— Глория Солт? А, помню! Она скоро приедет.
— Она приехала. Она меня и подвезла. Мы старые друзья. — Джерри не знал, открыть ли все, но решил открыть. — Она подумала, что, если я буду служить у лорда Эмсворта… Пенни вам говорила о моих планах?
— Говорила. Она даже просила у меня две тысячи.
— О Господи, не надо было…
— Надо. Никто никогда не предполагал, что у меня есть такие деньги. Очень приятно. Да, я знаю про курорт, идея мне нравится. Вопрос, как всегда, в деньгах. Есть у вас планы?
— Я как раз хотел сказать. Глория…
— А то, если совсем некого попросить, обратитесь к моему брату Кларенсу.
— Так Глория как раз…
— Брат мой Кларенс — человек удивительный. У него одна страсть, одна мечта — свиньи. Только что он говорил, что вы очень много о них знаете. Вы его просто поразили своей эрудицией…
— Понимаете, как раз…
— И вот я подумал: когда вы с ним подружитесь, раскошельте его, не бойтесь. Конечно, — прибавил Галли, заметив, что глаза у его собеседника почти совсем вылезли, — вам это кажется странным. Причудливым. Необычным. Поверьте, я знаю Кларенса! Да, при обычных обстоятельствах разговаривать с ним нелегко, но ради собрата-свинофила он очнется. Сами увидите.
Джерри лопался от всяких чувств, как Пробуждающаяся Душа.
— Какое совпадение! — сказал он. — Именно это посоветовала мне Глория.
— Раскошелить Кларенса?
— Она для того и устроила меня в замок.
— Неглупая девушка.
— О да! Очень умная. Глория…
Джерри замолчал. Лицо его озарилось, словно кто-то повернул выключатель. Обернувшись, чтобы понять причину, Галли увидел, что идет Пенни.
— А! — глубокомысленно сказал он.
Беспримесной радости мешало только то, что она была не одна. Рядом с ней шел высокий, поразительно стройный человек, такой красивый, что лишь небрежность киношаек уберегла его от экрана. Галли встречался с ним две недели за столом и потому знал, что это — Орло, лорд Воспер.
Пенни глядела невесело, да и то в землю, и Галли заподозрил, что дело не в девичьей задумчивости. Он радушно окликнул ее, она подняла взор и побледнела, напомнив достопочтенному Галахаду, как некая Мэйбл, гуляя с ним в саду, на приеме, лет тридцать назад, внезапно ощутила, что по спине у нее ползет гусеница.
— А, Пенни, — сказал он с обычной своей тонкостью. — Разрешите представить, новый секретарь Кларенса… Простите?
— Вейл, — хрипло ответил Джерри.
— Вейл, — сказал Галли. — Прекрасный человек. Вот, говорим о свиньях. Он большой знаток. Мистер Вейл — лорд Воспер.
Лорд, как и дочь миллионера, был чем-то огорчен и хмуро кивнул:
— Да, мы знакомы. По школе. Привет, Джер.
— Привет, Оспа. И ты здесь?
— Ага. И ты?
— Ага.
— Так я и подумал, — заключил лорд Воспер, переходя к печальным мыслям.
Молчали все до тех пор, пока не появился Себастьян Бидж.
— Прошу прощения, милорд, — сказал он. — Вас просит к телефону мистер Уопшот.
Лорд Воспер очнулся:
— Уопшот?
— Да, милорд. По его словам, он представляет агентство «Уопшот, Уопшот, Уопшот и Уопшот».
Галли таких возможностей не упускал.
— Это напоминает мне, — сказал он, — историю про одного американца. Звонит он в контору «Шапиро, Шапиро, Шапиро и Шапиро». «Алло! Попросите, пожалуйста, Шапиро». — «Мистер Шапиро в суде». — «Тогда Шапиро». — «Он беседует с клиентом». — «Тогда Шапиро». — «Простите, уехал играть в гольф». — «Ну, тогда хотя бы Шапиро!» — «У телефона». Кто это Уопшот?
— По налогам, — ответил лорд Воспер. — Такой человек, следит за моими налогами, — пояснил он. — Пойду узнаю, чего он хочет.
Он ушел в сопровождении Биджа. Галли смотрел им вслед. Ему показалось, что и Бидж плохо выглядит, и он забеспокоился. Есть времена, когда сообщник должен выглядеть хорошо. Обернувшись к Пенни, он увидел, что она как-то странно смотрит на Джерри.
— Простите! — встрепенулся он. — Не бойтесь, сейчас уйду. Понимаю, как не понять! Всей душой вы стремитесь в его объятия, но скромность не велит. Сейчас, сейчас, ухожу.
Есть короткий, горький, резкий смешок, похожий на всхлипывание. Леди Констанс иногда прибегала к нему, услышав похвалы своему брату Галахаду. Именно такой звук издала теперь Пенни, впервые породив у Джерри мысль, что нынешний день — не самый лучший в году, а мир — не лучший из возможных миров.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — проговорила она. — У меня нет ни малейшего желания обнимать мистера Вейла. Вот я думаю, рассказать вам одну историю?
