Читать интересную книгу Чужие пространства - Евгений Гуляковский

Впереди простиралась степь, и лишь у самого горизонта смутно угадывалось некое странное сооружение, похожее на пирамиду, сложенную из разноцветных шаров.

На самой вершине поблескивал в лучах солнца небольшой металлический шар.

Взглянув на него, Роман ощутил знакомую боль в голове и одновременно гнев. Руки его лихорадочно шарили по поясу в поисках оружия и нащупали то, что ему было нужно, — рукоятку меча. Он обнажил меч и услышал странное шипение… Лезвие не было сделано из обычной стали. Вместо нее сверкал зеленый кристалл, испускавший испепеляющий свет. Там, куда падали лучи этого света, камни начинали разрушаться, превращаясь в пыль. Роман, осознав страшную силу своего оружия, спрятал его в ножны и подошел к пирамиде. Она стала как будто меньше.

Из верхнего металлического шара доносился шелест и шорох, похожий на шум насекомых. Роман оттолкнулся от земли носком ботинка и легко взмыл вверх, тело оказалось таким легким, каким он пожелал его увидеть. Тяготение более не властвовало над ним, он лишь слегка касался поверхности шаров, и этих легких толчков оказывалось достаточно, чтобы через несколько секунд оказаться рядом со стальным шаром. Он снова ощутил резкую боль в голове, словно прозвучало: «Я здесь, я жду, я тот самый, кто мучил тебя столько лет…» Из глубин шара донеслись до него теперь уже легко различимые голоса:

— Он совершенно выходит из-под контроля!

Кто-то другой, судя по голосу, хрипловатый и маленький, испуганно спросил:

— Это опасно?

— Не понимаю, в чем дело… — ответил первый голос, большой и мрачный. — Раньше никогда такого не было. Я совсем не могу к нему пробиться. Какая-то непреодолимая защита. Ни одно живое существо в известных нам мирах не способно создать такую защиту.

— Что же тогда? Что же там такое?

— Похоже, его прикрывают силы древней планеты.

— Она всегда подчинялась нам!

— Она не подчинялась. Ты не понимаешь. Эту планету невозможно подчинить даже нам. Какое-то время мы сотрудничали, но теперь что-то изменилось. В этом главная опасность.

— Что же нам делать?

— Вся надежда на летунгов, землянина необходимо уничтожить до того, как он поймет, что находится в узловой точке времени и от его действий зависит путь, по которому пойдет развитие его цивилизации. Сейчас с ним еще можно справиться. Чем позже, тем трудней это будет сделать. Свяжись с ним, пробуй снова и снова, я помогу тебе, если…

Голоса стихли, остался лишь шелест, и Роману послышались шепот, стон, свист перепончатых крыльев, Он выхватил меч и трижды стукнул его рукояткой по ответившей звонким гулом металлической поверхности шара. Память подсказала, как он должен поступить: «Не наносить первого удара из-за угла, а вызвать на бой своего врага так, как это делали древние витязи его страны».

И шар ответил не только звоном. Его поверхность дрогнула, раздалась в стороны, и в образовавшемся отверстии показалось существо из подземелий Гридоса.

Перепончатые крылья облегали его мрачную темную фигуру наподобие плаща.

Их края, увешанные драгоценными камнями, поблескивали в лучах красноватого солнца.

Лицо, как и в пещере, скрывала тьма.

— Кто дал тебе власть проникнуть сюда? Как мог ты осмелиться, козявка?!

От голоса мрачного великана основание пирамиды зашаталось, шары заходили ходуном, и, прежде чем Роман успел ответить хоть что-то, из-под складок плаща сверкнуло ослепительным алым светом лезвие меча. Не успев еще понять, что происходит, совершенно инстинктивно прикрываясь от удара, Роман выбросил вперед правую руку, сжимавшую рукоятку меча, и два луча, зеленый и красный, скрестились в воздухе.

Что-то произошло от их соединения. Что-то такое, что потрясло мир, в котором он находился: тот размазывался, искажался, свертывался, как свиток пергамента.

Вращаясь, Роман падал в пустоту сквозь вой и грохот. Был ли то взрыв? Он не знал, он уже ничего не видел, кроме тьмы. Он просыпался.

В пещере под корнями священного дуба по-прежнему было тепло и тихо. Но что-то все-таки изменилось. Роман не сразу понял, что именно. Тишина стала другой.

Исчезла сонная неподвижность воздуха. Он вспомнил: сегодня начинается седьмой день. Сегодня вечером он сможет выпить эликсир.

