Читать интересную книгу Тишина в Хановер-клоуз - Энн Перри

Скорее всего, Пурпурная была любовницей Йорка, обманом или женскими чарами выманивавшая у него секреты, которые передавала своему хозяину. Затем они с Робертом поссорились, и он угрожал раскрыть правду. И тогда либо Пурпурная, либо ее хозяин убили Роберта, чтобы обезопасить себя.

Но почему тогда убили саму Пурпурную? Она сожалела о смерти Роберта? Или для нее самой убийство стало неожиданностью? А может, она по-своему любила Роберта? Судя по всему, он был красив, элегантен и умен и, по всей видимости, обладал сдержанным характером, что могло сделать его необычайно привлекательным для женщин. Не исключено, что Пурпурная испугалась и стала опасна для своего хозяина. Или этот неизвестный человек узнал, что Далси рассказала Питту о Пурпурной, и попытался избавиться от всех, кто мог навести на его след?

Сердце снова наполнилось отчаянием. Убийцей может быть любой! Невозможно сказать, кто разбил окно в библиотеке и убил Роберта Йорка. В дом в районе Севен-Дайалс мог прийти кто угодно, узнай он, что Пурпурная там.

Но вытолкнуть Далси из окна могли только члены трех семей. Шарлотта встречалась с ними, сидела рядом, вежливо разговаривала, а один из них виновен в медленном, сознательном, законодательно оформленном убийстве Питта…

Шарлотта вскочила со стула, стоявшего рядом с кухонной плитой. Уже стемнело. Грейси давно ушла спать в свою комнату наверху. Сегодня Шарлотта уже ничего не сможет сделать. Она тщательно перебрала все факты и гипотезы и пришла к неутешительному выводу: одними размышлениями загадку не разрешить.

К мужу ее пустят только через четыре дня. Просить Балларата о помощи бесполезно, но можно обратиться к тому, кто расследует дело, — к констеблю, который допрашивал владельца борделя и видел тело Пурпурной. И еще она должна вернуться в Хановер-клоуз, потому что ответ можно найти только там; нужно лишь нащупать конец нити и размотать ее.

Шарлотта была измучена тревогой и тяжелой домашней работой, которую теперь приходилось выполнять самой, но спала все равно плохо и встала еще до рассвета, серого и холодного. В семь она была уже на кухне и сама растопила печь. Когда четверть часа спустя появилась Грейси, чайник уже кипел. Девушка открыла было рот, собираясь запротестовать, но, увидев бледное лицо Шарлотты, передумала.

Поздним утром Шарлотта быстрым шагом шла под освещенными холодным солнцем голыми ветвями деревьев по краю Грин-Парк; она искала констебля Мэйбери. Дежурный полисмен в участке на Боу-стрит сообщил ей, что смерть женщины в розовом расследует Мэйбери. Он сделал это с явной неохотой, но у него не было никакого желания иметь дело с женской истерикой в полицейском участке. Он ненавидел скандалы, а по раскрасневшемуся лицу Шарлотты и ее блестящим глазам понял, что в случае отказа громкой сцены избежать не удастся.

Шарлотта увидела фигуру в высокой шапке и синем плаще, когда полисмен вышел с улицы Полумесяца на Пиккадилли. Она бросилась через дорогу, не обращая внимания на приближающиеся экипажи и ругань кучеров, и догнала его, задыхаясь от бега.

— Констебль!

Полицейский остановился.

— Слушаю, мэм? С вами все в порядке, мэм?

— Да. Вы констебль Мэйбери?

Он выглядел озадаченным. Его круглое лицо сморщилось.

— Да, мэм.

— Я миссис Питт. Миссис Томас Питт.

— О. — На его лице отразились противоречивые чувства: смущение, затем сочувствие, затем желание сказать что-нибудь утешительное. — Я вчера видел мистера Питта. Он выглядит неплохо, учитывая обстоятельства. — В глазах констебля мелькнуло сомнение. Но виноватым он Питта явно не считал.

К Шарлотте вернулось мужество. В вину Томаса просто невозможно поверить. Возможно, облегчение, читавшееся на лице констебля, означало, что они на одной стороне.

— Констебль… Вы ведь расследуете смерть женщины в розовом? Что вы о ней знаете? Как ее звали? Где она была до того, как поселилась в Севен-Дайалс?

Он слегка покачал головой, но глаз не отвел.

— Мы ничего о ней не знаем, мэм. Женщина переехала в Севен-Дайалс всего за три дня до того, как ее убили, и назвалась Мэри Смит; раньше о ней никто не слышал. Она ничего не рассказывала, а ее не спрашивали. В такой профессии не принято разговаривать. Но понимаете, в чем дело, мэм: мистер Питт сказал, что она «куртизанка», очень дорогая проститутка, которая сама выбирает себе клиентов. Однако когда я увидел тело… Прошу прощения, мэм, за такие подробности… Так вот, у женщины из Севен-Дайалс на руках и коленях были мозоли. Не так чтобы сильные, но я их узнал. Не похоже, чтобы она жила в роскоши. Думаю, мистер Питт ошибается.

