Читать интересную книгу Феномены древней культуры востока Северной Азии - Вадим Попов

Рассказы экскурсоводов о петроглифах максимально мифологизированы. В их повествовании в основном можно услышать нанайские сказки о начале времён, когда утки создавали землю, ныряя за илом на дно Амура; о времени, когда люди жили вечно на переполненной земле, но догадались, что нужна смерть и нашлись те, которые показали этому пример; о древних временах, когда на небе светило три солнца и было нестерпимо жарко так, что плавились камни, но охотник Кадо застрелил два солнца, а дева Мамилчжи нарисовала на ещё мягких камнях различные рисунки. И, что интересно, всех туристов это удовлетворяет и никто не спрашивает о сущности символов на валунах, может быть понимая, что это только красивые сказки, но и не догадываясь, что создателями этих шедевров являются их прямые потомки – индоевропейцы. В это трудно поверить даже просвещённому уму, но зачем верить, если теперь это можно знать, хотя источник знания не академический.

Может показаться, что моя критика апостолов школы Окладникова недостаточно убедительна, а я такой единственный в поле воин, старающийся привлечь к себе внимание. Апостолы называют своего гуру великаном в археологии, а себя, вероятно, считают слоноподобными, а меня, наверно, можно сравнить с известной Моськой. Но оказывается я не одинок в своей критике и эта школа давно имеет не менее значимых оппонентов, например, в лице д.и.н., археолога, заслуженного деятеля науки Якутии Ю.А. Мочанова. С 1999 г. по 2005 г. между ним и академиком А.П. Деревянко происходила настоящая борьба на академическом уровне и в СМИ (газета «Неделя Якутии»), которая не обошла и «заслуги» Окладникова. Вот примеры его оценки деятельности академика: 1. «Смешав в одном комплексе материалы различных культур и эпох, Окладников создал «кондонскую неолитическую культуру», являющуюся одним из наглядных примеров археологических монстров». Из этого замечания мне стало более понятно как академик «родил» Кондонскую Венеру в пильтданизме чего я уже не сомневаюсь. Она могла быть и из средневекового слоя, предметы которого здесь тоже были найдены и современным изделием. 2. «Окладниковщина – это страшное явление нашего общества. В каждой сфере человеческой деятельности оно имеет своё название. В биологии, например, оно называется лысенковщиной. Основоположником её в современной сибирской археологии являлся академик Окладников. Окладниковщина не всесильно только тогда, когда с ней борются. Стоит ослабить борьбу и она сразу же набирает силу. Ведь что такое окладниковщина? Впервую очередь, это не жизнь ради науки, которая ничего, кроме радости открытий новых знаний, не даёт. Для окладниковцев важны не знания, а звания, которые обязательно должны приносить земные блага – высшие должности, солидную зарплату, шикарные квартиры, ордена и медали, почётные места в президиумах разных собраний и т. д. и т. п. Ради этого они идут на всё – меняют убеждения, угождают любому, кто в данный момент находится у власти, подтасовывают факты, занимаются плагиатом и компиляциями, используя все возможности для уничтожения инакомыслящих. Короче говоря, окладниковщина – это некомпетентность, которая пытается компенсировать себя бескомпромисностью».

Вот такая нелицеприятная характеристика академика и его учеников, хотя о них здесь ничего не сказано. Но перефразируя, можно утверждать: «Скажи мне кто твой учитель, и я скажу кто ты».

Глава № 18

Нижнеамурский неолит – царство Великой Богини неба

В 1980 году закончилась эпоха академика Окладникова по изучению нижнеамурских археологических культур. Эпоха занимала около пятидесяти лет и представляла собой большое академическое научно-литературное тело, ставшее базой для последующих поколений исследователей. При пристальном рассмотрении оно оказалось не без изъянов и болезней. Эпоха никогда не обрывается резко. Вслед за ней всегда бывает период всплесков научных исследований, происходящих в определённом корифеем направлении. Иногда они смотрятся даже ярче, чем бледнеющее со временем само тело. Но всплески со временем гаснут, и научная синусоида превращается в нулевую линию. Первым таким всплеском после академика был ряд статей по неолиту Нижнего Амура д.и.н. В.Е. Медведева. Он, как и положено, недалеко ушёл от базового учения и сохранил в своих работах те же болезни и изъяны: заурядную фальсификацию, неправильную интерпретацию, замалчивание неудобных фактов, игнорирование достижений мировой науки. Вторым и, вероятно, последним всплеском явилась книга З.С. Лапшиной «Архаическая модель мира в наскальных рисунках Амура и Уссури», изданная в Хабаровском ГИИК, в 2012 году. Работа оказалась в основном историографического (описательного) характера. Историологический (обобщающий) масштаб оказался узким, не выходящим за рамки Восточно-Сибирского региона. Книга, безусловно, имеет большое значение для культурологов, в ней автор применила детальную методику описания масок-личин и типологическую группировку их по сходным признакам. Зоя Степановна подвергла критике фаллическую концепцию древних изображений, предложенную археологом Медведевым, что добавило аргументов и моим антифаллическим заключениям по его работам. Интерес вызвало осмысление автором содержание рисунков, базой для которого явились сведения из области этнологии, мифологии, семантики символов. Книга явилась монографией, написанной специфическим академическим языком, трудно доступным неискушённому читателю, но таковы правила научного академического стиля. Заключения автора послужили обоснованием собственного представления о верованиях оседлых рыболовов Нижнего Амура, о древней модели Вселенной, в центр которой она поместила культ солнца и фантастического Змея-Дракона.

