Читать интересную книгу Экспансия – II - Юлиан Семенов

— А что ты мне можешь сказать? — удивился Штирлиц, достав из кармана монету.

— Этого мало, сеньор, — сказал мальчик. — Дело касается не меня, а вас.

Штирлиц протянул ему еще одну монету:

— Слушаю тебя.

— Сеньор, дело в том, что другой сеньор, с которым вы приехали в город и пили воду возле остерии, уплатил мне песо за то, чтобы я прошел за вами по городу, вернулся и рассказал ему, где вы были и кого встречали.

— Да? Молодец, я тебя не заметил. Где ты оставил меня?

— В кафе «Ла ультима эсперанса», сеньор, когда вы пошли в дом, где живут шпионы, — ответил мальчишка и растворился в темноте…

«Вот так дела, — подумал Штирлиц. — А чему ты, собственно, удивляешься? Ты давно уже лишился права удивляться чему бы то ни было. Я лишил себя этого права, так точнее. Но это же какая-то мистика, Шиббл не мог быть в игре, немыслимо…»

Тем не менее в семейный пансионат Штирлиц не вернулся. «Черт с ним, с этим саквояжем, бельем и рубашками, деньги Роумэна меня пока что спасают, надо ложиться на грунт, искать квартиру, а не пансионат, в любом пансионате меня найдут, пусть их здесь даже две сотни, все равно это день работы для полиции, нужна какая-нибудь проститутка; тоже нельзя, на учете; но ни в отеле, ни в пансионате останавливаться теперь невозможно, ясное дело…»

Он отправился на центральную почту и, вспотев от волнения, заказал разговор с Голливудом; особого удивления в глазах сонной телефонистки не было. С Грегори Спарком соединили через сорок минут; не представившись, чуть изменив голос, Штирлиц сказал, что он уже на месте, но никак не дождется друга, посещает каждый день центральную почту, а писем все нет, надо срочно обсудить интересный сценарий за завтраком, что-нибудь в девять, но не позже половины десятого. Положив трубку, вытер пот со лба. «Я перехвачу Роумэна на улице; судя по тому, что Спарк слушал меня не удивляясь, не перебивая и не переспрашивая, Пол посвятил его во все».

Он только не мог себе представить, что, провожая Роумэна в Латинскую Америку, желая ему удачи, Макайр отправил в резидентуры шифротелеграммы, в которых обязывал своих сотрудников «обеспечить безопасность Пола Роумэна, выполняющего специальное задание, наладив — не ставя об этом никого в известность — наблюдение за всеми его контактами, поскольку операция допускает возможность похищения ветерана секретной службы Соединенных Штатов. Просьба не открывать — без особого на то разрешения — имена наиболее глубоко законспирированной агентуры, ибо пыток нацистов может не выдержать даже такой блистательный разведчик, как Пол Роумэн».

Информация к размышлению (Даллес — ИТТ, сорок пятый — сорок шестой)

На этот раз Даллес пригласил полковника Бэна не в клуб, где они обычно встречались раз в квартал, обговаривая дела на будущее и подводя итоги сделанному, но к себе в контору, на Уолл-стрит.

— Здесь у меня под рукой материалы, — объяснил Даллес, попыхивая неизменной трубкой, — дело такое, что они могут понадобиться.

— Все материалы вы храните вот здесь, — Бэн постучал себя по лбу, — не скромничайте, Аллен.

— Тем не менее, — ответил тот, пропуская гостя в кабинет, заставленный шкафами с книгами: в основном своды законов, исследования, связанные с китайской эпохой Сун, и литература по германскому вопросу.

Поинтересовавшись, что будет пить полковник, пояснил, что чай прислали жасминный, только-только с плантации: «Мадам Чан Кайши знает мою страсть. Есть ангольский кофе, о том, кто мне присылает эти светлые зерна, я умалчиваю, потому что самолет взлетает в Лиссабоне, такими связями не хвастают, могут неверно понять. К сожалению, левые захватили довольно прочные позиции в газетах и на радио, так легко их оттуда не выкуришь. Маккарти напоминает мне порой Дон Кихота; надо будет сосредоточить все наше внимание на телевидении: думаю, эта новая отрасль станет стремительно развиваться, не пропустить бы момент, позиции трудно отвоевывать, занимать с самого начала куда проще…»

— Мы с вами думаем в одном направлении, Аллен… Пить я стану и то, и другое — сначала жасмин, а потом ангольский кофе, не взыщите, издержки образования, я прошел мимо университета, как и Аристотель.

— Предмет разговора, к которому я вас пригласил, Бэн, с проблемой телевидения связан опосредованно… Оно, конечно, будет задействовано в том предприятии, о котором пойдет речь, но несколько позже, когда наберет силу… Вы, кстати, финансируете какие-либо проекты в телебизнесе?