— Историю? Конечно, конечно. Но что это за «мистеры»?
— Помните, я вам говорила, что собираюсь с ним в ресторан?
— Да, но…
— Мы решили встретиться в восемь в «Савое», — продолжала Пенни тем металлическим голосом, которым Глория Солт выражала недавно свое мнение о лорде Воспере. — В шесть часов, когда я вернулась к леди Доре, меня ждала записка. Звонил некий мистер Вейл, что не может прийти, у него важные дела. Я, конечно, расстроилась…
Слеза поползла по ее щеке. Джерри живо ощутил, что испытывает мягкосердечный палач султана, задушивший тетивой одалиску.
— Пенни…
— Минуточку! — Она взглянула на него, как глядит добрая женщина на червяка в салате. — Я расстроилась, но все поняла, бывает…
Галли кивнул:
— Испытание.
— Вот именно.
— Видимо, чтобы мы стали чище.
— Я говорю, — громче сказала Пенни, бросая на Галахада червиво-салатный взгляд, — если у человека дела, не отменять же их ради…
— Пенни!
— Поэтому, когда лорд Воспер зашел к нам и пригласил пообедать, я решила, что надо как-то занять вечер. Лорду Восперу очень нравится ресторан Марио. Туда он меня и повел.
Пока она молчала, Джерри издавал звук, похожий на вой волка в ловушке.
— Мы не переоделись, — продолжила она, — и нас отвели на балкон. Вы там бывали?
— Сколько раз!
— На балконе очень мило. Смотришь в зал, все видишь. Вот я и увидела в зале мистера Вейла с его делом. Оно похоже на змею с бедрами. Гладило его по щеке.
Монокль уставился на Джерри, как глаз дракона.
— Ну, зачем вы так, Галли! — мягко возразила Пенелопа. — Я уверена, у мистера Вейла есть прекрасные оправдания. Вероятно, это издатель какого-то журнала. Они всегда гладят авторов по щеке. Легче договариваться.
Джерри было нелегко набычить плечи и выпятить подбородок, но он все это сделал. Чистая совесть сильнее спинного хребта.
— Я все могу объяснить.
— Почему, — обратилась Пенни к бабочке, — мужчины всегда так говорят?
— Потому, — отвечал Джерри, — что это правда. Я обедал с Глорией Солт.
— Красивое имя. Это ваш друг?
— Да, и очень хороший.
— Мне так и показалось.
— Гладила она два раза.
— Я бы сказала, чаще. Конечно, я плохо считаю.
— Два раза, — повторил Джерри, — и вот почему: во-первых, от умиления, когда я ей рассказал, как тебя люблю; во-вторых, чтобы меня успокоить, когда я радовался из-за двух тысяч. Ясно? А если вы, — и он обернулся на Галахада, — будете называть меня подлецом, я не посмотрю на ваши седины и дам в глаз. Подлец, еще чего! Глория Солт позвонила мне днем и пригласила пообедать. Она обещала рассказать свой план, насчет денег, — по телефону слишком долго. Я боролся, как мог, — нет, иначе нельзя. Потом я ужасно мучился. Позвонил отменить нашу встречу. Пошел с ней в ресторан. Она все рассказала, я стал ее благодарить, она меня погладила, как сестра. Так что очень буду обязан, если вы оба перестанете на меня смотреть, будто я украл гроши у слепого.
Пенни перестала и без просьбы. Она приоткрыла рот, а во взгляде ее сияли совсем другие чувства.
— Если вам этого мало, — говорил, если не громыхал, Джерри, — замечу, что мисс Солт выходит замуж за вашего соседа, сэра Грегори Парслоу.
Монокль у Галли упал.
— За Парслоу!
— Именно.
Галли вернул монокль на место. Рука его дрожала. Со всей британской стойкостью он был готов встретить подкупленную свинарку и низкого клеврета, покупающего большие банки «Грации», но если с ними еще и невеста, это уж слишком. Неудивительно, думал он, что Бидж плохо выглядит. Должно быть, верный сообщник подслушал, как эта Глория беседует с леди Констанс.
Воззвав к своему Создателю, он кинулся в комнатку дворецкого.
— Вот так, — сказал Джерри. — Теперь я тебя поцелую.
— Какой кошмар! — возопила Пенни.
Джерри удивился:
— Кошмар? Ты мне не веришь?
— Что ты, верю.
— Ты меня любишь?
— Конечно, люблю.
— Ну и все. Чего же ты хочешь?
Пенни отступила на шаг.
— Джерри, миленький, все так запуталось! Понимаешь, когда я увидела, что она тебя гладит…
— Как сестра.
— Да, да, но я же не знала! А Орло Воспер как раз сделал мне предложение…