18 июня 1816 года Альбина произвела на свет девочку. Ее назвали Наполеоной, и бывший император стал ее крестным отцом.
Естественно, тут же стали говорить, что она родилась от связи с Наполеоном. Почему естественно? Да потому, что сама мадам де Монтолон ничего не сделала, чтобы остановить пересуды. Напротив, когда ее посещали, чтобы полюбоваться очаровательной малюткой, она никогда не упускала случая с улыбкой произнести:
— Она похожа на Его Величество, не так ли? Посмотрите, абсолютно его подбородок и его рука…
На самом деле простой расчет показывает, что зачата эта девочка была где-то в сентябре 1815 года, а тогда ни о каком участии Наполеона не могло быть и речи.
Скептически настроенный Андре Кастело так и пишет:
«Была ли она дочерью императора? Некоторые из ее правнуков, которым, вероятно, лестно считать себя потомками Наполеона I, отвечают на этот вопрос утвердительно. Но все же никаких доказательств они привести не могут».
Да доказательств не может и быть, ибо Наполеон прибыл на остров Святой Елены только 15 октября 1815 года, а до этого каких-то отношений с Альбиной у него не наблюдалось.
26 января 1818 года у Альбины родилась еще одна девочка, ее назвали Жозефиной, и о ней тоже говорили, что она — плод страсти бывшего императора.
А вот это уже совсем другое дело. Тут зачатие могло произойти где-то в апреле 1817 года, а это и был как раз период расцвета ее связи с Наполеоном, так раздражавшей генерала Гурго и других обитателей Лонгвуда.
Бен Вейдер в связи с этим пишет:
«Получается, что этот ребенок был зачат в конце апреля 1817 года, в месяц, когда отравитель сделал перерыв и здоровье Наполеона восстановилось.
Очень мало яда в марте, полное отсутствие яда в апреле и в первой половине мая! Это очевидно. Очевидно также, что 16 мая снова получена большая доза мышьяка.
Что же это за день, 16 мая 1817 года? Просто настал момент, когда Альбина могла удостовериться, что она снова беременна. Какой вывод можно из этого сделать? Идет ли речь о простом совпадении или, в полном согласии с мужем, Альбина решила иметь сына от Наполеона?»
Но родилась девочка, и сразу же после рождения Жозефины супруга генерала Бертрана не смогла удержаться от ядовитой реплики:
— Посмотрим, на кого похожа эта малышка!
* * *
Мы уже упомянули имя молодого британского лейтенанта Бэзила Джексона. Кто же это был такой?
Он родился в 1795 году, а это значит, что на острове Святой Елены ему едва исполнилось двадцать лет. Он прибыл на остров в то же время, что и генерал Хадсон Лоу. Джексон был офицером инженерных войск, и в его обязанности входило следить за состоянием лонгвудских построек. Но на самом деле это был верный шпион Хадсона Лоу, и он выполнял задание по надзору за генералом Гурго. Бен Вейдер, например, считает, что именно поэтому он и «соблазнил графиню де Монтолон, стал ее любовником, а когда в июле 1819 года она покинула остров, последовал за ней в Брюссель».
Согласимся, что логика довольно странная. Зачем следовать за Альбиной в июле 1819 года, если генерал Гурго, за которым следовало наблюдать, покинул остров Святой Елены 13 января 1818 года? Зачем ехать с ней в Брюссель, если генерал Гурго до 1821 года находился в Англии?
Бен Вейдер тем не менее продолжает свои «логические построения»: якобы Хадсон Лоу, движимый желанием знать все, что происходит в Лонгвуде, поручил лейтенанту Бэзилу Джексону, «не лишенному артистических способностей и завзятому обольстителю, завязать дружбу с французами», и тому «не составило труда соблазнить Альбину де Монтолон, которая на пороге своего сорокалетия еще сохранила чувственные порывы молодости».
На самом деле Бэзил Джексон начал ухаживать за Альбиной де Монтолон с конца января 1819 года. В середине февраля Наполеону уже рассказывал об этом генерал Бертран, который сам узнал все от представителя России на острове графа Александра Антоновича де Бальмена. Тот рассказывал:
«Она упала в его объятия и теперь, кажется, без памяти в него влюблена. Она, конечно, нимфоманка и умеет заставить себя желать. Говорят также, что она очень вредит вам, выдавая секреты Лонгвуда. Как все влюбленные, она не может и представить себе, что любовник ее предает, и рассказывает ему все, что знает. А Джексон каждый день проводит два часа с Хадсоном Лоу и передает ему все ее откровения».
Наполеон тотчас же вызвал к себе Альбину и спросил, правда ли, что Бэзил Джексон — ее любовник.
— О нет! — воскликнула она. — Это превосходный молодой человек, очень вежливый, услужливый и очень простой.
В книге Бена Вейдера «Тайна смерти Наполеона» читаем:
«Через некоторое время Наполеон получил подтверждение этой связи и решил отправить с острова чету Монтолонов. По наблюдению Бертрана, граф Монтолон теряет голову и в течение нескольких дней находится в большом беспокойстве и растерянности. Альбина заболевает, у нее случается выкидыш, из-за чего и откладывается отъезд. Между тем Монтолон приходит в себя и, призвав на помощь Альбину, проливающую крокодиловы слезы, убеждает Наполеона отправить жену и детей, а его оставить, чтобы он продолжил свою „преданную службу“».
Томас Рид подтвердит все вышесказанное мадам Бертран в день похорон Наполеона и добавит по поводу Монтолонов, что эта супружеская пара была «самой хитрой и искушенной на земле». А Моншеню просто скажет, что Монтолон всегда информировал его о том, что происходило в Лонгвуде, и что его супруга была «опасной змеей».
В своих «Воспоминаниях о Святой Елене» Бэзил Джексон напишет о своей связи с Альбиной и о двурушничестве графа де Монтолона: «Когда я жил, можно сказать, под одной крышей с Монтолонами, наши очень тесные (деловые) отношения позволяли им очень свободно говорить о Наполеоне. По их мнению, он был человеком подозрительным, недоверчивым, несведущим во многих вопросах, робким по натуре, всегда готовым расставлять ловушки. Он не переносил никаких возражений или помех своим желаниям, был чувствителен к лести, вульгарен в выражениях, ему недоставало достоинства. У него не было друзей, потому что он никого не любил и очень часто ранил самолюбие других. Со слугами он был слишком фамильярен, часто капризен и жесток».
Майор Горрегер расскажет нам потом о бешенстве, которое овладело Хадсоном Лоу, когда он узнал о «доносительстве» Бальмена: «Я уничтожу его, в каком бы уголке мира он ни укрылся».
* * *
Как бы то ни было, в июле 1819 года мадам де Монтолон из-за болезни была вынуждена покинуть остров Святой Елены и возвратиться во Францию. Наполеон был бесконечно огорчен ее отъездом, но при этом именно он настоял на ее отправлении в Европу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});