— Не может быть! — Шарлотта растерялась. Она ожидала чего угодно, только не этого. — Женщина была необыкновенно красивой! Да, очень необычной, но красивой. Все это замечали. Грациозной, яркой, стильной. Она никак не могла скрести полы!

— Вы ошибаетесь, мэм. — Констебль стоял на своем. — Может, у нее был характер — не могу сказать, потому что не видел ее живой. Но на вид она совсем обыкновенная. И кожа никакая не особенная — темноватая. Волосы у нее были хорошие, если вам нравится черный цвет, и она была худой. Я бы даже сказал, тощей. Нет, мэм, прошу прощения, но я ее видел, и она самая обыкновенная.

Шарлотта замерла неподвижно. Экипаж проехал совсем близко от тротуара, и поток воздуха едва не сорвал с нее шляпку. Значит, та женщина не Пурпурная. Кого-то другого убили, чтобы сбить Питта и всех остальных со следа. Почему Томас нашел ее сразу после смерти и был арестован? Что это: случайное совпадение или часть хитрого плана?

Затем в голову Шарлотте пришла ошеломляющая идея. Ужасная, возможно, безумная и, несомненно, опасная, — но ничего другого, похоже, не оставалось.

— Спасибо, констебль Мэйбери, — вслух сказала она. — Большое вам спасибо. Пожалуйста, передайте мистеру Питту, что я люблю его… если вам позволят. И прошу вас, не упоминайте о нашем разговоре. Это лишь растревожит его.

— Хорошо, мэм, если вы этого хотите.

— Да, хочу. Благодарю вас. — Она повернулась и быстрым шагом пошла к ближайшей остановке омнибуса. Новая идея не выходила у нее из головы. Нет, нужно придумать что-то другое, более разумное и безопасное — но что? Ждать уже нечего. Не осталось ни свидетелей, которых можно допросить, ни улик, которые можно вытащить, как кролика из шляпы, чтобы вынудить преступника сознаться. Единственный выход — сильно напугать человека, так, что он сам выдаст себя. А другого способа, чем тот, что обретал форму в ее голове, Шарлотта придумать не могла.

Она поехала не домой, а в квартиру Джека Рэдли в районе Сент-Джеймского парка. Шарлотта здесь никогда не была, но знала адрес по письмам. Джек старался проводить дома как можно меньше времени, предпочитая гостить в роскошных городских особняках. Это было приятнее, а также менее обременительно для его финансов. Однако он обещал, что его всегда можно будет разыскать, пока не закончатся неприятности, и Шарлотта без колебаний поехала к нему.

Дом нельзя было назвать второсортным, да и адрес не относился к тем, которых обычно стесняются. Шарлотта обратилась к швейцару в холле, и он, лишь слегка нахмурившись, сообщил, что квартира мистера Рэдли на третьем этаже, а лестница находится слева.

От подъема на третий этаж устали ноги, но ее усилия были вознаграждены не сразу, поскольку квартира Джека находилась в глубине дома. Шарлотта постучала в дверь. Если он ушел, то должен был оставить записку. Она несколько минут в нетерпении переступала с ноги на ногу и уже собиралась подергать за ручку, когда дверь наконец открылась.

— Шарлотта! — Похоже, Джек испугался от неожиданности, но быстро взял себя в руки и пригласил войти.

У нее даже не возникло желания толком оглядеться. Несколько недель назад она сгорала бы от любопытства — дом человека может многое рассказать о нем, — но теперь у нее не было ни времени, ни сил. Шарлотта уже давно не сомневалась в Джеке. Отметила лишь, что комнаты обставлены со вкусом, но невелики по размеру. Ей самой приходилось экономить, и она видела, когда это вынуждены делать другие.

— Ну? — спросил Джек.

— Я только что виделась с констеблем, который расследует смерть Пурпурной.

Лицо Рэдли помрачнело.

— Как это понимать — «только что»?

— Я его нашла. — Шарлотта не стала вдаваться в подробности. — На углу улицы Полумесяца. Но это не важно. Он описал тело убитой женщины. Джек, я уверена, что это не она. Ее просто сделали похожей, но на самом деле это просто какая-то бедняжка в розовом платье…

— Постойте! Почему?

— Руки, а главное, колени.

На лице Джека отразилось удивление; было похоже, что он вот-вот расхохочется.

— Мозоли, — решительно заявила Шарлотта. — От мытья полов. Но это значит, Джек, что настоящая Пурпурная жива! И у меня есть идея. Невероятная, даже глупая, я понимаю… но я всю голову сломала и не смогла придумать ничего другого. Мне нужна ваша помощь. Мы должны снова нанести визит к Йоркам, когда там будут Данверы, и чем скорее, тем лучше. Времени осталось ужасно мало.