В темноте он перекатился на четвереньки и пополз к охлаждающему футляру. Он обнаружил крошечный источник жидкости под большим давлением. Отверстие не могло быть шире, чем какой-нибудь миллиметр в диаметре, возможно, даже меньше. Неуклюжесть обратилась в его пользу! Он протянул руку, чтобы нащупать другие отверстия, но тут же почувствовал, как горячая проволочка вонзается ему в ладонь. Кинсолвинг инстинктивно сжал ее и отдернул руку.
Жжение усиливалось. Кинсолвинг крепче сжал кулак, затем ударил своего крошечного противника и повалил на охлажденные плитки пола. Он почувствовал, что освободился, потом услышал щелчок!
Спотыкаясь в темноте, Бартон пробрался к люку, ведущемy к основной части корабля, где ждала его Ларк. Когда глаза привыкли к свету, он раскрыл ладонь и воззрился на крошечный механизм, который вывел из строя.
– Это и есть робот? – удивилась Ларк. – Такой маленький!
Весь механизм составлял меньше сантиметра в длину и едва ли четыре миллиметра в толщину. Дрель, как Кинсолвинг ее и представлял, выглядела, точно затвердевший волосок.
– Работа Камерона, – объяснил Кинсолвинг. – Видишь, при помощи этих крошечных жгутиков по бокам он и передвигался. Этот робот не способен быстро ходить, но может передвигаться, при гравитации или без нее.
– И что он делает? – заинтересованно спросила Ларк.
– Он сверлит. И это все, что может вместить его программа. Камерон дал ему минимум команд, а потом предоставил самому решать, как выполнять их. Прячься, не давай себя обнаружить. Это должно быть его главным средством защиты. Он не особенно-то способен защищаться.
– Он убил Рани, – напомнила Ларк.
– Он застал ее врасплох. Должен был. Это, наверное, было второй командой. Убивай, если необходимо. А третья команда? Найди охлаждающий футляр и просверливай его насквозь, и не один раз. Судя по размеру дрели и количеству обрезков на полу в машинном отделении, он должен работать быстро.
– Кажется, для таких маленьких размеров в этот аппаратик вложили так много всего, – нахмурилась Ларк.
– Вероятно, провода, образующие его центральный процессор, измеряются молекулами. Большинство команд этого робота обеспечивают его подвижность и способность сверлить.
Кинсолвинг разглядывал машинку, не переставая удивляться высокому мастерству, с каким она была сделана. Подобный робот вовсе не был необходимостью; это означало, что его создатель изготовлял его с особой целью.
Да, это был Камерон. Никто другой не приложил бы столько усилий, чтобы изготовить приспособление, предназначенное именно для убийства.
– Что же ты собираешься сделать с двигателями? – спросила блондинка. Кое-какие краски вернулись на ее лицо. Однако краски, нанесенные под кожу, продолжали броуновское движение. Некоторые образовывали крошечные островки, которые кружились, точно окрашенные в разные оттенки снежные хлопья в снегопад.
– Починить бы их, хотя я не уверен, что смогу что-то сделать. Если я сумею залатать стальные трубы, мне это удастся.
– Почему это будет трудно?
– Из-за давления охладителя, находящегося в этих трубах, – ответил Кинсолвинг. – Нам не суметь сперва осушить охладитель, потом исправить повреждение, а затем уже снова вернуть давление в охладительные спирали.
– Но они не взорвутся, нет?
Кинсолвингу не хотелось тратить время на объяснения тех проблем, которые перед ним стояли. Поток в охладителях, бегущий с большой скоростью, мог быть всего миллиметровой толщины, но он затруднял ремонт. Он не был уверен и в том, что ему удастся отвинтить турбины Теслы, особенно в гиперпространстве. Корабль мог опрокинуться в нормальное пространство.
А мог и не опрокинуться.
– Так что, доступны только эти инструменты? – спросил Кинсолвинг.
За панелью, которую они открыли, находилось несколько предметов, например, тот молоток, которым Кинсолвинг воспользовался, чтобы разбить первого робота, да еще разные отвертки. Электронных инструментов не нашлось. Большинство ремонтных работ во время полета капитан не мог бы выполнить.
– Где-то должен быть сварочный лазер, – пожала плечами Ларк. – Эта яхта не моя, ты ведь знаешь.
– Ну, пожалуйста.
Кинсолвинг взял ее и держал на расстоянии вытянутой руки несколько мгновений, заглядывая в голубые глаза. В них мелькнула живая искорка, первый намек на то, что она на самом деле понимает всю глубину стоящей перед ними проблемы.
– От этого могут зависеть наши жизни, – пояснил он.
– Даже так? – Ларк пожала плечами и высвободилась. – Это не так уж забавно. Я хочу вернуться туда, где могу повеселиться.
Кинсолвинг покачал головой. В этот момент ему было безразлично, почему она решила помочь ему. Важно было попасть в порт, где можно починить «Фон Нейманна». И больше ничего.
Все же Ларк Версаль его тревожила. Так много всего происходило во вселенной, и все это, кажется, проскальзывало мимо нее, когда она со своими друзьями искала гедонистического опыта. Кинсолвинг сердито фыркнул. Он, пожалуй, на другой стороне уравнения. Ала Марккен всегда упрекала, что он слишком много работает и воспринимает жизнь слишком серьезно. У него в горле образовался комок, когда он подумал о женщине, которая его предала. Но предала ли? Кинсолвинг поймал себя на том, что мысли его блуждают. Гумбольт мог одурачить Алу и заставить ее делать что-то такое, чего она совсем не хотела. Она, возможно, не понимала всего масштаба импорта, который устраивали Межзвездные Материалы. Они могли ей лгать.
Не мог Кинсолвинг поверить в то, что женщина, которую он так любил, могла легко согласиться на уничтожение планет, полных разумной жизни, дышащих живых существ, даже если они были инопланетянами.
– Вот, – прервала его размышления Ларк, толкая к нему небольшой красный ящик. – Я нашла его в переходном шлюзе. Может быть, это именно то, что ты ищешь. Он такой тяжелый, что там может помещаться целая ремонтная мастерская.
Кинсолвинг поднял ящик и согласился. Он открыл запечатанную крышку и обнаружил маленький ручной сварочный лазер. Внутри чехла он прочел желтую надпись, которая гласила, что последняя обслуживающая бригада по забывчивости забыла эти инструменты.
– "Фон Нейманн" прилетел на Гамма Терциус с Земли, – вспомнил Кинсолвинг. – Там это и забыли.
Ларк кивнула:
– Брат Рани любил, чтобы она время от времени проверяла, что «Фон Нейманн» находится в хорошей форме. У Терра-Комп не так-то много инопланетных товаров. Большинство – местные.
Кинсолвинг вспомнил свои школьные годы на Земле. Терра-Комп казалась ему самой большой компьютерной корпорацией во вселенной. Кинсолвинг был шокирован, когда выяснилось, что существует с десяток других, которые занимались деятельностью за пределами Земли и торговали на самых крупных инопланетных рынках. Они были во много раз больше – и по масштабам торговли, и по прибылям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});