– Стойте, подождите, я помогу вам! – кричала она, но женщина бежала что было сил, не замечая ничего вокруг.
Вдруг, с разбегу споткнувшись о камень, она тяжело упала на землю. В одно мгновение Розали настигла ее и стала тушить тлеющую одежду.
Женщина лежала неподвижно.
– Вы слышите меня? – спросила Розали, но несчастная безучастно смотрела на нее. – О черт! – пробормотала Розали, поняв, что говорит сейчас по-английски. Она лихорадочно подыскивала слова.
Между тем женщина встала и, шатаясь и рыдая, пошла по улице. Посмотрев ей вслед, Розали подняла шаль и устремилась дальше.
Церковный колокол теперь зловеще молчал, отчетливо вырисовываясь на фоне посветлевшего от дыма неба. Огонь еще не достиг церкви, но уже неумолимо приближался к ней. Если церковь сгорит, то последствия пожара будут еще более страшными и непоправимыми.
Розали сошла с дороги, чтобы не мешать людям, бегущим с ведрами в сторону горящих домов.
Споткнувшись, один из них опрокинул ведро, и вода моментально впиталась в раскаленную от жара землю. Две женщины бросились к нему и оттащили в сторону. Подойдя к обожженным людям, лежащим на земле, Розали всматривалась, нет ли среди них Рэнда. Не обнаружив его, она с облегчением перевела дух и продолжила свое скорбное путешествие.
Отовсюду слышался детский плач, заглушавший порой крики мужчин и рев пожара. А Розали все шла и шла, надеясь встретить где-нибудь Рэнда. Глаза ее начали слезиться, в горле першило. В дыму она едва не налетела на маленького ребенка. Это была девочка лет двух с каштановыми вьющимися локонами, она стояла на дороге и, размазывая по щекам слезы, отчаянно звала маму.
– Ш-ш.., тихо, малышка, – пробормотала Розали и оглянулась по сторонам. Поблизости никого не было, и девочка испуганно прижалась к ней. Потом она снова заплакала, и Розали уже хотела повернуться и уйти, но тут чьи-то сильные руки крепко взяли ее за плечи.
– Мадемуазель Розали? Это вы?
Розали вздрогнула, но тут же узнала знакомый голос.
– Гильом, – с облегчением произнесла она, глаза ее вновь защипало от едкого дыма.
Гильом с радостной улыбкой уставился на нее.
– Поначалу я не узнал вас, – сказал он. – Потом решил, что мне померещилось, что этого просто не может быть… Э-э, Мира, она не пошла с вами?
– Нет.
– Слава Богу! А чья это девочка? – спросил вдруг Гильом, глядя на ребенка.
– Я не знаю… Здесь, наверное, есть место, куда собирают потерянных детей?
– Есть. Давайте я отведу ее туда.
Он печально взглянул на ребенка.
– Такая славненькая! Самое страшное уже позади, но все равно нехорошо, если ома будет бродить здесь одна.
– Все страшное позади? А как же церковь?
– Не волнуйтесь, огонь не подойдет так близко. Люди должны справиться… Черт, я все-таки не верю, что вижу вас здесь! – Глаза его радостно сияли.
– Я не могла сидеть сложа руки и ждать. У меня было ужасное предчувствие…
– Леди Ангел, вам не надо было приходить сюда… – сказал он.
– Я ищу Рэнда, – ответила Розали. – Его нигде нет…
Он не ранен? Где он может…
– Не волнуйтесь, я только что видел его, он помогал спасать детей из дома викария, с ним все в порядке.
– Где этот дом? Может быть, вон тот?
– Ah, zut, – сказал Гильом, глядя туда, куда указывал ее дрожащий пальчик. – О черт.., да, этот. Надеюсь, дети теперь в безопасности.
Не дослушав его, Розали побежала к горящему дому.
Пламя, вырывавшееся из окон второго этажа, придавало ему вид стоглазого демона. Неужели Рэнд попал в эту смертельную ловушку?
Сраженная этой мыслью, Розали неподвижно стояла, освещенная ярким высоким пламенем. Вдруг крыша дома рухнула с оглушительным треском, испустив мириады ослепительных искр. Розали замерла, почти без чувств, беззвучно шепча молитву.
– Был ли кто-нибудь там, внутри? – прошептала она, подходя к стоявшему поблизости старику.
Она повторила свой вопрос и потянула его за рукав.
Старик повернулся, и Розали увидела, что он смотрит на нее пустыми выжженными глазницами. В ужасе отпрянув, Розали бросилась бежать, воспринимая все происходящее как дикий чудовищный сон.
Картины пожара замелькали перед ее глазами словно в калейдоскопе. Неожиданно что-то ударило ее, и она почти оглохла, не в силах вымолвить ни слова.
Затем в ее сознание ворвался поток неистовой ругани, и кто-то, схватив Розали как тряпичную куклу, потащил ее в сторону, хлопая по подолу платья. Она смутно начала понимать, что легкая ткань загорелась от попавшей на него искры и при малейшем промедлении огонь охватил бы ее целиком.
Чьи-то руки легко оторвали ее от земли, и по мере того как Розали узнавала дорогие черты, страх ее стал убывать, она затихла и успокоилась, обняв своего спасителя и доверчиво прижавшись к его сильной груди.
После этого, может быть, самого блаженного момента в ее жизни, она подняла голову и посмотрела на него. "Он жив", – думала Розали. Но прошло еще немало времени, прежде чем она поняла, что Рэнд отнюдь не был счастлив, увидев ее здесь.
Глава 13
Во всей моей жизни нет и тени волненья.
Я вся для тебя открыта.
И ты, как волна, можешь
Влиться теперь в меня.
Неизвестный автор
– Боже всемилостивый, – проговорил Рэнд, крепко держа стоящую перед ним Розали и быстро оглядывая ее со всех сторон. – Отшлепать бы тебя хорошенько, – сказал он, с силой встряхнув ее, а потом обнял и прошептал:
– Я же просил тебя не покидать замок. Здесь так опасно, неужели ты не понимаешь, черт побери!
Рэнд еще раз тряхнул ее. Розали молчала.
– Я не думала, что подойду так близко к огню, – сказала наконец она.
– К черту все твои думы! Я только решил перевести дух, как увидел тебя, горящую, словно свечка!
Освободив руки, Розали обняла его.
– Почему ты не послушалась меня? – опять спросил он., Ответ Розали поразил его своей простотой:
– Потому что я люблю тебя.
Рэнд молча смотрел на нее, словно не веря своим ушам.
– Ты… – начал он, и вдруг гнев его растаял.
Это было почти непереносимо, в его сознании смешались все чувства разом: пронзительный страх за нее, отчаянный гнев и чувство любви, столь сильное, что он не мог вымолвить ни слова. Рэнд обнял ее и поцеловал.
Кровь Розали закипела. Казалось, поцелуй длился целую вечность, а когда он кончился, все плыло у нее перед глазами.
– И все-таки тебя надо отшлепать, – прошептал он.
– Я люблю тебя, – повторила Розали и увидела, как его суровое лицо смягчилось от этих слов.