственную неуверенность. Беглый праведник и так держится из последних сил, и ещё не хватало, чтобы он позволил панике овладеть собой.

«Главное — успокойся, — перешёл я на общение через М-фон. — Слышишь меня?»

«Да», — это прозвучало не так экспрессивно, наверняка бывший единоверец Иеровоам вспомнил молитвы, услышанные в детстве от бабушки, и сейчас читает их, чтобы избавиться от страха.

Эх, хорошо быть искренне верующим.

«Вот и отлично. Будь внимателен и помни о дубле. Он где-то здесь».

«Я понял», — похоже, выдержка к Колючему вернулась.

— Идём, — сказал я. — Надо парня выручать.

Мы двинулись по коридору, откуда только что пришли, свернули направо, но вместо овальной комнаты, которую я хорошо запомнил, оказались в тупике. Выругавшись по матушке, я саданул по стене автонов кулаком, но только отбил костяшки пальцев и вызвал нервозное хихиканье Синдбада.

«У тебя всё в порядке? — спросил я. — Мы идём к тебе, но нам активно мешают».

«Всё тихо», — ответил Колючий.

Мы метнулись обратно в треугольный зал, затем дальше, через короткий проход к повороту налево. Уткнулись в крохотную комнату, перегороженную «Мухобойкой», и замедлили шаг, чтобы обойти ловушку.

Ещё один поворот налево, и мы должны если не выйти прямо к беглому праведнику, то оказаться где-то рядом с ним.

— Что за чёрт? — проворчал Синдбад, поскольку мы очутились в самом начале длинного и широкого прохода, который просматривался метров на двадцать и был совершенно пуст.

«Колючий, ты как?» — позвал я.

«В порядке».

«Тогда стрельни вверх, чтобы мы знали, где ты».

Минута томительного ожидания, и «мегера» громыхнула где-то за правой стеной широкого прохода, в считанных метрах от нас. Мы пошли вперёд, и мимо поплыли узкие проёмы, выводящие в одинаковые квадратные комнатушки, похожие на тюремные камеры.

Неужели Колючий угодил в одну из них? Но как?

Проклятый Лабиринт издевался над нами, морочил голову, водил за нос, и я всё больше и больше злился. В этот момент я вовсе не думал о прячущемся где-то тут же дубле, о том, что должен настигнуть его и убить. Зато я твёрдо знал, что обязан прийти на выручку младшему товарищу, отыскать его во что бы то ни стало.

«Лис», — позвал вдруг Колючий.

«Что?» — Я почувствовал неладное, поскольку в голосе мальчишки была тревога.

«Ты…» — он осёкся, и тут я услышал беглого праведника, причём не через М-фон, а ушами.

— Лис, это ты? — спросил Колючий удивлённо-радостно, и я не смог понять, где он находится — то ли справа от нас, то ли слева, то ли вовсе за спиной: звук шёл со всех сторон одновременно.

— Конечно, нет, — ответил кто-то голосом резким и ехидным, и я отстраненно подумал, что изнутри, для себя говорю совсем по-иному: куда более низко, звучно и не так пронзительно.

А потом грохнул выстрел — не из «мегеры», а из «Шторма», за ним второй.

— Колючий! — закричал я, не помня себя от ярости и страха — не за себя, а за другого человека, за прибившегося к нам мальчишку, сумевшего не поддаться проповедям Дьякона. — Отзовись! Ты где?! А ты, сволочь, не прячься, я всё равно тебя найду! Из-под земли достану!!

В ответ прозвучал смешок, и за ним стон.

— Тварь! — рявкнул я и рванул вперёд.

Поворот, просторный зал с полосками из металлической травы на «полу», и человеческая фигура в уходящем из него коридоре: высокая, в боевом костюме, с рюкзаком на плечах.

Я вскинул «Страйк» и выстрелил, но промахнулся, а когда попытался броситься в погоню, обнаружил, что меня держат за плечо.

— Стой! Погоди! — воскликнул Синдбад так, что у меня пропало всякое желание спорить.

Я сдержал нетерпение, замер и тут услышал то, что мгновением ранее уловил бритоголовый — тонкое, еле заметное постанывание, доносящееся оттуда, где от зала уходил ещё один проход.

Мы бросились туда и наткнулись на Колючего.

Он лежал у стены, раскинув руки, в одной из которых была «мегера», и смотрел в небо.

— Что с то… — Тут слова у меня закончились, поскольку я заметил дыру в бронекостюме, в той пластине, что прикрывает живот, и медленно расползающуюся лужу чёрной крови.