— Практически — все. В той или иной мере, не в прямую, конечно, но, как и вы, я понимаю значимость большого ящика…

— Так с чего же мне начать? — задумчиво спросил Даллес, упершись в него своим тяжелым взглядом («Глаза, как льдышки, — подумал Бэн, — айсберг, а не человек, брррр!»). — Я, пожалуй, позволю себе задать вам ряд вопросов… Что вы знаете о нефтяном бизнесе в Колумбии?

— Колумбия как-то не очень входит в сферу моих интересов.

— Зря. Она — предмостье Латинской Америки. Колумбия, Панама, Коста-Рика и Никарагуа — от ситуации в этих странах зависит благополучие нашей страны, — Даллес постучал пальцем по груди (любимый жест). — Если в Никарагуа положение крепкое, Сомоса вполне управляет ситуацией, в Панаме — еще надежнее, наше военное присутствие, то в Колумбии и Коста-Рике дело сложнее… Особенно в Колумбии. Там против наших интересов весьма интенсивно работает британская «Шелл»… С ней мы сладим, мы готовим удар против «Шелл» в прессе, кое-что удалось накопать о связях немцев с британцами, дело может оказаться крутым… Но Рокфеллер озабочен, и я понимаю его тревогу по поводу ситуации в Колумбии — в целом. «Тропикал ойл» Рокфеллера имеет в своем распоряжении концессию Марес возле Барранка-Бермеха, очень серьезное предприятие… Но срок концессии истек, Бэн. И президент Алфонсо Лопес потребовал, чтобы в июне все заводы были переданы правительству Колумбии, — опять-таки под нажимом коммунистов. Кое-как мы смогли добиться в суде переноса срока до лета пятьдесят первого. А что такое пять лет в приложении к историческому процессу? Ничто, пустое, нуль. К президентству рвется лидер левых Хорхе Гаэтан. Если он победит, тогда Рокфеллеру придется уйти из Колумбии еще раньше, Гаэтана поддерживают коммунисты, это — серьезно. Нам стало известно, что Гаэтан уже сейчас, накануне предвыборной кампании, подготовил меморандум, требующий передачи всех без исключения концессий правительству — с последующей национализацией… Мы пытаемся работать в его окружении, у нас есть кое-какие возможности в левом лагере… Они все очень подвижны и, — Даллес усмехнулся, — как бы это точнее выразить… избыточно страстны что ли. Нет еще опыта политической деятельности, вынырнули в последние годы войны, на гребне антифашизма, не научились… А если научатся? Тогда как? У нас есть переходная кандидатура на президента — Оспин Перес, но это не личность, полумера, борьба за время… Что вы предложите?

— Надо посмотреть, — повторил Бэн. — Но ведь нефть — это государственная политика, Аллен, это топливо для самолетов и танков… В какой мере государственный департамент и Пентагон включены в наше соразмышление? Ведь они — не мы. Бюрократы. Им надо долго думать… Я-то сразу просчитал в уме, что Рокфеллеру будет нужна хорошая связь, если он прочно закрепится в Колумбии, а кто ему организует связь, как не ИТТ?

Даллес улыбнулся:

— Вообще-то охотников много, но, как его адвокат, я буду настаивать именно на вашей кандидатуре. Что же касается государственного департамента и Пентагона, то вам предстоит поработать в этом направлении, Бэн. Ваши отношения с военными позволяют сделать это лучше и плодотворнее, чем мне, я же с ними часто ссорился, с проказниками.

…Нефть, армия, политика — и в ту пору, да и поныне — завязаны в тесный узел интересов, которые определяются балансом концернов, миллиардами, отчисляемыми в бюджет, перераспределяемыми затем в конгрессе между Рокфеллером, Морганом и Дюпоном, ибо именно их корпорациям раздавалась и раздается львиная доля самых выгодных заказов — военных. Здесь не страшна конкуренция, как у текстильщиков, поставщиков оборудования для пищевой, медицинской, обувной или лесодобывающей промышленности. Танк и бомбардировщик — вне конкуренции, нет надобности в дополнительных тратах на прессу, рекламу и лобби; система отработана надежно; до тех пор, пока она функционирует без перебоя, стабильность страны обеспечена, считая военно-промышленный комплекс; а перекосит на сторону — возможны неуправляемые последствия, чреватые социальным взрывом.

…Бэн допил чашку ангольского кофе, поднялся, прошелся по маленькому, в высшей мере скромному кабинетику Даллеса («Играет или действительно это его стиль — такое протестантское пуританство?»), остановился возле книжных шкафов, поинтересовался: