– Но их же убьют!
Глаза Мары наполнились слезами, она смотрела на него, не понимая причины отказа. Адриан помедлил, пытаясь решить, стоит ли объяснять ей. Если он расскажет ей правду, действительную причину того, почему он решил жениться именно на Арабелле, то все, над чем он трудился эти семь лет, может рухнуть. И глядя на это лицо, покрытое темными дорожками там, где стекала окрашенная краской вода, он думал, можно ли довериться ей. Адриан совершенно не знал ее, а ведь выведав то, о чем он собирался ей рассказать, она могла купить себе свободу.
С другой стороны, даже после краха своих планов, думая, что он сдаст ее «круглоголовым», она все же рассказала ему о себе все, Теперь настала его очередь сделать то же самое.
– Садитесь, мисс Диспенсер. Я хочу вам кое-что рассказать.
Первым побуждением Мары было отказаться, но что-то в его тоне сказало ей, что лучше сделать то, что он просит. Она молча села в кресло.
– Я уже рассказывал вам, что во время своего пребывания в Дублине никогда не участвовал в активных боевых действиях. Но не рассказывал, что до того, как меня послали в Дублин, я служил в пехоте в Англии.
До своего отъезда в Ирландию я участвовал только в одной битве – битве при Ворчестере.
Мара взглянула на него:
– Ворчестер? Не та ли это битва, после которой наследник, Карл II, бежал во Францию?
– Да. Мы тогда прочесывали поросшую густым лесом местность возле имения по названию Боскобел.
Наш отряд решил, что будет лучше, если мы разделимся и каждый станет действовать по своему усмотрению.
Однако этой ночью мы были не слишком удачливы – все, что нам удавалось найти, были совы и ежи, хотя не могу сказать, чтобы я очень старался преуспеть в поисках. Все мы очень устали, так как были на ногах уже вторые сутки Поэтому я присел на минуту отдохнуть под ветвями огромного дуба и вскоре понял, что рядом находится кто-то еще. Вернее, прямо надо мной, на дереве.
Мара догадалась:
– Карл II. Вы сидели под «королевским» дубом.
– Да. Он смотрел прямо на меня и напугал меня больше, чем я его.
Мара улыбнулась:
– И вы помогли ему убежать, не так ли? Спасли жизнь наследнику престола?
– Не совсем так, как написано в книгах по истории, но в целом правда – я сделал это. Видите ли, я встал на сторону сторонников парламента вскоре после того, как Кромвелю удалось обезглавить Карла I. И присоединился к ним не для того, чтобы помогать, а для того, чтобы расстраивать их планы.
– Я не понимаю, – Я не мог верно служить человеку, стремление к власти которого так велико, что он смог оправдать цареубийство цитатой из Библии, и понял, что должен остановить Кромвеля.
– Так, значит, вы шпион?
Адриан взглянул на нее и произнес:
– По-моему, это не соответствует истине. Когда началась гражданская война, я был слишком молод, чтобы понимать ее причины. Мой дядя Джеймс, который был для меня скорее отцом, чем дядей, тогда был не согласен с проводимой Карлом I политикой абсолютной монархии без противовеса парламента. Он использовал значительную часть своего состояния на то, чтобы помочь Кромвелю прийти к власти. Но дядя не предвидел убийства короля. Когда в качестве награды за эту финансовую помощь он получил Кулхевен, то чуть было не отказался от него. Но, ненавидя то, во что превратилась тогда Англия, ненавидя себя самого за то, что способствовал этому, и думая, что ваша семья уничтожена, он, чтобы не быть больше вынужденным держать сторону парламента, решил принять предложение. Если бы он тогда отказался от Кулхевена, мисс Диспенсер, то замок достался бы кому-нибудь другому.
Мара некоторое время молчала, глядя на узоры ковра у нее под ногами и обдумывая то, что сказал Адриан. Он был шпионом. Поверить в это было почти невозможно. С тех пор как Мара вновь вернулась в Кулхевен, она вела двойную жизнь, отчаянно стараясь, чтобы он не обнаружил этого. И вот, оказывается, в это же время он делал то же самое. Мара посмотрела ему в глаза:
– Благодарю вас за то, что были со мной столь откровенны. Скольким людям эта война покалечила жизнь. И именно поэтому я не могу сидеть спокойно и разрешить, чтобы погибла еще одна семья.
– Извините меня, но, как вы уже слышали, я не могу позволить вам предупредить Коннелли. Мы почти готовы вновь возвести Карла II на трон. Я не могу рисковать.
Мара начала вставать с кресла:
– Тогда я пойду, Адриан, с вашего разрешения или без него.
– Что ж, тогда вы не оставляете мне выбора. – Адриан встал с кресла и, подойдя к ней, схватил ее за руку.
– Что вы делаете?
– Кажется, я в конце концов все-таки буду вынужден запереть вас в кладовую, чтобы вы не могли предупредить Коннелли, Мара попыталась было вырваться, не он только крепче сжал ее руку.
– Нет, Адриан. Вы не можете запереть меня. Пожалуйста, отпустите. – Она начала колотить его кулаками. – Я сама буду отвечать за свои действия. После возвращения вы можете передать меня в руки солдат.
Мне все равно. Я не могу позволить, чтобы погибла еще одна семья.
Адриан поймал ее за запястья и, притянув к себе, сильно потряс.
– Нет. И без толку бороться со мной. Я все равно сильнее вас.
– Отпустите мою госпожу!
У Адриана не было никаких шансов. Не успел он повернуться, как Сайма, крича как сумасшедшая, уже подбежала к нему с поднятым над головой массивным подсвечником. Она взмахнула им, как воин своим боевым топором, и ударила его прямо в висок.
Адриан, разжав пальцы, отпустил Мару и рухнул на пол.
Сначала, открыв глаза, Адриан решил, что ослеп от сильного удара служанки. Вокруг него была полная темнота. В голове шумело, и даже малейшее движение причиняло страшную боль.
С некоторым трудом он сел и, пошарив вокруг, не нащупал ничего, но понял, что лежит на кровати и что балдахин задернут так плотно, что сквозь него не проникает ни один луч света.
Адриан отдернул тяжелые вельветовые занавесит. Свежий наружный воздух ворвался внутрь, и ему стало холодно. Только тогда он заметил, что с него сняли бриджи.
Так, значит, они сначала «угостили» его подсвечником, а потом еще и раздели. Собственно говоря, он не был совершенно голым, потому что ему оказали любезность и напялили на него длинную ночную рубашку, одну из тех, которые он носил зимой. Она была сшита из мягкого батиста и доходила ему до колен. «Зачем ей понадобилось надевать на меня эту рубашку?» – подумал он, вставая с кровати. Но потом понял, что это была одна из уловок, преследовавшая цель помешать ему уйти слишком далеко, когда он очнется и обнаружит, что лежит Бог знает в чьей постели.
«А в чьей же, действительно, постели?» – спросил он себя, хотя почему-то неизвестно откуда знал, что находится в комнате Арабеллы.