По её мнению, маски-личины в основном являются различными вариантами изображения его. Автор отмечает, что Источниковой базой изучения мировоззрения людей каменного века помимо петроглифов являются скульптурные поделки, украшения, орнаменты на керамике, но коснулась их лишь поверхностно, поскольку, на самом деле, глубокий и широкий анализ их привёл бы к противоречию с интерпретацией рассмотренных ей петроглифов.

Известно, что на керамике неолита Приамурья нет изображений фигуры Змея-Дракона. В единственном случае на фрагменте венчика сосуда показана головка змеи. Зато есть ромбы, треугольники, овалы, прямые кресты, косые кресты, свастики, концентрические окружности, линейно-ленточный орнамент, волнистые линии, «Рога барана», антропоморфные маски-личины, в том числе, с участием их в сюжете «священной триады». Но эта международная терминология оказалась неизвестной автору, и она ею не пользовалась.

Вообще введенный А.П. Окладниковым термин «маски-личины», фигурирующий в книге, не кажется удачным. Маски – это то, что надевают на лицо. Они – не то же, что личины. Известно, что маски надевали себе на лицо именно шаманы, что даёт академистам возможность интерпретировать антропоморфные изображения на валунах, как копии масок, которыми пользовались шаманы во время камлания, что бессмысленно. Ну а чем же они ещё могут быть как не копиями? Или их следует считать портретами шаманов в масках? Но какой в том и другом смысл, ведь шаман отправлялся в буни (на тот свет), а маска оставалась на камне. Правильнее и точнее обозначать их всё же личинами, т. к. такое толкование связано именно с лицом, а маска может ещё и с мордой зверя. Некоторые высокохудожественные личины с этой позиции можно обозначать более значимым определением – лики, как у икон. Но лики могут быть только у богов – это, видимо, смущало А.П, Окладникова, ведь они не могут существовать в шаманских верованиях. Не вяжется с шаманизмом и солнцепоклонничество, которое академисты упорно приписывают нижнеамурскому шаманизму. Где здесь логика? Если солнце является богом, то это уже высокая, а не демоническая религия, где вера не связана с духами. Современные нижнеамурские шаманисты считают, что Бог тоже есть. Он создал всё, и зовут его Эндури, но образ его у них невнятный, и они его никогда не изображали. Другое дело идолы – это основные и множественные персонажи их верований. Кажется, что Окладников и его последователи этого не понимали. Отсюда у них возник образ солнца в виде страшилища на валуне, вызывающего ужас. Понимая это несоответствие, они связали солнце с Драконом, который вполне этому соответствовал и, вероятно, по их разумению, мог являться идолом (илл. № 9).

Из истории религий и мирового опыта расшифровки древней символики известно, что символы солнца появились только во втором тысячелетии до н. э., т. е. в эпоху меди. Но поклонения ему даже в это время не было, скорее, почитание, да и то в земледельческих регионах, где оно имело значение в урожайности, но далеко не всегда положительное. Избыток солнца приносил вред – засуху. Значительно большее значение имело небо с его тучами и дождём. Ему необходимо было поклоняться и просить у него влаги для урожая. С этим и была в значительной мере связана символика неолита, где концентрические окружности, спирали, волнистые линии, вертикальные зигзаги и были символами неба, облаков, дождя, что доказано в труде А. Голана. Но какое дело до этой символики было оседлым рыболовам-монголоидам Нижнего Амура? Понятно, что никакого. Они не могли поклоняться ни солнцу, ни небу – для них они не имели значения. Да и нет подобной символики в других районах Северной Азии, где царствовали шаманоидные верования.