— Со мной все нормально. — Я выскользнула из обуви и повернулась, чтобы забраться к нему в постель. — Я просто хотела сделать что-то другое.
Я развернулась, чтобы залезть под одеяло и встретилась с ним лицом снова, на его лице была довольная улыбка.
— Что? — спросила я, накрываясь одеялом. — Почему ты на меня так смотришь?
Он сделал знак, чтобы я подвинулась, пока снимал футболку.
— Ничего. Просто не могу поверить, что ты показалась в таком виде.
Кипя от злости, я подвинулась на свою сторону и повернулась к нему спиной.
— Твое лицо на танцплощадке показывало, что ему нравился мой вид.
Он забрался в кровать, прижимаясь к моему телу ближе, чем обычно.
— Я не сказал, что он плохой… это просто неожиданно. Вот и все. — Он легонько положил руку на мое бедро, и мой живот затрепетал, чего он никогда раньше не делал.
Громкий вздох покинул мой рот, и я поморщилась. Крепко сжав губы, я надеялась, что он не слышал этого. Он подвинулся ближе, так что его грудь прикасалась к моей спине, и его теплое дыхание парило по моей коже.
— Элла? — он звучал приглушенно
Мне понадобилась секунда, чтобы заговорить.
— Да.
Тишина, которая последовала за этим, сводила меня с ума.
— Сладких снов, — сказал он и поцеловал меня в шею, сзади, перед тем как откатиться.
Оглядываясь на это воспоминание сейчас, я не могу сдержать улыбку.
Забрасывая платье и обувь в сумку, я влетаю в Кэролайн на кухне. Её черные волосы торчат в разные стороны, и она одета в черную пижаму. Она наливает себе чашку кофе, зевая, и улыбается, когда видит меня.
— О, я думала ты в постели, — говорит она. — Ты тоже ранняя пташка?
Я вешаю сумку на плечо.
— Обычно нет. Просто это утро исключение.
Она берет чашку кофе и выдвигает стульчик из-под стола.
— Хочешь кофе?
— Конечно, почему бы и нет. — Поставив сумку на пол, я наливаю себе чашку и присоединяюсь к ней за столом, вдыхая пар. — Господи, я люблю кофеин.
Она добавляет молоко в свое кофе и делает глоток.
— Я бы хотела сделать несколько фотографий тебя и Миши немного позже, если вы не против. Я всегда фотографирую в праздники.
— Хорошо, — говорю я. — Мне нужно спросить Мишу, но уверена, он не будет возражать.
Она молчит долгое время.
— Я бы хотела также сфотографировать тебя, Дина и отца.
Мое настроение падает, когда я ставлю чашку на стол.
— Что Дин сказал на счет этого?
— Он сказал, что согласен, — она поднимается, чтобы поставить молоко в холодильник. — До тех пор пока вы двое согласны.
Я выдавливаю улыбку.
— Хорошо, ну думаю, я не против.
Она возвращается к столу, выглядя нерешительно.
— Дин немного отличается от того, каким он был. По крайней мере, я так думаю. Скорее всего, терапия действительно помогает. — Она останавливается, чтобы сделать глоток. — Знаешь, это заняло целую вечность, прежде чем он полностью открылся мне… по поводу всего.
Я смотрю на трещинки на столе, чувствуя себя некомфортно.
— О.
— Не переживай, Элла. Я не собираюсь говорить об этом, — говорит она по-доброму. — Я просто хочу дать тебе знать, что он изменился и что, возможно, ты могла бы впустить его немного ближе.
Я поднимаю взгляд на неё.
— Я впускаю его настолько, насколько он хочет, чтобы я его впустила.
Она берет свою пустую чашку и ставит в умывальник.
— Это не правда, хотя он, вероятно, не признает это. Он на самом деле ничего не признает, пока не заставляешь его - он многое держит внутри.
Признание роится у меня в голове.
— Он всегда говорит, что думает, когда рядом со мной.
— Нет, он говорит вещи, чтобы оттолкнуть тебя. — Она гладит меня по руке и направляется к дверному проему, солнце светит из окна в её сторону. — Об этом вам двоим нужно будет поговорить однажды в далеком будущем… когда вы оба будете готовы. На самом деле, знаешь, что тебе следует сделать?
— Нет. — И я не уверена, хочу ли я.
— Ты должна пожить у нас летом, — говорит она, бросая взгляд через плечо на меня. — Может, пару недель.
— Не уверена, что это будет хорошей идеей.
— Просто подумай об этом, хорошо?
Я киваю, и она уходит из кухни. Когда я допиваю кофе, я беру сумку и выхожу через дверь на холод, обдумывая будущее.
Миша
Я проснулся от того, что кто-то посасывает мою шею и от запаха ванили. Я решаю, что можно не открывать глаза и просто позволить Элле придаваться веселью.
— Проснись и пой, именинник, — шепчет она мне на ухо, когда щипает мочку моего уха, и её нога скользит по мне, так что она сидит на мне верхом.
— Ни за что, — отвечаю я с закрытыми глазами, чувствуя, как кожа между её ног трется о мой живот. — Тебе придется пососать намного больше вещей, чтобы вытащить меня из этого глубокого сна.
Она смеется и отклоняется назад. Я открываю глаза и мгновенно радуюсь, что сделал это. Она одета в короткое кожаное платье, что едва прикрывает тело и соответствующие высокие каблуки. Её волосы зачесаны наверх и несколько прядей свободно свисают вокруг её лица, а губы накрашены красной помадой.
— Я видел этот наряд раньше. — Мои руки тянутся к её бедрам. — В сущности, я очень хорошо помню тот день.
— Ты был так зол. — Она пробегает пальцами по моим волосам. — Я думала ты изобьешь того парня на танцплощадке.
— О, потребовалось много усилий, чтобы не сделать этого, — заверяю я её, прижимая к моему набухшему члену. — Я был так зол из-за того, что он пытался притронуться к тебе.
— Кстати почему? — спрашивает она с интересом. — Парни и раньше приставали ко мне, и ты никогда ничего не делал.
— Это потому что, обычно, ты побила бы меня за драку. Но в тот вечер ты вела себя так, будто просила этого, — говорю я. — Знаешь, когда ты забиралась в кровать у меня был хороший обзор, на те шаловливые маленькие трусики на тебе – они едва ли прикрывали что-то.
Она открывает рот.
— Это поэтому ты улыбался?
— Черт, да. — Я крадусь пальцами вверх по платью и сжимаю её твердую задницу. — Я получил зрелище и был так заведен.
— Боже мой. — Она закрывает рот рукой, качая головой. — Это так неловко.
— Почему? Я видел все уже. Черт, я был внутри тебя. — Я дергаю верх её платья вниз, удивляя её, и привлекаю её грудь к своему рту. — Я целовал каждую часть тебя.
Беря её грудь в рот, я обвожу языком сосок, пока она не стонет.
— У меня был план, — говорит она, задыхаясь. — Я собиралась…— она замолкает, хныча, когда я сосу с достаточными усилиями, чтобы свести её с ума, и она трепещет напротив меня.