– Я хочу, чтобы они принадлежали тебе, Эмилия.
Приоткрыв крышку, увидела парюру, в которой выходила замуж.
– Но это же изумруды твоей матери, Адам... Которые подарил ей твой отец... Я не могу их взять.
Адам отрицательно покачал головой:
– Ты достойна стать их новой хозяйкой, как никто другой. Возражения не принимаются.
Я знаю, насколько дороги ему именно эти украшения как память о матери. Мой повторный отказ сильно ранил бы его.
– Спасибо...
Адам о чём-то задумался, а затем посмотрел на пронзительно голубое небо, какое бывает обычно в конце весны:
– Милли, скажи: какой совет бы ты дала своему сыну, будь он у тебя?
– Не женись на картинке, выбери жену по сердцу.
Адам глубоко вздохнул, а затем грустно улыбнулся:
– Ты прямо как мой отец...
– А он был прав. Пусть и недолго, но он был счастлив, будучи рядом с теми, кого любит. Оно того стоит. Просто поверь мне.
– Спасибо тебе, Милли. Надеюсь, не будешь проклинать прошедший год...
– С тобой было непросто, но интересно. Спасибо тебе за всё! Мне будет что вспомнить.
– Мне тоже.
Напоследок мы обнялись, хотя в этом мире так не было принято, и я уехала. Энид тихо сидела напротив, чуть сместившись в угол, из-за чего создавалось впечатление, что в повозке нахожусь одна. По знакомому свисту я поняла, что присоединился Боргес со своим отрядом, чтобы сопроводить до моего нового дома, а затем вернуться в замок. Ещё каких-то полтора месяца, и хайтр герцога Рогенборна во главе с ним отправится на север.
Условия контрактов я никогда не нарушала, причин изменить своему правилу не было и в этот раз. Тем более что на кону стояло не только герцогское слово, но и королевское. Погубить репутацию обоих братьев и послужить причиной новых волнений в Данверте и накаливанию обстановки с высокими домами попросту не могла себе позволить. И вроде поступила правильно, вот только на душе было настолько тошно, что хотелось волком выть. Как той самой снежной волчице, когда Адам убил её волка. Любила ли я Адама? Вряд ли. Тянуло сильно – да. Я не испытывала к нему страсти или влечения в более широком смысле, ни какого-либо романтического порыва... Но с ним было хорошо. Просто и незамысловато. Хотя порой и в какой-то степени сложно. Но в то же время я ощущала рядом с ним как за каменной стеной. Мой «пробный» муж был сильным и надёжным... А ещё по-своему внимательным и чутким... И тут я внезапно поймала себя на мысли, что именно страсть и влечение послужили поводом для моего первого брака. Со временем они приутихли, а отношения превратились... в рутину, что ли? Мы продолжали жить скорее по привычке и потому что считали подобное нормой. Все так живут. Вот и мы не стали исключением. А может, то, что я чувствую к Адаму тоже любовь? Просто зрелая? Задумчиво глядя в окно, но не замечая за ним совершенно ничего из того, что мелькало, задавала мысленно себе это вопрос раз за разом, но ответа так и не находила.
Путь до моего нового дома занял не так много времени: всего три дня. Останавливаться в домах старост или на постоялых дворах я отказалась, предупредив Адама ещё перед походом к законнику. Мне хотелось в последний раз посидеть у костра вместе с воинами из отряда. В последнюю совместную ночёвку мы вспоминали поездку на ярмарку, потом месть барону Кроборну... Ребята пересказали все сплетни и легенды, связанные с герцогиней Рогенборн, какие слышали, а напоследок пообещали выучить мою новую-старую фамилию. Всё-таки запомнить «Ройтэ» было для них немного сложно.
За то время, что прошло после того, как Адам вручил мне бумаги на дом чуть менее года назад, мастера привели его в полный порядок: обновили крышу, залатали стены и фундамент, внутри заменили перекрытия и перестелили полы. Большой штат слуг мне не требовался, вполне хватило бы и Энид, но Рейн от моего имени нанял бездетную семейную пару из местных жителей в качестве садовника и огородницы, поручив им приглядывать за участком вокруг дома. Но больше никого нового в свою жизнь я впускать не хотела. С готовкой, уборкой и стиркой мы с Энид вполне можем справиться сами. Обнявшись с каждым из воинов отряда, благо теперь статус позволял, вручила каждому по серебряному и пожелала доброго пути. Тем более что все сундуки они растащили по нужным комнатам, чтобы нам с Энид меньше было возни с ними.
