вопрос, имеются ли в Боге многие идеи или только одна, и притом простейшая. На это я отвечаю, что идея Бога, благодаря которой он называется всеведущим, единственная и простейшая. Ибо Бог действительно называется всеведущим лишь потому, что он имеет идею о себе самом, каковая идея, или познание, всегда существовала одновременно с Богом, так как нет ничего вне его сущности, а последняя не могла существовать иным образом.
Каково знание Бога о сотворенных вещах. Но познание Бога о сотворенных вещах не может быть собственно отнесено к знанию Бога. Ибо если бы Бог хотел, то сотворенные вещи имели бы иную сущность, не занимающую места в познании, которое Бог имеет о себе самом. Но спросят, множественно или единственно это собственное или несобственное познание сотворенных вещей. Но, ответим мы, этот вопрос тот же, что и вопрос о том, множественны или нет решения и воля Бога и одно и то же ли вездесущие Бога, т. е. содействие, которым Бог сохраняет отдельные вещи, о чем, как уже сказано, мы не можем иметь никакого определенного знания. Несмотря на это, мы точно знаем, что содействие Бога должно быть единственным в отношении к всемогуществу Бога, хотя оно разнообразно обнаруживается в действиях. Точно так же проявления воли (volitiones) и решения (decreta) Бога (так я хотел бы назвать его познание сотворенных вещей), рассматриваемые в Боге, не являются множественными, хотя они разнообразно выражаются через или лучше в сотворенных вещах. Наконец, принимая во внимание сходство (analogia) всей природы, мы можем рассматривать ее единым существом (Ens), а следовательно, и идея или решение Бога о порожденной природе будет только одно.
Глава VIII
О воле Бога
Мы не знаем, как различаются сущность и разум Бога, которым он себя познает, и его воля, которою он себя любит. Воля Бога, которою он хочет себя любить, необходимо вытекает из его бесконечного разума, которым он себя познает. Но как эти три вещи, именно его сущность, разум, которым он себя познает, и его воля, которою он хочет себя любить, различаются между собою, познание этого мы включаем в число недостающего нам. Мне небезызвестно слово (именно личность), употребляемое теологами для объяснения этого предмета. Но хотя мы и знаем слово, мы не знаем его значения и не можем себе составить о нем ясное и отчетливое понятие; хотя мы могли бы твердо верить, что в блаженном лицезрении Бога, обещанном верным, Бог откроет это своим.
Воля и могущество Бога внешним образом не отличаются от его разума. Воля и могущество (мощь) Бога внешним образом не отличаются от его разума, как вполне очевидно из предыдущего; ибо мы показали, что Бог не только предрешил существование вещей, но и их природу. Это значит, что сущность и существование вещей должны зависеть от воли и могущества Бога. Отсюда мы ясно и отчетливо понимаем, что разум Бога, его могущество и воля, которыми он создал, познал и сохраняет или любит сотворенные вещи, вовсе не различаются между собою, но лишь относительно нашего мышления.
Лишь в переносном смысле можно сказать, что Бог ненавидит одно и любит другое. Но когда мы говорим, что Бог одно ненавидит, а другое любит, то это говорится в том же смысле, в каком в Писании сказано, что земля извергнет людей и тому подобное. Бог ни на кого не гневается и не любит ничего так, как в этом уверена толпа, что довольно ясно из того же Писания. Именно: Исаия говорит (45, 9 и сл.) и еще яснее апостол Павел в Послании к римлянам (гл. 9 и сл.): «Хотя они (именно сыновья Исаака) еще не родились и не творили еще ни добра, ни зла, но ему сказано, что старший будет служить младшему, дабы решение Бога оставалось по его выбору, не по делам, но по призванию Бога» и т. д. Затем немного дальше: «Поэтому он сжаливается над этим и ожесточает того. Ты скажешь мне: зачем еще жаловаться? Кто воспротивится его воле? Но ты, человек, кто ты, что споришь с Богом? Разве говорит творение своему творцу: почему ты создал меня таким? Разве горшечник не имеет власти над глиной, чтобы из той же массы сделать один сосуд к чести, а другой к позору» и пр.
Почему Бог предостерегает людей, почему он не спасает их без предостережения и почему наказываются нечестивые. Если же спросят, зачем Бог предостерегает людей, то на это легко ответить, что Бог от вечности решил вовремя предостеречь тех людей, которых он хотел спасти, чтобы они обратились к нему. Если же спросят: разве Бог не мог спасти их без предостережения? Мы ответим: мог бы. Но почему он не спасает их? – спросят, может быть, дальше. На это я отвечу в том случае, если мне сначала скажут, почему Бог не сделал Красного моря переходимым без сильного восточного ветра и почему он не совершает всех отдельных движений без других и много прочего, что Бог совершает посредством причин. Можно снова спросить: почему нечестивые наказываются, ибо они поступают по своей природе и Божественному решению? На это я отвечу, что и наказание их происходит вследствие Божественного решения. Если бы наказывались только те, о которых мы думаем, что они грешат добровольно, то зачем люди стараются истреблять ядовитых змей? Ведь они также грешат по своей природе и не могут иначе.
Писание не учит ничему, что противоречит Естественному Свету. Если, наконец, в Священном Писании встречается и нечто еще, возбуждающее в нас сомнение, то здесь не место объяснять это. Наше исследование касается лишь того, что с полной достоверностью может быть достигнуто естественным разумом, и достаточно ясно доказать это, чтобы мы знали, что и Священное Писание должно учить тому же. Ибо истина не стоит в противоречии с истиной и Писание не может учить глупостям, как обычно воображают. Но если бы мы нашли в нем нечто, противоречащее естественному свету, то могли бы опровергнуть это с тою же свободой, с какой мы опровергаем Коран и Талмуд. Но мы далеки от мысли, что в Священном Писании находится нечто, стоящее в противоречии с естественным светом.
Глава IX
О могуществе Бога
Как понимать всемогущество Бога. Было уже достаточно доказано, что Бог всемогущ. Здесь мы лишь постараемся кратко объяснить, как следует понимать этот атрибут, так как многие говорят о нем без достаточного благочестия и не в соответствии с истиной. Именно: они говорят, что некоторые вещи возможны по своей природе, а