– М-да…
– Давай, Рейр, показывай, на что ты годен. – И, придерживая руль, реконструктор уступил место адепту Круга.
Кайндел и самой было интересно, как справится с делом ее спутник. Взявшись за рулевое весло, тот будто бы преобразился, стал строже и увереннее. Весь облик его теперь вызывал у нее только одну ассоциацию – стрела, нацеленная в мишень, но еще не сорвавшаяся с тетивы. Уже по тому, как он взялся за дело, стало ясно, что в ремесле кормщика он кое-что смыслит. Первые пару мгновений Готье наблюдал за действиями гостя с недоверчивой настороженностью, потом подобрел.
– По ощущениям похоже на драккар, – отметил Палач.
– Разумеется, – подтвердил предводитель отряда, кивая с одобрением. – По сути, норвежский боевой дракон и русская набойная лодья чрезвычайно схожи, хотя по технологии изготовления различаются здорово. Ходил на драккаре?
– Да.
– Ну, тогда тебе и наш корабль можно доверить. Здесь фарватер чистый, ни шхер, ни камней, ни мелей – держи прямо на восток, а потом по моему сигналу повернешь на север. А там видно будет.
– Все-таки север, – пробормотала Кайндел, однако ее спутник услышал и живо пояснил.
– Необязательно. Ветер может перемениться. К тому же, как я понимаю, ребята не хотят терять возможность лишний раз пропатрулировать побережье.
– Что-то вроде того! – рассмеялся стоящий у мачты Готье.
– Так что не нервничай.
– Я не нервничаю. – Она искоса посмотрела на него, после чего для удобства оперлась локтем о фальшборт, так что сидела теперь лицом к нему и видела каждое движение мускулов его лица, каждый жест. – А ты? Ты-то как видишь наше дальнейшее путешествие? Вернее, его закономерный финал?
– Только благополучный. Я неисправимый оптимист.
– Как же выглядит этот самый благополучный финал в твоем восприятии? Я, сидящая в подвале у Ночи?
– Я сто раз тебе говорил, что работаю не на Ночь, а на Ан Альфарда. А последний не горит желанием запихать тебя в подвал. Его самое большое желание – чтобы ты вернулась в Круг.
– Я уже объясняла, что этого не будет. Никогда.
– Никогда не говори никогда. Мне кажется, я в чем-то уже успел тебя переубедить.
– Тебе показалось. И обсуждать тут нечего. Я останусь в ОСН.
– Аэда… – проговорил он – и надолго замолчал.
В его голосе прозвучало что-то доселе незнакомое. Впрочем, и то, о чем он подумал, Кайндел ощутила без труда. Здесь и сейчас, на корабле, среди двадцати семи парней, несомненно, принадлежащих к человеческой расе и никакой другой, она ощутила удивительное, но вполне объяснимое сродство с Рейром. Конечно, он не был альвом, однако даже понимал ее намного быстрее и легче, чем Эйв. «Правда, брать в пример Эйва вообще странно», – сказала она себе.
Странные у них были отношения. Куратор и курсантка виделись не так часто, как им хотелось, а когда все-таки сталкивались, эмоции, посещавшие их в это время, сводились, по сути, к одной только страсти. Разобраться, что в их любви есть большего, не хватало ни сил, ни времени. Впрочем, девушка подозревала, что Шреддер-то как раз ее любит и любит вполне искренне. Однако во что выльется его чувство в дальнейшем, и во что превратилось бы в обстоятельствах мирной обывательской жизни, сказать она не могла. Все-таки провидцем она не была. Да и, что там говорить, раньше об этом просто не задумывалась.
А сейчас ей на память пришел их давний с Рейром разговор. И пришлось согласиться, что на самом деле, как ни крути, альвы и существа, подобные ему, ближе Кайндел, чем люди вообще, и даже конкретно тот человек, с которым у нее завязались отношения. Ближе по мировосприятию, по тому, как чувствуют и мыслят, да и по возможности наладить контакт – тоже.
По крайней мере, так ей показалось в это мгновение.
– Я хочу переубедить тебя, – произнес он, когда собеседница уже начинала подозревать, что диалог прервался.
– Допустим, что тебе это не удастся.
– А я упрямый. Не удастся сейчас – попробую через некоторое время.
– Я о другом пытаюсь тебя расспросить. Что произойдет, когда мы доберемся до города? Придет время скрутить меня и доставить к Ан Альфарду?
Рейр посмотрел на нее едва ли не с нежностью.
– Ты так настойчиво повторяешь один и тот же вопрос, что это наводит на мысли… Я не владею искусством оперировать информацией на твоем уровне, однако и так понятно, что ты боишься.
– Боюсь, – согласилась Кайндел. – А что – не следует?
– Нет. Пока Ан Альфарду нужна твоя помощь, ты можешь быть совершенно спокойна за себя. Это парадокс переломных моментов истории – идет в расчет только настоящий момент, а отнюдь не то, что происходило раньше. Вернувшись в Круг сейчас, ты займешь подобающее мастеру твоего уровня высокое положение, и никто никогда не попрекнет тебя прежним.
Девушка с сомнением пожала плечами. В сказанное ей не очень-то хотелось верить, хотя доля правды в словах собеседника, без сомнения, была. «Давай начистоту, – предложила она сама себе. – Ты хочешь вернуться в Круг? При условии, что, мечтая о твоем возвращении, Ан Альфард выгонит Ночь в три шеи, лично застрелит Волка и четвертует… кого? Ну, словом, разберется со всеми, кто тогда едва не замучил тебя насмерть – захочешь ли ты вернуться?»
Ответ был однозначен – нет.
– Разбитую чашку не склеишь.
– Можно завести новую. И кто сказал, что она будет принципиально отличаться от прежней по своему составу? – немедленно нашелся Рейр.
– Словоблудство-с. Не о чем больше говорить.
– Как угодно.
Но, хотя свернуть разговор он согласился легко и вроде бы даже с готовностью, было понятно без пояснений, что надежду изменить ее решение он не оставил. И вряд ли он позволит ей в действительности добраться до своих. Нет, конечно, ему это не на руку. Скорее уже в городе вызовет подмогу, они запихнут Кайндел в машину и увезут… Причем вместе с артефактом.
«Кстати, ведь артефакт – это серьезный аргумент как для Одина, так и для Ан Альфарда, – сообразила курсантка, и ей стало не по себе. – Ночь и мейстеры Круга могли просто не знать о существовании подобного артефакта у Дозоров. Ничего удивительного. Ребята, похоже, именно затем и крали энергию посредством этой чаши, чтобы спрятать как себя и свои штаб-квартиры, так и сам предмет. По крайней мере, до поры до времени.
Сейчас им нужно его вернуть, и они ничего не пожалеют для этого. Понять их можно – на случайно получившемся магическом предмете строится вся их мощь, вся таинственность и неуязвимость их организации. И тут встает только два вопроса, зато самых важных – может ли кто-то из них, к примеру создатель чаши, почувствовать ее сквозь фольгу и шелк, и есть ли у них корабли?»
Последнее, кстати, было не столь важно. По берегу можно отыскать сколько угодно лодок, и при желании выйти на них в Ладожское озеро. Единственное спасение от подобного преследования – уйти как можно дальше на глубину, куда весельным лодкам трудно и опасно будет забираться, а моторные на побережье имеются отнюдь не в изобилии, да и много ли туда влезет народу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});