Читать интересную книгу Сочинитель убийств. Авторский сборник - Патриция Хайсмит

Роберт въехал в Лэнгли с востока и миновал магазин старых автомобилей. Здесь сплошными шеренгами стояли машины всех типов, освещенные призрачным светом уличных фонарей, установленных на узких вымощенных дорожках между машинами. Автомобили напоминали огромную мертвую армию вооруженных до зубов солдат. Интересно, о каких битвах могли они поведать? Об аварии, в которой владелец погиб, а машину починили? Или об отце семейства потерпевшем такой финансовый крах, что машину пришлось продать?

Камелотские меблированные квартиры, в которых жил Роберт, помещались в четырехэтажном здании в западном районе Лэнгли всего в миле от фирмы, где он работал. Вестибюль освещался двумя настольными лампами, свет которых пробивался сквозь растущие в ящиках филодендроны. В углу стоял коммутатор, которым никогда не пользовались, но и не убирали; хозяйка миссис Роадс объяснила Роберту, что, по ее мнению, жильцы в конечном счете предпочитают личные телефоны, даже если лишаются таким образом сведений, кто звонил в их отсутствие. Миссис Роадс жила на первом этаже справа и обычно находилась либо в вестибюле, либо в своей гостиной, дверь которой всегда открывалась, как только кто–то входил или выходил. Сейчас хозяйка была в вестибюле и из блестящей медной лейки поливала филодендроны.

— Добрый вечер, мистер Форе стер! Как вы себя сегодня чувствуете?

— Спасибо. Вполне хорошо, — улыбнулся Роберт. — А вы?

— Благодарю. Задержались на работе?

— Да нет, просто поездил по округе. Люблю побыть за городом.

Потом она спросила, хорошо ли нагревается один из радиаторов у него в квартире, и Роберт заверил ее, что хорошо, хотя не понял, о каком радиаторе идет речь. После этого он поднялся к себе. В доме, где было шесть или восемь квартир, лифт отсутствовал. Роберт жил на верхнем этаже. Ни с кем из соседей он знакомиться не стал — кроме него здесь жили два молодых холостяка, девушка лет двадцати и вдова средних лет, уходившая на работу очень рано, — но, встречая, здоровался и перекидывался парой фраз. Один из молодых людей — Том Шайв — пригласил его как–то погонять шары, и Роберт принял приглашение. Он понимал, что миссис Роадс с профессиональным любопытством консьержки всегда следит за тем, кто с кем уходит, но она была добродушна, и ему даже нравилось, что кто–то в доме им интересуется или, по крайней мере, кому–то не все равно, один он или нет, пришел он в пять, в половине восьмого или в час ночи. Примерно за ту же цену — за девяносто долларов в месяц — Роберт мог снять дом средних размеров где–нибудь в окрестностях Лэнгли, но ему не хотелось оставаться одному. Даже неказистая обстановка двух комнат в занимаемой им квартире как–то его успокаивала: до него здесь жили другие люди, им удалось не поджечь диван, они не нанесли никакого ущерба, разве что оставили на крышке бюро след от сигареты, ходили по тому же самому темно–зеленому ковру и, возможно, замечали, что по четвергам и субботам его чистят пылесосом. Другие люди жили здесь до него, куда–то уехали и ведут теперь вполне обычную, а может быть, и более счастливую жизнь Он платил миссис Роадс помесячно. Роберт подумал, что, пожалуй, не задержится здесь больше, чем на один или два месяца Может, снимет дом за городом, а может, уедет в Филадельфию, где у «Лэнгли Аэронотикс» основной завод, на котором производится сборка. В банке у него шесть тысяч долларов, и здесь он тратит меньше, чем в Нью–Йорке. Роберт еще не получил чек на судебные издержки по разводу, но Никки уже оформляла бумаги через своих адвокатов в Нью–Йорке. Она снова собиралась замуж и не хотела от него никаких алиментов.

Роберт включил электрическую плитку в небольшой кухне, поглядел на свертки с замороженной едой, развернул их и, даже не потрудившись предварительно разморозить, сразу сунул в духовку. Заметил время и устроился в кресле с книгой про американские деревья Он читал главу «Вязы крылатые и вязы ржавые». Сухая документальная проза успокаивала.

«Внутреннюю часть коры веток крылатого вяза когда–то жевали при заболеваниях горла. Ветки волокнистые, а не пробковые. Крупные, прочные, тяжелые ветки идут на столбы для изгородей».

С удовольствием перевертывая страницы, он читал до тех пор, пока запах подогревавшейся еды не заставил его вскочить с кресла.

2

Через десять дней, в середине декабря, Дженифер Тиролф и Грегори Уинкуп пили кофе в гостиной и смотрели телевизор. Был воскресный вечер. Они сидели на подержанном викторианском диване, который Дженни купила на аукционе и привела в порядок, протерев льняным маслом и средством для чистки мягкой мебели. Они держались за руки. По телевизору показывали фильм про загадочное убийство, но не такой интересный, как другие из той же серии.

