локоть отрублю, чем на твоё позарюсь.
— Однажды уже позарился, придурок, — беззлобно выдал он. — Иди встречать, а то проворонишь.
С этой проклятой конференцией какой-то там ассоциации по лазерной медицине и хирургии он мне плешь проест. Согласился же на свою голову приютить на недельку. Чувствую, ревность будет над планкой его самоконтроля. Лучше бы сам сопровождал, мать его. Хотя куда там? У него тоже три филиала под контролем. Отец убьёт, если тот всё бросит.
Я поднялся со скамьи, когда он скинул вызов, и бросил взгляд на Поля. Он сегодня выполняет роль водителя. Парень после разборок с братками Арбата ещё несколько месяцев восстанавливался в больнице, а после приехал ко мне. И я был ему благодарен за это.
— Идём, Поль
О посадке самолёта уже давно объявили, но до встречи оставалось достаточно времени, чтобы неспешно выпить ещё пару чашек свежесваренного кофе и вспомнить вкус другого. Того, что варила Кэти. И да, Костик прав, потому что руки у неё золотые, а приготовленные ими напитки и блюда вообще шедевры кулинарии. По крайней мере, мы с ним так считаем. И этого она тоже никогда не узнает.
Не видать мне того кофе как и своих исполненных мечт. Пришлось довольствоваться тем, что подают в кафе. И только после мы отправились в зал ожидания. Открыв сообщения в ватсап, я почему-то обнаружил только один адрес. Свой. И фото девушки. Симпатичной блондинки вполне во вкусе Коса.
«Белая футболка, голубые джинсы, белые кеды, красная дорожная сумка. Пропустишь — прибью!»
Неужели я был таким же придурком, когда дело касалось Малой?
Усмехнулся, проходя в зал ожидания. Нужная девушка нашлась мгновенно. Она стояла у колонны с красной дорожной сумкой. Сердце пропустило удар, когда увидел эту фигурку. Она чем-то похожа была на неё, только худее. Девушка переступала с ноги на ногу в ожидании нас.
Приблизившись, я осторожно тронул её за плечо, но захлебнулся собственными чувствами прежде, чем на меня взглянули небесно-голубые глаза.
Мираж?
Не веря собственным глазам, дрожащими пальцами коснулся нежной скулы. Сердце в груди таранило рёбра, а душа, кажется, перевернулась.
— Я уже забыл, какая ты красивая…
Не внешность, нет. Кэти всегда излучала какую-то внутреннюю красоту, и это проявлялось во всём. В сиянии глаз, в запахе проклятого инжира, который неустанно преследует меня изо дня в день. В движениях, в голосе, в манере речи. Она красивая даже в молчании. Мой сверкающий Атон. И я никогда ей в этом не признаюсь.
— Только полгода прошло, а ты уже меня забыл, — укоризненно покачала она головой, но тут же прильнула к моей груди, в которой продолжало неистово грохотать сердце.
Я сжал её в объятиях, зарылся носом в мягкие волосы и вдохнул аромат своей любви. Истинной любви. И… я не верил в происходящее. Ни в тот момент, ни когда она сказала, что везти её мы должны по тому адресу, который выслал мне брат. И я отчего-то искренне надеялся, что Костик не говорил, в чьём доме она будет жить целую неделю.
Не выпущу. Не отпущу. Пусть меня демоны раздерут, но… Я уже не отдам и пусть оно всё к чёрту катится! Я достаточно наглотался горечи, пока её не было.
Поль понимающе улыбался, когда я сбрасывал вызовы «братьев» и сам звонил, чтобы выяснить, в чём дело. А она… она сидела рядом и с интересом разглядывала дома, мелькавшие за окнами бронированного Мерседеса. Только руку протяни. Но я наслаждался даже её запахом и теми короткими вопросами, что она изредка задавала.
И смотрел…
Я постоянно на неё смотрел, потому что не мог иначе. А она частенько ежилась, будто от холода, хотя я точно знал, что причина иная. Во-первых, на улице двадцать градусов. Во-вторых, климат-контроль. В-третьих… она всегда так реагировала, потому что чувствовала.
Когда мы подъехали к моему дому, а Кэти выбралась из машины, я неожиданно понял, что боюсь оставаться с ней наедине. У меня же крышу сорвёт!
Но Малая окинула просторный дом довольным взглядом и обернулась, демонстрируя улыбку, от которой перехватывало дыхание. Счастливая. Как раньше. До того, как я испоганил её жизнь своими чувствами.
И до меня внезапно дошло, что Костик мне врал. Зачем? Вот ублюдок! Приеду — все кости переломаю!
— Ты здесь один живёшь? — донеслось до меня, отвлекая от тихой злости.
Достал её сумку из багажника и отпустил парня. Поль махнул рукой и тронулся с места. Я лишь несколько секунд наблюдал, как дорогой автомобиль скрывается за ближайшим поворотом.
Один…
Я действительно жил один все эти полгода, хотя и таскал время от времени девушек. Блондинок с голубыми и серыми глазами… Скрипнул с зубами от отвращения к самому себе и направился к невысокой калитке.
— Да, один. Зачем Костик устроил весь этот спектакль с девушкой?
Небесно-голубые глаза посмотрели на меня.
— С какой девушкой? О чём речь?
То есть ещё и девушки никакой нет… Вот урод!
Не стал ей ничего говорить, не уверен, что ей это понравится.
Я пропустил её внутрь двора, отмечая, с каким любопытством она рассматривает всё. Прошел по насыпной дорожке и, достав ключи, открыл входную дверь. В доме было, как обычно, тихо и уютно. Когда покупал его, представлял с какими эмоциями она могла рассматривать светлое просторное убежище. Я знал почти все её предпочтения. Во всём. Она же неустанно щебетала, гуляя со мной и Костиком. Делилась мечтами и фантазиями. А затем и Даник сливал, ведь он являлся близким другом в отличие от вечно колючего меня. И любил конкретно поиздеваться.
Кэти восторженно осмотрела все комнаты на первом этаже. Я видел, что ей нравится. А мне нравилось, как она гладит пальцами стены. Как рассматривает картины и книжные полки в гостиной. Такая вся нежно-бесцеремонная… любимая.
Комната, которую я ей выделил, была обычной. Ничем не примечательной. Не жилой. Кровать, шкаф, стол, телевизор. Она забрала у меня свою сумку и, бросив её на заправленную кровать, принялась вытаскивать из неё вещи, пока я таращился на неё, не веря, что это на самом деле происходит и Кэти здесь.
— Я приму душ с дороги, не против? — улыбнулась она.
Молча указал на нужную дверь в коридоре и чертыхнулся только, когда прошмыгнула мимо меня. Распахнула дверь и замерла возле полки с гигиеническими средствами…
Да. Я продолжал покупать эти проклятые склянки с запахом любимой женщины. Их накопилось достаточно, чтобы её шокировать, но она и в первый раз промолчала, когда увидела в Москве. Я сомневаюсь, что сейчас она не сочтёт меня каким-нибудь