Последним подошёл попрощаться Боргес, благодаря за жену и новорожденного сына. У Даргнара тоже скоро должен был родиться первенец, даже жаль, что в этом мире нельзя было заранее узнать, кто именно появится на свет: мальчик или девочка. Зато их мать Канора была счастлива до безумия, что её мальчики, наконец-то образумились. Никогда не забуду, как однажды стала случайной свидетельницей уморительной сцены: сухонькая, сгорбленная в силу возраста и тяжёлой работы, старушка держала обоих хайтров за уши, склоняя головами почти до самой земли, и отчитывала, чтобы прекратили честным девушкам головы морочить, а женились, как все нормальные люди. А их басовитое жалобное «Ну, ма-а-а-ам...» и вовсе заставило прыснуть со смеху. В итоге досталось и мне, так как в сумерках госпожа Канора попросту не рассмотрела, «что за девка смеет прерывать воспитательный процесс двоих великовозрастных оболтусов»! Потом, конечно, она извинилась, но я до сих пор с улыбкой вспоминаю тот вечер. В итоге «настучав» Адаму насчёт морального облика его хайтров, вскоре получила подтверждение сговора насчёт двойной свадьбы. «Погодёныши», как обозвал их муж, умудрились окрутить двоих сестёр-близняшек из ближайшего села, да с предложением тянули больше года. Думаю, раскачались бы ещё нескоро, если бы не та встреча с их матушкой. Смахнув слезу, набежавшую из-за воспоминаний, я попросила Боргеса передать добрые пожелания брату с невесткой и матери. Как только пыль на дороге осела, вернулась в дом и направилась на кухню, чтобы выпить воды. Но до бочки так и не дошла: горлу подкатил такой комок, что даже вздохнуть было сложно. В самом центре кухонного стола стоял горшочек с мёдом...
Глава 57. Тихие будни
Потихоньку я привыкала к новой жизни. С жителями близлежащих деревень отношения выстроились доброжелательные. Естественно, они знали кто я, но ни разу ни капли осуждения ни меня, ни Адама не увидела. С их точки зрения, мой поступок был благородным, а своего герцога уважали и жалели, что под тяжестью обстоятельств был вынужден пойти на такой шаг, как развод. Появление новой госпожи этих земель ожидали с настороженностью. Сказала бы даже, что с некоторой опаской. Слухи в эту часть герцогства проникали с некоторым опозданием, поэтому где-то через месяц, собираясь отбыть на север, чтобы воспользоваться временным отсутствием в тех краях бывшего мужа, узнала, что через две недели после развода официально было объявлено о помолвке герцога Рогенборна с герцогиней Золдаборн. Я старалась выкинуть Адама из головы, но, если загрузившись по самые уши новыми хлопотами, это вполне удавалось, то успокоить ноющее сердце – никак. Даже в крепость заезжать не стала, чтобы лишний раз не тревожить душу воспоминаниями. Повозка, заказанная у плотника почти год назад, давно была готова и отправлена к морю, чтобы максимально сохранить товарный вид рыбы, которую я намеревалась отправить Джоанне на пробу после того, как законсервирую в кальничном масле. Мои собственные посадки ещё не дозрели, но Рейн оправлял людей из замка на ярмарку, поэтому предложил свои услуги для закупки нужного количества бочек. Зато сэкономила на охране и части расходов на дорогу. Обращаться к Адаму пока не хотела: зачем бередить свежую рану, когда у него впереди хлопоты с новой свадьбой? Тем более что разрешение, подписанное им самим на покупку рыбы у меня было, свой человек для сопровождения – тоже. Хотя, мне кажется, одного упоминания, что едет первая жена герцога Рогенборна, было достаточно, чтобы пускали на постой без лишних слов. Да-да, именно первая, а не бывшая. Таким вот нехитрым способом жители герцогства выражали своё уважение. Всё-таки репутация в Данверте играла весьма значимую роль.