Читать интересную книгу Флот, революция и власть в России: 1917–1921 - Кирилл Назаренко

В сочетании с характеристикой, данной Н. Н. Струйскому, можно полагать, что И. Д. Сладков считал Е. А. Беренса не вполне лояльным по отношению к Советской власти. Мнение комиссара было вполне справедливо: достаточно вспомнить о том, что, оказавшись в командировке в Берлине в конце октября 1923 г., Е. А. Беренс вступил в переговоры с бывшим вождем партии октябристов и одним из лидеров белой эмиграции А. И. Гучковым. Как заметил современный исследователь С. Т. Минаков, «с последним посланец Председателя РВС СССР был в весьма доверительных отношениях в период работы во Временном правительстве»[873]. По свидетельству И. Гессена, Л. Д. Троцкий через Е. А. Беренса предлагал А. И. Гучкову вернуться в СССР. Якобы во время этих переговоров речь шла также и о возможности организации беспрепятственного прохода Красной Армии через территорию Польши для помощи революции в Германии. Однако если Е. А. Беренс и имел задание от Л. Д. Троцкого, то в своих разговорах с А. И. Гучковым был излишне откровенен, так как, по пред положению С.Т. Минакова, именно после этой встречи А. И. Гучков, оценивший предложения со стороны Л. Д. Троцкого как признак слабости Советской власти, предложил П. Н. Врангелю перейти к активной деятельности в России, в частности, к террору[874]. При этом родной брат Е. А. Беренса Михаил Андреевич командовал врангелевским Черноморским флотом и увел его в Бизерту. Сам же Е. А. Беренс участвовал от имени советского правительства в переговорах по вопросу о возможном возвращении Францией этих кораблей.

Сложные отношения с большевиками не помешали Е. А. Беренсу занять высшие посты в РККФ. В 1918 г. он представлял флот в Высшем военном совете, после смерти В. М. Альтфатера стал командующим всеми морскими, озерными и речными силами Республики (апрель 1919 – февраль 1920 гг.) и непосредственно руководил боевыми действиями. С 1920 г. он состоял для особо важных поручений при РВСР, привлекался в качестве морского эксперта к переговорам с иностранными государствами, участвовал в международных конференциях в Генуе, Лозанне, Риме и Женеве. В 1924–1926 гг. вновь попал на военно-дипломатическую работу, став военно-морским атташе СССР во Франции и в Англии. С 1926 г. состоял для особо важных поручений при Наркоме по военным и морским делам и председателе РВС СССР. Существует мнение, что Е. А. Беренс был отозван с дипломатической работы из – за критического отношения к развитию военных контактов СССР с Германией. Если Е. А. Беренс действительно был настроен антантофильски, то тогда еще более логичным представляется его поведение в феврале 1918 г., когда заграничная агентура русской морской разведки была передана англичанам по его приказу.

Николай Иванович Игнатьев (1880–1938) прожил не менее насыщенную событиями жизнь. Он учился в Морском корпусе, участвовал в подавлении Боксерского восстания в Китае, в русско-японской войне. В Цусимском сражении он находился на крейсере «Жемчуг». Еще до войны с Японией Н. И. Игнатьев окончил Артиллерийский офицерский класс, а затем стал одним из крупнейших специалистов в области морской артиллерии. Им были разработаны получившие общее признание «Таблицы стрельбы артиллерии», с осени 1915 г. он привлекается к выработке основных характеристик проектируемых новых линкоров с 16-дюймовыми орудиями главного калибра[875]. С мая 1914 г. Николай Иванович служил в Организационно-тактическом отделе МГШ, затем флагманским артиллеристом Балтийского флота. Как писал В. А. Белли, «благодаря неустанной самоотверженной работе … Николая Ивановича Игнатьева, создавшего новые методы управления огнем, были прекрасно поставлены артиллерийские стрельбы»[876]. С лета 1917 г. он начальник ГУК, капитан 1 ранга. В ноябре 1917 г. Н. И. Игнатьев опубликовал открытое письмо в журнале «Свободный флот» в адрес I Всероссийского флотского съезда с обвинениями революционеров в развале флота. Это не помешало ему сохранить свою должность. Более того, в 1919 г. он занимает еще более высокий пост управляющего делами Наркомата по военно-морским делам, позже переименованный в пост помощника командующего всеми морскими силами Республики по хозяйственной части. После окончания Гражданской войны Н. И. Игнатьев некоторое время возглавлял Техническое управление Главного морского техническо-хозяйственного управления. В 1922–1926 гг. Николай Иванович откомандировывается в распоряжение ВСНХ, преподает при этом в Морской академии и Академии Воздушного флота. В 1926 г. он возвращается в высшее руководство флота, становится председателем Научно-технического комитета Управления ВМС РККА[877]. В 1931 г. Н. И. Игнатьев был обвинен в контрреволюционном заговоре и осужден к 10 годам лишения свободы. Причину такой перемены в его положении, видимо, следует искать в борьбе различных теоретических оснований строительства морских сил – доктрины океанского флота («проли́вная идея») и мысли о необходимости для СССР строительства «малого флота» («зали́вная идея»). Имелось в виду, что океанский флот должен бороться за Черноморские и Балтийские проливы, а малый флот – действовать у берега, в заливах. Н. И. Игнатьев был ярким представителем идеи океанского флота, строительство которого в нашей стране, как показала практика, было нереальным по экономическим и техническим причинам не только в начале 30-х годов, но даже и десять лет спустя. Условия для воплощения в жизнь этой амбициозной идеи окончательно созрели лишь в 60-е гг. Среди обвинений в 1931 г. звучали и упреки в создании сплоченной группы старых специалистов, которые блокируют молодых, а сами при этом далеки от флотских проблем и подобраны Н. И. Игнатьевым на основании их личной преданности. В 1934 г. Н. И. Игнатьев был досрочно освобожден и работал в НИИ им. А.Н. Крылова. В ноябре 1937 г. он был вновь арестован и в августе 1938 г. расстрелян.

