намеренно дискредитировать тебя перед твоей семьёй и твоими друзьями.
Я отодвигаю мысли об Осколке в сторону. У меня будет время обдумать эту новость позже. Мне нужно оставаться в игре, иначе Блейн выкрутится, а Джован больше никогда не будет мне доверять.
— Ты, конечно, имеешь право на своё мнение обо мне, Блейн. Коль уж ты хочешь дискредитировать меня, будь добр. И хотя я не могу сказать, что ты сделал мне что-то значительное, я благодарна, что никогда не оставалась с тобой наедине. Судя по тому, что мы узнали сегодня, я была бы избита, мертва или меня бы шантажировали.
Ко мне подкрадывается Лёд, обводя взглядом комнату.
— За Мороз шпионили люди из Внешних Колец, — говорю я. — Лёд, расскажи нам, что ты видел своими глазами.
— Я много чего видел, девчушка, — он показывает большим пальцем на Блейна. — Этот парень приложил руку ко всему… и к борделям, и к боям в ямах, и к охотникам, — Лёд достает из своей туники свёрнутую бумагу. — Член барака по имени Хейл — его главный приспешник, а все бойцы Хейла по уши погрязли в преступлениях по всему Внешнему Кольцу, — он поворачивается, чтобы обратиться к тем, кто стоит позади него. — Хотите кого-нибудь изнасиловать? Или кого-нибудь порезать? Хейл — тот человек, который вам нужен. За две недели, что я за ними наблюдал, Блейн и Хейл встретились один раз. Всё остальное время с Хейлом встречались подручные Блейна, а потом отчитывались перед ним. Я также видел его в компании Хейла в ямах ещё три раза. Мороз тоже видела.
— Кто тот другой человек, что встречался с Хейлом? — спрашиваю я.
— Он, — говорит Лёд, показывая на Соула.
Вся комната смотрит на робкого мужчину, стоящего рядом с Мэйси.
— Спасибо, Лёд, — говорю я.
Внутри меня поселилась надежда. Шансы складываются против жирного делегата.
— Не за что. У меня есть кое-что ещё, — Лёд помахивает свернутой бумагой. — У меня была всего пара недель, так что я уверен, что есть ещё что-то. Но тут пять тайников с оружием, которые моя команда нашла в Первом, Втором и Шестом Секторах.
Он разворачивает бумагу и кладет её перед Джованом, который смотрит на неё со сжатыми кулаками.
Я предполагаю, что Король наконец-то видит правду, и эта правда заставляет его чувствовать себя дураком. Та часть меня, которая рассматривает его поведение как предательство, говорит, что это пойдёт ему на пользу. Если бы он просто выслушал меня, мы могли бы решить это в частном порядке, без зрителей. Остальная часть меня скорбит о том, что вина Блейна усилит глубочайший страх Джована, что всех, кто ему дорог, в конце концов, у него отнимут.
— Что в этих хранилищах? — сквозь сжатые зубы спрашивает Король.
— Всё, что нужно для победы над такой армией, как твоя, я бы сказал, — отвечает Лёд.
Несколько советников встают, решив посмотреть на карты. Мне и самой интересно посмотреть на указанное там расположение, ведь Лёд не рассказывал мне об этой находке.
Блейн не двигается. Он не произносит ни слова.
— Соул, — зову я.
Советники разбредаются по своим местам, ожидая последнего свидетеля. Энергия, которая поддерживала меня, начинает ослабевать.
Соул торопится занять место в центре комнаты. Я закатываю глаза от его виновного поведения.
— Соул, как сказал Лёд, ты работал от имени Блейна. Можешь сказать нам, как давно ты этим занимаешься? — спрашиваю я.
— Пятнадцать лет, — тихо говорит он, голова опущена.
— Почему ты этим занимался? — нейтральным тоном спрашиваю я.
— Он угрожал моей сестре. Сказал, что сломает все кости в её теле, — дрожа, говорит он.
— Он когда-либо осуществлял эти угрозы? — категорично спрашиваю я.
Он судорожно кивает.
— Я отказался обыскивать комнаты Короля, чтобы найти сообщения от Татум, — он торопится и останавливается, бросая быстрый взгляд через плечо. — Тогда-то у Мэйси случился четвертый выкидыш, — он задыхается, заметно съёживаясь.
У этого человека ничего не осталось.
Я кладу руку ему на плечо.
— Тебя слишком долго угнетали, тобой управлял страх за того, кого ты любишь больше собственной жизни, — мягко говорю я, и он поднимает голову. — Скажи нам, Соул. Чего хочет Блейн? — спрашиваю я.
— Т-то чего всегда хотел, — произносит Соул, вытирая нос о тунику.
Он оглядывается по сторонам, словно ожидая, что мы поймём очевидное. Полагаю, после пятнадцати лет для него это очевидно.
— Быть Королём, — поясняет он.
Я расспрашиваю Соула в течение часа. Многое из этого я уже знаю. Информация, предоставляемая Соулом подробная, с именами, датами, местами и цифрами. На середине разговора Король берёт себя в руки. Это знак, которого я ждала, что он наконец-то верит мне. За последние пару часов звук неуклонно исчезает, поскольку тяжесть обречённости Блейна становится невозможно игнорировать. Последний вопрос Джована заставляет всю комнату замолчать.
— Почему после всего этого времени, когда ты мог бы пойти к моему отцу или прийти ко мне, ты решил высказаться? — спрашивает Король у Соула.
Соул смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а затем опускает взгляд к ногам Короля.
— Ну, ты это уже з-знаешь. Татума спасла меня от смерти на Великом Подъёме. Она сломала запястье и вывихнула плечо, — он вздрогнул. — Тогда я сказал ей, что я у неё в долгу. Она подозвала меня в сторону несколько дней назад и сказала, что именно моё откровение она хочет видеть в качестве уплаты долга, — он наклоняет голову. — Это так долго давило меня, что я испытал лишь облегчение от её просьбы, — он встаёт и кланяется. — Я бы пришёл к тебе, мой Король, но Блейн очень пристально наблюдал за мной, когда я находился рядом с тобой. Не знаю, замечал ли ты, но за четыре года твоего правления у меня была только одна возможность поговорить с тобой наедине. Это было, когда ты допрашивал каждого делегата после смерти Принца Кедрика. И Блейн предупредил, что будет держать нож у горла Мэйси, если я сделаю неправильный выбор. Блейн был так близок к предыдущему Королю, что я понимал, что у вас не будет причин мне поверить, — говорит делегат.
Джован коротко поворачивает голову в мою сторону.
— Думаю, это стало больше привычкой, чем чем-то ещё. Этот страх — всё, что я знал в течение долгого времени. Мне перестало приходить в голову пытаться поступить иначе, — заканчивает Соул.
Абсолютное молчание.
— У вас нет доказательств! — шипит Блейн. — У вас есть ничего не стоящие слова слабовольного человека, пара шлюх и человек, который изменяет своей жене. И эта шваль из Внешних Колец, — он плюет в сторону барака.
Я поднимаю брови, но молчу. Он показывает своё истинное лицо.