Мальчишка был до сих пор жив только благодаря уникальной сталкерской жизнестойкости, оставался в сознании и наверняка жутко мучился, но всё, что он себе позволял — это короткие, редкие стоны.

— Ты… — Я опустился на колени. — Синдбад, аптечку! Быстро!

— Не помож… — он глянул на моё лицо и проглотил возражения. Поспешно скинул с плеч рюкзак, и на свет явилась портативная аптечка, размером чуть больше кулака, вся утыканная разными хитрыми выростами.

— Как же ты так? Почему ты его подпустил? — бормотал я, одновременно расстёгивая крепления брони. — Почему ты позволил ему выстрелить? Ведь я же говорил — будь начеку!

Брюшная пластина отвалилась в сторону, открылась чёрная ткань «поддоспешника», липкая от крови, с огромной дырой. В нос мне ударил скверный запах, говорящий о том, что прошедшая через тело мальчишки пуля разворотила кишки. Я вытащил нож и стал резать ткань, чтобы обнажить рану, открыть тело, к которому можно приложить аптечку.

Колючий кашлянул и поднял голову, серые глаза были полны боли, но смотрели серьёзно и решительно.

— Я не смог… — сказал он. — Не сумел нажать курок… он так похож на тебя, даже улыбка та же… рука дрогнула…

Я сжал челюсти так, что хрустнули зубы, а перед глазами потемнело.

— Молчи! Не трать силы зря! — вмешался Синдбад и приложил аптечку к бледной коже Колючего.

Чуть ниже сердца, туда, где был чистый, не забрызганный кровью участок.

Аптечка пискнула, показывая, что начала работу, а через несколько мгновений издала длинную пронзительную трель, сообщающую, что приборчик отказывается что-либо делать.

— Не может быть… — прошептал я. — Попробуй ещё раз!

— Бесполезно. — Лицо Синдбада было по-настоящему чёрным, словно он превратился в негра.

— Нет! Попробуй ещё! — Я понимал, что веду себя глупо, но остановиться не мог.

Вот она, обратная сторона того, что у тебя есть друзья — ты рискуешь потерять одного из них.

— Я не смог… — повторил Колючий. — Он так похож на тебя… но ничего… Бог всё видит… и каждому воздастся по вере его… я понимаю, что обречён… сейчас я… мы ещё увидимся, прощайте…

— Стой! Нет! — воскликнул я, понимая, что собрался делать мальчишка — отдать приказ главному и метаболическому имплантам, чтобы они запустили программу эвтаназии.

— Это его право, — сказал Синдбад, и я понял, что он прав.

— Прощай, Колючий, — проговорил я. — Передавай от меня привет ангелам.

Насмешка — стена, за которой можно укрыться от режущей душу боли.

Он улыбнулся, показывая, что услышал, лицо его сделалось строгим, серьёзным и застыло.

— Всё. — Синдбад осторожно протянул ладонь и закрыл Колючему глаза.

— Всё, — повторил я, чувствуя, как горечь потери мешается в душе с опаляющей яростью. — Если раньше я гнался за этим мерзавцем только ради себя, то теперь я буду преследовать его ещё и для того, чтобы отомстить. Лучше бы дубль выстрелил себе в голову.

Я аккуратно разогнул ещё тёплые пальцы мальчишки и вынул из них «мегеру», затем мы избавили Колючего от подсумков и рюкзака. Похороны по обычаю Пятизонья: погибшему соратнику — почтение, а живым — то, что может им пригодиться; какой толк, если оружие и припасы уйдут в могилу?

Затем мы постояли немного, и я бросил на тело плазменную гранату с замедлителем. Через положенные семь секунд раздался взрыв, и неистовое пламя обратило труп в пепел, заставило корчиться ветви металлических кустов, оплывать, покрываться громадными «слезами» стены из автонов.

И в этот момент мне было плевать на боль Лабиринта или того, кто им управлял.

Глава 17

Кровавый снег

10 февраля

Выждав, пока закончится приступ звукоизвержения, мы отправились дальше, уже вдвоём.

Особого представления о том, куда именно идти, у нас не имелось, и поэтому мы просто шагали, надеясь, что рано или поздно один из коридоров приведёт нас к выходу. Никто не преграждал нам дороги, ловушки, встречавшиеся в залах и комнатах, можно было легко обойти, но уверенности в том, что мы не бродим по кругу, не было.