Он выбрался из пещеры, проверил свои зарубки на скале. Все правильно. Их оказалось ровно шесть. Он старательно выцарапал седьмую и впервые за все это время позволил себе подумать об Элии. Если бы он сделал это раньше, у него не хватило бы мужества на бездеятельное ожидание.

Шесть дней прошло с тех пор, как ее похитили. Она еще жива. Наверняка жива. Она будет жить ровно месяц, если жрец не ошибся, если не произойдет чего-нибудь непредвиденного. В ушах стоял ее последний крик: «Ро-о-ман!» В минуту страшной опасности она именно его позвала на помощь. А он не сумел ей помочь. Хотя сделал все, что мог, все, что было в человеческих силах. Теперь он старается сделать то, что превышает эти силы… Лишь бы не опоздать, лишь бы она смогла дождаться…

Вернулся свист ветра. В листве деревьев завозились живые существа. Долгий семидневный сон леса кончился, как кончился и его вещий сон. Совершив утренний ритуал омовения, напившись из ключей, — как ни странно, Роман научился тремя глотками утолять свою нестерпимую жажду, — он вновь вернулся в пещеру, сам не зная зачем. День только начинался и обещал быть бесконечно долгим. Сон бежал от его прояснившихся глаз, все стало другим. Появились острые запахи древесины, плесени, каких-то трав и грибов — он не замечал их раньше. Подстилка казалась теперь жесткой и неудобной, что-то все время упиралось в спину.

Повернувшись на бок, он пошарил рукой в пласте сухой травы и нащупал какой-то предмет.

Выбравшись с ним наружу к свету, он с удивлением увидел узорчатую резную рукоятку и не сразу сообразил, что держит в руках рукоятку меча. Бронзовая рукоятка в том месте, где когда-то начиналось лезвие, оплавилась. Роман помнил каждую мелочь из своего сна и теперь начинал догадываться почему. Какая-то часть сна могла оказаться такой же реальной, как окружающая его действительность.

Миры смещаются во времени и пространстве. Их великое множество вокруг, миры текут, превращаются в дымку воспоминаний, во что-то эфемерное. Он не был ученым и, побывав в одном из таких эфемерных миров, не мог полностью объяснить происходящие с ним странные вещи.

Но рукоятка меча оставалась непреложным фактом, она была тяжела и холодила ладонь. В ее узорах бежали какие-то неведомые, ни на что не похожие животные.

Вдруг он вспомнил, что знает этих животных, видел их однажды… Он достал флакон с эликсиром и сравнил их с теми, что были изображены на печати… На рукоятке меча звери изображались в движении, потому он и не узнал их сразу. Это открытие растворило последние сомнения.

Наконец-то наступил вечер. Как только над горизонтом появилась первая луна, Роман направился к озеру, сжимая в руках флакон с эликсиром.

Он выполнил все условия и тем не менее понимал, что превращение может не удаться, что эликсир, рассчитанный на иных существ, может не подействовать на человека или подействовать как отрава.

Сомнения овладели Романом с новой силой. И хотя за эти семь дней ожиданий и снов ничего, в сущности, не изменилось, — он по-прежнему не боялся смерти, но знал, что если сейчас погибнет, то никто уже не сможет помочь Элии. Лишь вещий сон, лишь одинаковые изображения на рукоятке меча и печати флакона помогли ему сделать последний шаг. Озеро молчало, как молчало все эти дни. В отражениях, которые он часами рассматривал, свесившись с крутого берега, ничего нельзя было угадать заранее. То там возникали старинные замки и виднелись стены неведомых городов, то какие-то непонятные существа занимались своими непонятными делами — озеро было окном в иные миры. Иногда изображения сменялись, уходили в темную глубину, им на смену всплывали новые картины. Иногда озеро показывало только искаженную картину собственного берега. Так было и на этот раз. Роман видел высокую корягу, которой на самом деле на берегу не было. И не видел камня, у которого стоял. Не было и его собственного отражения.

Дождавшись выхода второй луны, он решил, что можно начинать. Время подошло. Семь полных суток остались позади. На этот раз пробка флакона открылась легко, и резкий нездешний запах поплыл над водой озера. Запах был так силен и резок, что Роману понадобилось несколько минут только для того, чтобы к нему привыкнуть.

Наконец он поднес флакон к губам. Только тогда на том месте, где он должен был отражаться в озере, в воде появился лик старца.

— Я все помню, — сказал ему Роман. — Я помню все условия и последствия.

Но старец молчал, как молчали все отражения этого озера, и лишь внимательно смотрел в глаза Роману, словно сомневаясь, хватит ли у него мужества сделать последний шаг в мрачную бездну. Роман усмехнулся и одним глоткам выпил эликсир.