Уместно сказать несколько слов о преемнике Е. А. Беренса на посту коморси А. В. Немитце, которого с Н. И. Игнатьевым связывали неприязненные отношения. Александр Васильевич Немитц (1879–1967) окончил Морской корпус и Артиллерийский офицерский класс, в основном служил на Черном море. В 1905 г. он проявил недюжинное гражданское мужество, выступив защитником попавших под суд матросов во время процесса над участниками восстания на крейсере «Очаков», а когда четверо из них были приговорены к расстрелу, добился помилования у командующего флотом Н. И. Скрыдлова. В 1907 г. А. В. Немитц был прикомандирован к МГШ, но вскоре ушел оттуда на учебу в Николаевскую морскую академию. Перед войной он преподавал в Академии и написал несколько военно-теоретических трудов, в том числе высоко оцененный современниками курс лекций «Прикладная стратегия»[878]. Во время Первой мировой войны А. В. Немитц служил в Ставке Верховного главнокомандующего, затем вернулся на Черноморский флот командиром канонерской лодки, дивизиона эскадренных миноносцев, Минной дивизии. Был награжден Георгиевским оружием и произведен в контр-адмиралы.

С июля 1917 г. А. В. Немитц стал командующим флотом, сменив на этом посту А. В. Колчака. У Александра Васильевича сложились неплохие отношения с матросами, которые не забыли его позиции в 1905 г. Складывалось впечатление, что он должен встать на сторону революции. Однако в декабре 1917 г. адмирал внезапно уехал из Севастополя в штаб Румынского фронта, к генералу Д. Г. Щербачеву. Это произошло за несколько дней до начала расправ с офицерами в Севастополе. Мотивы отъезда А. В. Немитца не до конца ясны, тем более, что Д. Г. Щербачев в то время уже явно выступил против Советской власти. Поступок А. В. Немитца выглядел как дезертирство и переход на сторону контрреволюции. За это ВМК приговорила адмирала к расстрелу, но А. В. Немитц никакого участия в формирующемся белом движении не принял и поселился в Одессе. После освобождения города Красной Армией вспомнили и об А. В. Немитце. А. А. Иоффе, тогда член Совета обороны Украины, летом 1919 г. рекомендовал его в письме к В. И. Ленину. Это письмо содержало критику упморкома Н. И. Игнатьева и намек на плохие отношения между ним и А. В. Немитцем. В. И. Ленин, в свою очередь, поручил Э. М. Склянскому повидать А. В. Немитца и поговорить с ним[879]. Но бывший адмирал находился в Одессе, а не в Москве, и уже вступил в РККА, оказавшись начальником штаба группы войск И. Э. Якира, прорывавшихся из петлюровско-белогвардейского окружения на север. В составе этой группы действовали войска таких легендарных военачальников как Г. И. Котовский, И. Ф. Федько, И. И. Гарькавый, членом РВС группы был Я. Б. Гамарник. За руководство 400-километровым походом А. В. Немитц становится кавалером ордена Красного Знамени.

6 февраля 1920 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) с участием В. И. Ленина принимается решение о назначении «адмирала А. В. Немитца командующим Морскими силами Республики»[880]. Надо отметить, что А. В. Немитц был первым и единственным главой военно-морских сил Советской России, имевшим опыт руководства одним из флотов до революции. Осенью 1920 г. он принимал непосредственное участие в организации взаимодействия сил флота с войсками Южного фронта при изгнании из Крыма войск П. Н. Врангеля. В ноябре 1921 г. А. В. Немитц был сменен Э. С. Панцержанским на посту помглавкомора. В литературе встречаются глухие указания на то, что уход А. В. Немитца был связан с его беспартийностью: «считая, что дальнейшая работа в должности коморси – “беспартийному не по силам”, А. В. Немитц переходит на преподавательскую работу»[881]. Впрочем, и Э. С. Панцержанский никогда не был членом РКП(б). Позднее Александр Васильевич состоял для особо важных поручений при РВСР, одновременно преподавал в Военно-морской и в Военно-воздушной академиях. Можно предположить, что одной из причин фактической отставки А. В. Немитца были плохие отношения с Н. И. Игнатьевым. Как только звезда последнего закатилась и к руководству ВМС пришел В. М. Орлов, А. В. Немитц получает назначение на пост заместителя инспектора ВМС РККА. С 1940 г. он окончательно переходит на преподавательскую работу, получает звание вице-адмирала и в 1947 г. уходит в отставку. А. В. Немитц был женат на Анастасии Александровне Врубель, родной сестре знаменитого русского художника.