Конечно, трудно утверждать, что не будь извержения, наступление хоть одной из армий действительно состоялось бы: агратанковый Великий дракон противника хоть и не встретился в самом начале своего марша с плывунами, тем не менее ему тоже не повезло: желая сократить путь к месту предполагаемого удара по позиции противника, дракон воспользовался лишенным деревьев луговым участком поверхности, который, едва над ним возникли источники антигравитационного поля, превратился в болото (а может, он и всегда был таковым, только с виду казался веселым лужком), и танки, по какой-то причине не сделав ни одной попытки спастись, целиком ухнули в зыбь.
Такие события произошли в последнее время, а что до мелочей, то о них особенно и говорить не стали: на фоне подобных катастроф исчезновения отдельных единиц или мелких подразделений личного состава с обеих сторон уже не казались чем-то страшным – потому, может быть, что число их, в общем, укладывалось в запланированный процент потерь, а вот танков и авиации предполагалось потерять поменьше.
Завершилась же кампания и вовсе нелепо: крепким сном. С обеих сторон неожиданно и необъяснимо поголовно все – от главнокомандующих до последнего похоронщика, каждый на своем месте – крепко уснули. Нет-нет, именно уснули, похрапывая, причмокивая, а кто-то даже и улыбался: наверное, что-то веселое ему снилось. И проспали ровно восемь часов. Проснулись здоровенькими, но сильно проголодавшимися.
Теперь уже не только капу Симону, но и всем остальным пришлось волей-неволей ломать свои бедные головы.
Подумать было о чем: можно ли считать, что все природные катаклизмы, по сути, сделали так хорошо подготовленную войну невозможной? Или – и это куда страшнее – затаившийся, до сих пор не позволивший установить с ним никакого непосредственного контакта враг научился манипулировать силами и энергиями природы по своему усмотрению, то есть использовать их как мощное оружие, которое нельзя вывести из строя?
И еще: означали ли все эти события, что враг – или, как его уже окрестили, владелец – поставил своей целью путем разгрома прибывших армий сохранить свое господство над этим миром? Мысль выглядела вполне разумной. Однако разве не было для него куда более логичным позволить обеим армиям схлестнуться и по мере сил и возможностей ослабить и частично уничтожить друг друга, а лишь в последнем акте появиться на сцене и поставить большую и выразительную точку? Зачем ему потребовалось демонстрировать свою силу перед мирами, с которыми он до сих пор не имел да и, похоже, не собирался иметь никаких отношений?
Тут мнения возникли самые разные. Например, команда аналитиков почти единогласно решила, что этот неведомый враг являлся не кем иным, как мощной пиратской организацией и с самого начала не был уверен в том, что армии прибыли сюда для драки между собой. Нечистая совесть могла внушить пирату мнение, что прибывшие на самом деле являются мощной карательной экспедицией, направленной против него, а их деление на две группировки – всего лишь маневр, призванный усыпить его бдительность.
Другие гипотезы были, пожалуй, еще более экзотическими, в частности, предположение объединенных разведок, по мнению которых мир был занят разведывательным отрядом пришельцев то ли из другого рукава, то ли даже вообще из другой галактики. Не желая демаскировать себя, но не допуская пребывания здесь чьих-то вооруженных сил, возможно, даже готовясь к прибытию своих главных армад, чужие разведчики использовали собственные возможности так, чтобы все можно было свалить на дикую природу. На ехидный вопрос – не думают ли они, что в том рукаве галактики пользуются танками, очень похожими на наши? – разведчики ответили без малейшей задержки:
– А это они наверняка где-нибудь в наших мирах и украли, немножко улучшили, и все. Разведка все может!
Однако если на этот вопрос согласованного ответа не достигли, то другой, пожалуй, куда более важный, был решен быстро и единогласно: необходимо заключить перемирие и совместными усилиями разработать план действий по достойному выходу из создавшегося положения.
По связи переговорили с командованием недавнего противника – однако самого командующего на месте не оказалось: выяснилось, что он вместе с половиной своего штаба уже направляется… – и куда же? Да именно сюда, для переговоров о перемирии.
Это заставляло думать, что тем досталось еще больше. И как только их командующий прибыл, то сразу выяснилось, что противник понес потери куда более серьезные: та армия лишилась уже двух кораблей – крейсера и транспорта.
– Как? Каким образом? Вы собирались стартовать?
– И мысли такой не возникало. Корабли стояли совершенно нормально еще вечером. А утром смотрим – их нет. Ухнули. Вместе с вахтой, с боезапасом – одним словом, в полном порядке. Куда ухнули? Да провалились в чертову бездну. Представляете, под каждым открылась вдруг шахта – и поминай как звали. Хотя под ними такие площадки были оборудованы – крепче не бывает. Тоже посыпались вместе с кораблями. Нет, господа, не знаю, как вы считаете, но лично я уверен – без нечистой силы тут не обошлось. Я понял, что это за мир: приманка, блесна такая, а мы с вами – рыбки, вот и клюнули на нее. Мое мнение – надо уходить отсюда, пока еще живы…
Тут ему пришлось прерваться. Потому что именно сейчас на высокое совещание прорвался начальник похоронной команды. И не один, а сопровождаемый группой подчиненных, и у них на специальной платформочке – вспоротый древесный лист, каких тут были, может, миллионы, а на этом листе – все, что осталось от инспектора Солка.
– Оно его типа переварить не успело, тогда те налетели, по листве вжарили, они и скукожились, – объяснил декан распаковщиков. – Но только это ненадолго. Сходите в лес, если кто любопытный: там поросль из земли так и прет, в полчаса – полметра.
– Господи!.. – синхронно, словно по команде, пробормотали оба командующих, едва взглянув в ту сторону. Но тут же пришли в себя.
– Почему до сих пор не захоронен? Непорядок! Немедленно! Слушай мою команду! Военные действия прекращаются. Войска срочно готовить к посадке на корабли!
А про себя добавил: «Пока они у нас еще есть».
То же самое, почти слово в слово, повторил и командующий другой армии, добавив:
– Быть в стартовой готовности через два… нет, через час! Урейский коллега негромко, чтобы подчиненные не слышали, поправил:
– За час технику демонтировать просто не успеете. Даже по нормативам…
На что тот командующий ответил, махнув рукой:
– А ну ее к чертям – спишется на войну.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});