Дженни смотрела на экран, но не видела что на нем. Она думала о книжке, которую читала. Достоевский, «Бесы». Она не понимала Кириллова во всяком случае, не поняла его последнюю речь, очень длинную, но спрашивать разъяснений у Грега бесполезно. Грег сказал, что читал «Бесов», но вопрос, который она хотела ему задать, вполне ясный до обеда сейчас казался ей каким–то расплывчатым. Однако у нее не было сомнений когда она дочитает до конца или, может быть, спустя несколько дней, в какой–нибудь из вечеров, пока будет мыть посуду или сидеть в ванне, все вдруг встанет на свои места

— О чем ты думаешь? — спросил Грег.

Дженни смутилась, откинулась на спинку кресла и улыбнулась:

— Разве я всегда должна о чем–нибудь думать? Ты меня все время спрашиваешь

— Боюсь, что ты тревожишься из–за этого проклятого дома…

— Не называй его «проклятым».

— Не буду, — Грег наклонился к Дженни, закрыл глаза и прижался носом к ее шее. Вдруг какой–то звук, напоминающий звук лопнувшей струны, заставил его выпрямиться, он посмотрел на экран, но там ничего не происходила

— В конце концов дом ведь старый, а все старые дома полны странных звуков. Верно, мансарда поскрипывает, потому что вся верхняя часть дома качается от ветра так мне кажется.

— Меня это не тревожит. Ты вообще больше беспокоишься на этот счет, чем я, — сказала Дженни с внезапным вызовом.

— А мне эти скрипы и шорохи не нравятся. Особенно, когда они снаружи По–моему, там завелся какой–то маньяк — любитель подглядывать исподтишка в чужие окна. Ты не спрашивала Сузи — она здесь никого не замечала? Я просил тебя узнать

Сузи Эшем жила с родителями в соседнем доме.

— Нет, забыла — ответила Дженни.

— А ты спроси. И вообще, только такая романтическая душа, как ты, могла поселиться в таком доме, совсем на отшибе. Вот будет сильный снегопад, выйдет из строя проводка, тогда наплачешься.

— Ты думаешь, в Скрентоне не было зим?

— Я думаю, в Скрентоне ты жила не в таком доме. Я даже это знаю, потому что сам его видел.

Дженни вздохнула, вспомнив об уютном, хорошо ухоженном двухэтажном доме своих родителей в Скрентоне, он был из кирпича и, конечно, не качался от ветра. Дженни исполнилось двадцать три года. Уйдя с третьего курса колледжа, она до конца лета жила с родителями в Скрентоне и работала секретарем–счетоводом в одной из контор. Потом ей захотелось пожить самостоятельно, и она раздумывала, что лучше: отправиться на сэкономленные деньги в Европу или переехать в Сан–Франциско, но решила поселиться в маленьком городке. И выбрала Хэмберт Корнерз. Ей хотелось иметь собственный дом, необычный, который она сама обставит, и чтоб поблизости не было соседей, не то, что у родителей. Здешний дом ей нравился, несмотря на все странные звуки, из–за которых она иногда в страхе просыпалась по ночам.

— К нему просто надо привыкнуть, — убежденно сказала Дженни. — Ничего плохого в нем нет.

— Допустим. Только не воображай, что я соглашусь жить в нем или в каком–нибудь похожем, когда мы поженимся. А поженимся мы, я надеюсь, к июню.

— Ладно. Я не говорю, что тебе придется тут жить. Но мне тут нравится.

— Знаю, детка, — он поцеловал ее в щеку. — Господи! Ты еще такой ребенок!

Дженни это не очень понравилось. Сам–то он всего на пять лет старше.

— Ну вот, уже пошли известия, — сказала она.

Посреди известий за окном будто кто–то кашлянул. Дженни подпрыгнула, а Грег мгновенно вскочил на ноги и метнулся в кухню за фонариком, который стоял на столе Грег пробежал через гостиную и распахнул входную дверь

— Кто там? — громко прокричал он, осветив фонариком уже потерявшую листву форзицию, шестифунтовую ель и подъездную дорожку до самого шоссе Потом направил луч в другую сторону, но не увидел ничего, кроме покосившейся белой изгороди и деревянного столба, на верхушке которого скособочился сломанный фонарь

— Видишь что–нибудь? — спросила Дженни, стоя у него за спиной.

— Нет, но пойду взгляну, — Грег спрыгнул с крыльца, пошел к углу дома, осветил пространство за ним, потом медленно повел фонариком, стараясь заглянуть за высокие кусты, где легко мог спрятаться человек. Прошел вперед, так что ему стало видно, не укрылся ли кто за баскетбольной стойкой. Потом осветил сарай, обошел его и даже заглянул внутрь И вдруг снова навел луч на дорожку и лужайку по обе стороны от нее